— Взгляд Нейла стал колючим. — И почему, собственно говоря, вас, девицу из клана Макдонеллов, так интересует судьба моих родственников?
— Вы все равно не поймете, — загадочно произнесла Бет. — Прошу прощения, что побеспокоила вас. Пожалуй, я посмотрю расходные книги, когда вернется мой муж.
— Скорее всего вам придется долго ждать. Рори обычно пропадает не на один день, хотя и недалеко. Знаете, там, в лесу, есть домик…
— Я не собираюсь слушать эти сплетни.
— Мне лишь кажется, что вам бы следовало знать то, что известно всем.
— Очень мило с вашей стороны, — съязвила маркиза и, не проронив больше ни слова, вышла из комнаты.
Теперь Элизабет было о чем подумать. Интересно, что Нейл Форбс собирается предпринять, чтобы получить то, что он считает своим?
Маркиза осматривала замок. Бремор не был похож на ее родной дом. В большинстве комнат Бет не нашла ничего, кроме паутины и пыли. В других в беспорядке была расставлена какая-то несуразная мебель. Бремор выглядел старым, обветшалым и грязным. Элизабет знала, что, кроме прислуги, в замке больше не было женщин. Сможет ли она, новая хозяйка, создать здесь тепло и уют? Или холод и мрак Бремора поглотят ее?
Нет, она так просто не сдастся. После того как Трилби показала ей последнюю комнату, маркиза в одиночестве решила осмотреть конюшню, которая, к ее удивлению, содержалась гораздо лучше, чем дом. Интересно, кто же занимался этим? Нейл Форбс? Маркиз?
У входа девушку встретил конюх.
— Миледи, — поклонился он.
— Мне бы хотелось взять лошадь для прогулки.
— Сожалею, миледи, но маркиз распорядился не давать вам лошадей, — словно оправдываясь, сказал мужчина.
— Но я хозяйка Бремора. — Во второй раз эти слова произносить было так же непросто.
— Может быть, но маркиз…
Еще один мужчина в грязном пледе Форбсов подошел к ним и встал, как будто защищая конюха. Через плечо незнакомца свешивалась полотняная сумка, в которой что-то шевелилось и пищало.
— Что там у вас? — спросила Элизабет.
— Јенок. — Мужчина виновато посмотрел в сторону. — Совсем маленький. Собака отказалась кормить его.
— И куда же вы его несете?
— К ручью, топить.
— Нет! — воскликнула Бет так, что даже мужчины оторопели от ужаса, прозвучавшего в голосе девушки.
— Лучше бы ему не мучиться, миледи.
— Вы сами тонули когда-нибудь?
— Ну… нет.
— Так откуда вам знать, каково это? — выпалила маркиза, забирая сумку.
Развязав мешок, Бет вытащила испуганного черного щенка. Бедняжка был совсем крошечным, но его глаза уже открылись и испуганно смотрели на враждебный мир вокруг. Каким же беспомощным был этот пушистый комочек!
— Здесь где-нибудь есть корова?
— Да, мадам.
— Тогда принесите мне чашку молока. Конюх явно успокоился. Новая хозяйка не собиралась ругаться с ним из-за лошади.
— Конечно, миледи, я пришлю вам молоко, — пообещал он.
— Спасибо, — произнесла Бет, думая теперь только о том, как спасти щенка. Его можно было кормить из перчатки, продырявив один палец. Девушка однажды уже выхаживала так птенца ястреба, мать которого погибла.
Јеночек был совсем невесомым. Сейчас он уютно свернулся калачиком в ладонях Элизабет и тихо сопел.
Такой беззащитный. Среди того кошмара распрей, раздоров и крови, что заливала в те дни Шотландию, существовала одна маленькая жизнь, которую стоило спасти. И, бережно прижимая малютку к груди, маркиза поспешила к себе в комнату.
Наверху Трилби мужественно пыталась оттереть молоком пятна вина, оставленные подвыпившими гостями на подвенечном платье Элизабет. Но Бет это абсолютно не волновало. Лучше бы вообще выкинуть это платье, напоминавшее о том, о чем ей так хотелось забыть.
— А, миледи, — оторвалась от работы горничная.
— Что это у вас в руках?
— Јенок, — ответила Бет. — Один из конюхов сказал, что собака отказалась кормить его. Он нес его топить, но я отобрала. Почему бы не попробовать спасти бедняжку?
Трилби бережно положила платье на кровать и подошла к своей госпоже.
— Какой крошечный, — удивилась она, гладя малютку по черной головке.
— Да, но я уже однажды спасла молодого ястреба, он был лишь чуточку постарше.
— Вам понадобится помощь, — оживилась служанка.
— Да, принеси мне перчатку и булавку. Мы проделаем дырочку в одном из пальцев. И будем ждать, пока конюх пришлет нам молока.
— У меня есть молоко. Я оттирала им пятна с вашего платья, — обрадовалась Трилби. — Сейчас проколю перчатку. Вдруг девушка остановилась.
— Ведь у вас всего одна пара перчаток, миледи.
— Что такое пара перчаток по сравнению с целой жизнью, — усмехнулась Элизабет. — Не так уж трудно выбрать, что сохранить.
Минуту Трилби стояла как завороженная, потом осторожно произнесла:
— Для многих других леди это было бы дикостью.
Трилби присела рядом с Элизабет, держа в руках перчатку, пока ее госпожа пыталась поднести щенка к молочной струйке. Поначалу малютка отказывался пить, но потом, видимо, разобравшись, в чем дело, стал жадно глотать. Через минуту щенок уже грыз сам кожаный палец.
— Нам следует кормить его каждые два-три часа, — улыбаясь, объяснила Бет.
— Как же вы назовете его? — спросила Трилби.
Элизабет не успела подумать об этом. Јенок был совсем черным, и в памяти тут же возник образ Черного Валета. Элизабет знала, что эту карту иногда называют Джеком.
— Джек, — медленно произнесла Бет. — Черный Джек.
— Джек? — переспросила служанка. — Думаю, Джек подходит как нельзя лучше.
— Да, — согласилась маркиза. — Он у нас будет галантным, смышленым маленьким пареньком.
— Он такой крохотный. — Трилби тревожно взглянула на госпожу. — Все же не слишком привязывайтесь к нему, миледи.
Но ее совет запоздал. Джек был единственным существом в Бреморе, жизнь которого зависела от нее, от Бет Форбс. Единственным, кого она могла бы любить. У животных тоже есть душа, никто не переубедит ее в этом.
Брат всегда оставался в сердце Элизабет. Но Дугал был далеко, и ей оставалось только молиться о его спасении. Но Джек был здесь и сейчас, и ему нужна помощь.
— Он будет жить, — отчетливо произнесла Бет.
6
Эдинбург оказался наводнен британскими войсками.
Готовясь к поездке в столицу, Рори основательно принарядился. Сейчас в город въезжал настоящий щеголь в ярко-голубом камзоле с золотыми пуговицами и лентами, в обтягивающих шелковых панталонах до колен, шелковых чулках и туфлях с золотыми пряжками. Поверх маркиз накинул клетчатый плед. В Эдинбург въезжал придурковатый шотландец, всеми силами стремящийся походить на английского франта.
Караульные даже не проверили его документы: никого не волновала цель визита этот чудака. Лишь иногда кое-кто оборачивался, глядя ему вслед с нескрываемым презрением.
Наконец Рори добрался до таверны «Лиса и заяц», где часто останавливался на ночлег. Войдя в таверну, маркиз кивнул нескольким офицерам, замечая новые лица.
— А, капитан Легренс! — манерно воскликнул Рори, обращаясь к одному из постояльцев. — Сыграем сегодня вечером?
— Дружище, — отозвался Легренс. — Что-то давно тебя не было видно? Небось уж и играть разучился. Капитан с интересом рассматривал костюм Рори.
— Да ты стал настоящим модником, — заметил военный.
— Могу себе позволить после того, как мой папаша… покинул этот грешный мир.
— Ну, теперь разгуляешься на славу.
— Увы, меня женили, — уныло усмехнулся маркиз. — Король сам выбрал мне невесту.
— Да, мы слышали об этом. Закоренелый холостяк и распутник Рори Форбс наконец женился.
— Но-но, не забывайся.