Его речь длилась, наверное, около получаса, и когда наконец он сел, я ощутила огромное облегчение, как будто все это время я находилась в страшном напряжении. После его выступления из зала раздались многочисленные одобрительные возгласы. Я повернулась к Анжеле.
— Кто это? — спросила я.
— Сэр Филипп Чедлей, — ответила она. — Он красив, не правда ли?
Я промолчала. Его имя задело какую-то струну в моей памяти. Когда я могла слышать его? Откуда мне известно его имя — Филипп Чедлей? Наверное, я читала о нем, решила я.
Потом выступили другие депутаты. Они ссылались на речь сэра Филиппа, но, как оказалось, их цитаты были неверными, так как сэр Филипп вставал, поправлял выступавших и опять садился. Пластичность и стремительность его движений пробудили у меня какие-то смутные воспоминания. В чем дело, спрашивала я себя и не находила ответа. Мне оставалось только наблюдать за ним, разглядывая его прямой с горбинкой нос и широкие плечи.
Не знаю, сколько я так просидела, рассматривая сэра Филиппа, когда внезапно меня потряс за плечо Генри.
— Пошли, — прошептал он. Я встала и с удивлением обнаружила, что Анжела уже у двери.
— Четверть пятого, — сказал Генри, когда мы вышли. — Думаю, вы не прочь выпить чаю.
— Четверть пятого! — изумленно воскликнула я. — Неужели мы пробыли там полтора часа?
— Счастлив, что ты не заметила, как пролетело время, — с улыбкой заметил он. — Большинство говорит:» Я думал, этому не будет конца «.
Когда мы спускались в лифте, я все еще находилась в каком-то оцепенении. Выйдя в коридор, мы увидели, что из зала выходит сэр Филипп Чедлей собственной персоной.
Генри окликнул его.
— Отлично, Чедлей, — сказал он. — Ваше выступление было просто великолепным.
— Спасибо, — ответил сэр Филипп.
— Вы знакомы с моей женой? — продолжал Генри. — А это моя свояченица леди Гвендолин Шербрук.
Сэр Филипп пожал руку Анжеле, потом повернулся ко мне. Я вложила свою руку в его, и меня охватило странное ощущение, будто в этот момент происходит нечто важное. У меня перехватило дыхание. Все мое существо как бы вопрошало: почему и как это произошло и что это значит. , — Вы произнесли прекрасную речь, — сказала Анжела.
— Спасибо, — проговорил сэр Филипп. — Жаль, что вы, леди Анжела, так редко доставляете нам удовольствие видеть вас.
Анжела рассмеялась.
— Признаться, парламент всегда казался мне неподходящим местом для веселого времяпрепровождения, — заметила она. — Сегодня мое присутствие вынужденное, так как моей сестре очень захотелось побывать здесь. Она давно мечтала увидеть Парламент.
— Я рад, что мне выпала счастливая возможность произнести речь по такому случаю, — вполне серьезно произнес он. — Скажите, — обратился он ко мне, — каково ваше мнение по поводу моего выступления? Только честно.
— Мне показалось, что вы были похожи на черную пантеру, — совершенно не задумываясь ответила я.
Едва мои губы шевельнулись, я тут же поняла, что сейчас скажу нечто ужасно. Но я не могла остановить себя. Будто бы сквозь сон я услышала свой голос. Я заметила, как сэр Филипп напрягся, потом в его глазах появилось странное и даже испуганное выражение. На секунду воцарилось неловкое молчание.
— Лин! — изумленно проговорила Анжела. Мне не было надобности смотреть на Генри, чтобы понять, как он разгневан.
— Почему вы это сказали? — резко спросил сэр Филипп.
Я почувствовала, что напряжение спало, и залилась краской.
— Не знаю, — запинаясь, призналась я. Не проронив ни единого слова, сэр Филипп развернулся и пошел по коридору.
— Лин! — опять повторила Анжела. Но ее перебил Генри.
— Действительно, Лин, — сердито сказал он, — зачем надо было грубить сэру Филиппу?
— Я не хотела, — с несчастным видом стала оправдываться я.
— Твои слова звучали как самая настоящая грубость, — продолжал Генри. — Разве ты не понимаешь, что он очень важный человек.
И вообще нельзя так разговаривать с людьми.
— Послушай, Генри! — медленно проговорила Анжела. — Я думаю, что это маленькое происшествие не стоит того, чтобы поднимать такой шум.
Я поняла, что Анжела решила подставить себя под удар, изначально предназначенный мне, лишь для того, чтобы проявить свое несогласие с Генри. Однако я чувствовала, что и она считает мое поведение непозволительным.
— Как бы то ни было, высказывание Лин звучало несколько странно, — заметил Генри.
— Теперь мне кажется, — задумчиво проговорила Анжела, — что он на самом деле так выглядит.
— И все равно не надо было грубить, — гнул свое Генри.
— А ему не надо было вот так молча уходить, — отпарировала Анжела.
Мы уже успели пройти коридор и теперь спускались по лестнице, которая вела в» Террасу «.
— Простите меня, — робко проговорила я. Мне больше нечего было сказать. Я сама себе удивлялась: казалось, слова срывались с моих губ совершенно независимо от моей воли.
В ресторане мы отыскали свободный столик и сели. Все были расстроены. Генри заказал обещанную клубнику со сливками.
— Зря ты никого не пригласил пообедать с нами, — нарушила напряженное молчание Анжела.
— Я не смог припомнить никого, кто представлял бы для тебя интерес, — ответил Генри. — Ты ругаешь всех моих знакомых.
— Признаю, что их отсутствие доставляет мне гораздо большее удовольствие, чем присутствие, — сказала Анжела. — Не понимаю, почему тебе, Генри, нравятся самые страшные во всей Европе зануды.
— Раз у тебя сложилось такое мнение о них, — ответил Генри, — значит, я поступил правильно, никого не пригласив.
— Неужели среди депутатов нет ни одного приятного человека? — спросила Анжела. — Вот, к примеру, кто этот молодой человек — вон тот лощеный красавец?
— Не имею ни малейшего представления, — сказал Генри. — Он посетитель, а не депутат.
— Этого-то я и боялась, — вздохнула Анжела.
— Можно мне еще чаю? — попросила я. Анжела наполнила мою чашку. Внезапно позади меня раздался голос, услышав который я чуть не выронила чашку.
— Вы позволите присоединиться к вам? Мы все посмотрели на сэра Филиппа.
— Конечно! — ответила Анжела. — Генри, попроси принести еще одну чашку.
— Прошу прощения за то, что так стремительно сбежал от вас, — сказал сэр Филипп. — Меня ждал один человек. А сейчас, когда с делами покончено, мне хочется немного расслабиться в приятном обществе.
Анжела вся засияла, гнев Генри прошел так же быстро, как летняя гроза. Только я продолжала молчать, не смея поднять глаза на сэра Филиппа. Все мое внимание поглотила клубника со сливками. Анжела завела с ним оживленную беседу, они принялись обсуждать общих знакомых. Через некоторое время сэр Филипп сказал:
— Ну и как, весело ли проходит сезон у вашей сестры? Он взглянул на меня.
— Мы делаем все возможное, чтобы она как можно больше развлекалась, — ответила Анжела. — Я чувствую себя мамашей, которая вывозит свою дочку в свет — ведь я каждый вечер сижу на подиуме, правда, Лин?
— Я очень весело провожу время, — только и смогла проговорить я.
При этих словах я подняла глаза. В его взгляде было нечто такое, от чего у меня перехватило дыхание точно так же, как в тот момент, когда мы познакомились.» Что же в нем такого необычного? — спрашивала я себя. — Почему его имя, его облик кажутся мне такими знакомыми? Где я могла слышать о нем?«
— Вы любите музыку? — обратился ко мне сэр Филипп.
— Да, — выдавила я, чувствуя, что мой односложный ответ звучит глупо, однако мне было больше нечего сказать — ведь я говорила чистую правду.
— Тогда вы должны прийти на концерт, который я устраиваю во вторник, — заявил сэр Филипп, поворачиваясь к Анжеле. — Концерт состоится в Чедлей-Хаусе.