Кеннет ухмыльнулся.
– Нет, я не в прямом смысле слова, но ты должен действовать в наших интересах.
– Я и пытаюсь, – ответил Джайлз.
– Столько препятствий, – пробормотал Кеннет и снова лег. – Тони вдруг занесло в самую гущу этого дела, я тоже не думаю, что мне удастся доказать свое алиби. И все равно, – продолжал он, откидывая голову, чтобы проследить полет мотылька на фоне стеклянной крыши, – им будет трудновато навесить на меня это убийство. Во-первых, у меня нет ножа и никогда его не было; во-вторых – никто не поверит, что я могу так чисто обделать это дельце, не оставив никаких следов. И потом, я последнее время не ссорился с… – Он снова вскочил. – Проклятье! Какой же я идиот! Я написал ему письмо с просьбой о деньгах, а он отказал. И готов поклясться, он сохранил мое письмо и копию своего ответа.
– О Кеннет, зачем ты говоришь такую ерунду! – взмолилась Вайолет. – Конечно, они на тебя не подумают.
– Может, и подумают, но им будет чертовски трудно доказать, – сказал Кеннет. – Как ты считаешь, Джайлз?
– Если ты пожалуешь завтра в двенадцать в мою контору, я скажу тебе, – ответил Джайлз, допивая виски.
Вайолет встала и оправила юбку.
– Вы, конечно, не можете говорить при мистере Мезурьере и при мне, – сказала она. – И вообще мне пора домой. У меня завтра трудный день. Кеннет, обещай мне, что ты перестанешь глупить и скажешь все мистеру Каррингтону. Ты прекрасно знаешь, что не делал этого, а всякий подумает, что сделал, по тому, как ты себя ведешь.
– Да, вы втроем должны обговорить все, – согласился Мезурьер. – Можно, я провожу вас домой, мисс Уильямс?
Вайолет одарила присутствующих своею скромной улыбкой, и, вопреки громким и возмущенным протестам Кеннета, они с Мезурьером ушли. Вошла Мергатройд, чтобы забрать бокалы, и перебила Кеннета, ругавшего кузена за испорченный вечер:
– Ладно вам, мастер Кеннет. Послушайте лучше, что вам скажет мистер Джайлз, и держите язык за зубами. А если вам что нужно, я на кухне.
Она ушла, и они слышали, как она вернулась на кухню и закрыла дверь. Кеннет снова сел и уперся локтями в колени.
– Мне уже обрыдло это убийство. Они вовек не узнают, кто виноват, так зачем волноваться? – заявил он.
Джайлз вытащил трубку и стал ее набивать.
– Заруби себе на носу, – сказал он, – если полиция не отыщет след убийцы, ты окажешься в тяжелом положении.
Кеннет поднял глаза:
– Почему? Я думал, больше всего подозревают Тони.
– Как ты полагаешь, что станет прежде всего отыскивать полиция? – спросил Джайлз. – Мотив убийства. У Тони мотив – месть или враждебные отношения. Ну, назови это как хочешь. У тебя мотив более высокий – у тебя материальные затруднения, ты пытался вытянуть из Арнольда деньги, а с его смертью ты наследуешь большое состояние.
– Да, но до меня это дошло только после того, как Антония сказала мне, что Арнольд мертв, да и то не сразу. Ведь верно, Тони?
– Сомневаюсь, что это произведет впечатление на присяжных, – сказал Джайлз. – Что ты делал прошлой ночью?
– Навещал Вайолет.
– В какое время?
– Точно не знаю. Примерно полдевятого. Мергатройд ушла, Тони тоже – кажется, отчалила на всю ночь, вот я и пустился в странствие.
– Ты пошел в дом к мисс Уильямс?
– В ее квартиру. Да, но ее не было. На звонок никто не вышел, и я потащился в кино. Не знаю, что это было за кино и как назывался фильм, потому что пришел, когда он уже начался, и фильм был такой скучный, что я почти все время проспал.
– Хорошо, а что ты делал после кино?
– Пошел прогуляться, – ответил Кеннет.
– Куда?
– В Ричмонд.
– Боже мой, зачем? – произнес Джайлз терпеливо, однако понемногу впадая в отчаяние.
– А почему бы и нет? – возмутился Кеннет. – Была прекрасная, очень теплая ночь, и я неплохо вздремнул в кино.
Вполне естественно было пойти.
– И ты пошел, – сказал Джайлз.
– Но он действительно ходит на ночные прогулки, Джайлз! – озабоченно вставила Антония. – Мы оба ходим, когда слишком жарко и не хочется ложиться спать.
Джайлз вздохнул.
– И когда же ты вернулся?
– О, что-то в три или в четыре часа, мне кажется. Я не посмотрел на часы.
– И ты не можешь вспомнить никого, кто бы видел тебя – как ты выходил из кино или по дороге в Ричмонд – и кто бы мог тебя узнать? Полицейского ты не встретил?
– По-моему, нет. Проезжали какие-то машины, но людей что-то не помню.
– Фактически ни одного слова из этого рассказа ты не можешь подтвердить, – подытожил Джайлз.
– Нет, – вежливо согласился Кеннет, – и ни одного слова полиция не сможет опровергнуть.
ГЛАВА VI
Машина Джайлза подъехала к дому Верикера на Итон-плейс, как раз когда суперинтендант Ханнасайд поднялся по его каменным ступеням. Увидев Джайлза, выходящего из машины, суперинтендант улыбнулся и сказал:
– Доброе утро, мистер Каррингтон. Вы очень точны.
– Это спасает от неприятностей, вы не находите? – сказал Джайлз. – Вы позвонили?
– Нет еще, – ответил Ханнасайд, нажимая на кнопку звонка.
Тощий дворецкий с постной физиономией, открывший дверь почти мгновенно, имел вид человека, страдающего несварением желудка. Его взгляд скользнул по суперинтенданту и застрял на Джайлзе. Он слегка поклонился и открыл дверь пошире.
– Доброе утро, Тейлор, – сказал Джайлз, – суперинтендант Ханнасайд и я хотели посмотреть бумаги мистера Верикера.
– Да, сэр? – Дворецкий на мгновение задержал неодобрительный взгляд на Ханнасайде. – Библиотека закрыта, как оставил ее вчера суперинтендант, я так понимаю.
Было совершенно ясно, что дворецкий не слишком высокого мнения о полицейских, которые врываются в порядочный дом и запирают комнаты как им заблагорассудится.
– Неприятная история с мистером Верикером, – сказал Джайлз, передавая ему шляпу и перчатки.
– Ужасная беда, сэр.
– Я хотел бы с вами поговорить, – сказал Ханнасайд, вынимая из кармана ключ и вставляя его в дверь, расположенную справа от входной.
– Разумеется, сэр, – холодно откликнулся Тейлор. – Сожалею, что меня не было вчера, когда вы приходили, но воскресенье – мой выходной.
– Да, понимаю. Сюда, пожалуйста. Мистер Каррингтон, будьте добры, возьмите это.
Он протянул набор ключей на кольце, Джайлз взял их, а дворецкий подошел к окну и раздвинул занавески.
В библиотеке царила та же атмосфера явного богатства, что и во всех комнатах Арнольда Верикера. Обитые кожей кресла, в дубовых шкафах дорогие книги в одинаковых переплетах из телячьей кожи. Толстый шерстяной ковер и великолепный резной письменный стол. Все кричало о неуправляемом вкусе декораторов первоклассной фирмы, и ничто не говорило о личности владельца.
Ханнасайд подождал, пока Тейлор управится с занавесками, и спросил:
– Давно ли вы работаете у мистера Верикера?
– Три года, сэр, – ответил Тейлор тоном, говорящим, что это рекордный срок.
– Тогда вам, возможно, известны привычки мистера Верикера. Он обычно проводил выходные в загородном коттедже?
– Иногда, сэр.
– Предпочитал ли он водить машину сам или брал шофера?
– Иной раз ездил сам, иной раз брал шофера, сэр.
– В эту субботу он поехал с шофером?
– Мне кажется, нет, сэр. Произошло небольшое недоразумение.
– Что вы имеете в виду?
– Между мистером Верикером и Джексоном, шофером, сэр. В субботу утром Джексон опять подал машину на пять минут позже, и мистер Верикер сделал ему замечание. На ступеньках у входа в дом разыгралась крайне неприятная сцена. Должен с сожалением сказать: Джексон настолько забылся, что отвечал мистеру Верикеру.