Потом шумно втянул носом воздух:
— Что это за аромат, дорогая? Он великолепен!
— Лаванда, — прошептала Белли.
Хью двумя пальцами приподнял ее подбородок, твердо, но без нажима повернув к себе лицо девушки. До этой секунды он никогда не видел ее так близко. У Изабеллы было овальное лицо и четко очерченный подбородок с маленькой ямочкой, глаза миндалевидной формы. Один короткий испуганный взгляд, и глаза эти потупились, опустив на бледные щеки густые темные ресницы. Нос Изабеллы был длинным, узким — совершенно типичный надменный нормандский нос; но самым завораживающим в ее лице Хью показался рот.
Сочный, с полными губами, он был буквально создан для поцелуев. Прошлой ночью Хью не мог удержаться от соблазна. Не в силах он был сдержаться и сейчас.
Продолжая обнимать Белли, он наклонил голову, чтобы слить свои губы с ее губами. Их обоих окутал сладкий, тонкий аромат ее тела, поглощая все чувства Хью. На мгновение он даже задумался, кто же из них здесь соблазнитель, — настолько сильно было его желание.
Изабелла задрожала, но на сей раз не от холода и не от страха. Грудь Хью внезапно прижалась к ее обнаженной груди. Такое ощущение она не могла вообразить даже в самых буйных своих фантазиях. Прикосновение его кожи невозможно было сравнить ни с чем. С глубоким вздохом она слегка потянулась и сосредоточилась на поцелуе, который оказался таким же чудесным. Сейчас ее вовсе не беспокоило, что Хью нисколько не похож на прекрасного нормандского рыцаря из ее грез. И хотя до того, как в жизнь Изабеллы вошел Хью, ее ни разу никто не целовал, какой-то древний инстинкт подсказывал ей, что рядом с ней — настоящий мастер поцелуев. Ей удалось высвободить руки и обвить шею Хью, притянув его голову еще ближе к себе.
Хью застонал и удивил ее, внезапно отстранившись.
— Ах, красавица моя, твои божественные уста могли бы и святого сбить с пути небесной добродетели. — Снова заключив ее в объятия, он нежно провел пальцем по ее губам. — Мне еще многому предстоит научить тебя, милая, — прошептал он, и подернутый дымкой взгляд его серебристо-голубых глаз заставил ее вспыхнуть огнем, горевшим в его теле.
Изабелла покраснела до корней своих золотисто-рыжих волос, когда мягкая льняная рубашка упала к ее ногам, открыв жадному взору Хью все ее прелести. А когда он встал и его рубаха тоже упала на пол, краска смущения залила ее еще сильнее. Не в силах удержаться, она глядела на него во все глаза. Если в одежде Хью казался несколько неуклюжим, то теперь стало видно, что он весьма недурно сложен. Его длинные, стройные ноги и руки покрывал золотистый пушок, куда более светлый, чем его темно-русая шевелюра. Волосы внизу живота были такого же, почти радужного цвета. Они сверкали, словно золотые нити, и скручивались в плотные завитки, подчеркивая силу его мужского естества. Белли широко распахнула глаза при виде такого зрелища, а потом издала короткий вскрик и отвернулась.
— Я никогда не видела обнаженного мужчину, — объяснила она, хотя этого и не требовалось.
— Ты удивлена? — спросил Хью.
Белли отрицательно покачала головой.
— Я думаю, твое тело… красиво, — проговорила она. — Ох, это слово не совсем подходит, но я не знаю, как сказать это по-другому.» Прекрасно»— это не то, потому что ты не прекрасен, милорд. И потом, прекрасным может быть лицо, но не тело.
Хью тихо рассмеялся.
— Я думаю, ты прекрасна вся, с головы до ног, красавица моя, — сказал он. Потом он легонько сжал ладонями ее лицо и снова принялся ее целовать. Как повезло, что ему досталась в жены такая восхитительная девушка! Имя Изабелла — один из вариантов имени Элизабет. Он назовет церковь, которую обещал построить в Лэнгстоне, в честь Святой Элизабет, чтобы отблагодарить ее за прекрасную жену.
От его лихорадочных поцелуев у Белли закружилась голова. Почувствовав внезапную слабость в коленях, она слегка вскрикнула. Хью подхватил ее на руки и впился губами в соблазнительную впадину на шее девушки, которую она открыла его взгляду, откинув голову назад. Его горячий влажный рот медленно покрывал поцелуями все ее трепещущее горлышко. Потом он, тихо постанывая, прижался губами к ямочке на шее Белли и стал опускаться ниже, к груди. Руки его скользнули к талии девушки и слегка приподняли ее. Хью начал нежно ласкать языком ее твердые напрягшиеся соски.
— О-о-о, Матерь Божья, я больше не могу! — невольно воскликнула Изабелла, тут же возненавидев себя за этот крик. Он наверняка сочтет ее трусихой и станет презирать.
Но Хью бережно перенес ее к дальней стене спальни и опустил на кровать, устроившись рядом.
— Не стыдись, — тихо сказал он. — Ты еще только знакомишься со страстью, Белли. А это очень сильная вещь.
Вскоре ты перестанешь бояться ее и будешь только любить. Мое желание уже велико, но я хочу, чтобы и ты узнала наслаждение. — И он начал ласково поглаживать ее тело.
Когда сердце наконец перестало бешено колотиться и Белли снова обрела дар речи, она спросила:
— Мы будем заниматься любовью, милорд? Я не сказала тебе всей правды. Однажды, еще до того как мой брат Ричард вернулся в Нормандию, я видела, как он занимался любовью с крестьянской девушкой. Это было в конюшне. Я зашла туда за своей лошадью. Пока я седлала кобылу, Ричард вошел на конюшню вместе с девушкой. Они меня не заметили. Он прижал ее к стене, задрал ей юбки, расстегнул свою одежду и навалился на нее. Ее крики испугали меня, но когда все закончилось, Ричард поцеловал ее и они ушли вместе, смеясь. Я толком не рассмотрела, что они делали. Он причинил ей боль? Она кричала просто ужасно. Но когда все кончилось, она выглядела вполне довольной.
— Да, твой брат действительно занимался любовью с этой девушкой, — подтвердил Хью, — но он не причинил ей боли.
Она кричала от наслаждения, а не от боли или страха.
— А я тоже буду так кричать? — спросила Белли.
— Если захочется, кричи, красавица моя, — прошептал Хью, нащупав кончиком языка мочку ее уха. Потом слегка подул, и по спине Белли пробежала дрожь.
— Я думаю, ты, наверное, безнравственный человек, милорд, — тихо проговорила Белли. — Ты и меня сделаешь безнравственной?
— Очень безнравственной, — прошептал он в ответ.
Повернувшись на бок, он наклонил голову и стал целовать ее груди.
— Ах-х-х! — вздохнула Белли.
Губы его нашли маленький твердый сосок и впились в него со страстью.
— О-о-о! — закричала она: ей показалось, словно все ее тело пронзила молния. Губы его были так настойчивы, они требовали от нее чего-то еще неведомого. Изабелла протянула руку, чтобы оттолкнуть его, но вместо этого пальцы ее зарылись в рыжеватые волосы Хью, прижимая его голову еще теснее к груди. Грудь начинала сладко ныть. И где-то между бедер возникал странный, незнакомый трепет. Изабелла застонала, но вторая рука Хью уже ласкала ее живот; его опытные пальцы отыскали дорогу к средоточию этого трепета, нашли и коснулись его. Белли изогнулась дугой навстречу его пальцам, почти всхлипывая от облегчения, хотя не смогла бы объяснить почему, Она еще не понимала своего тела.
— Не бойся, дорогая, — ласково шепнул Хью. — Я хочу подготовить тебя, чтобы ты приняла мою плоть в свое нежное невинное тело. Это, — продолжал он, поглаживая пальцем пульсирующий бугорок, — это жемчужина твоего наслаждения. Если я дотронусь до нее вот так… — Белли резко вскрикнула, — ты испытаешь восхитительные ощущения, не так ли, моя сладкая?
— Да-а-а! — выдавила она сквозь стиснутые зубы.