Если уж вы собрались в ад, то скоро вам станет жарко.
Однако чем дальше на север они продвигались, тем холоднее становилось. Деревня Гретна-Грин располагалась в графстве Дамфрисшир, чуть севернее границы между Англией и Шотландией. Бросая вызов строгим брачным законам Англии, множество пар устремлялось в Гретна-Грин. Они шли пешком, ехали в экипажах или скакали верхом в поисках места, где можно произнести брачные обеты и вернуться в Англию как муж и жена.
После того как пара, миновав мост через реку Сарк, попадала в Шотландию, она могла сочетаться браком в любом месте. Единственное, что для этого требовалось, – произнести обеты при свидетелях. В Гретна-Грин развернулась целая индустрия с конкуренцией за осуществление свадебных церемоний в частных домах, на постоялых дворах и даже под открытым небом. Однако наиболее известным помещением такого рода была кузница, где состоялось огромное количество поспешных свадеб. Начало традиции было положено в восемнадцатом веке, когда местный кузнец совершил брачный обряд, став первым в длинной череде своих последователей.
По прошествии двух суток карета Сент-Винсента достигла пункта назначения – гостиницы, расположенной рядом с кузницей. Опасаясь, как бы Эви не упала в обморок от усталости, Сент-Винсент поддерживал ее за талию, пока они беседовали с хозяином гостиницы. Мистер Финдли просиял от восторга, узнав, что они прибыли для заключения брака, и заверил их, хитро подмигивая, что всегда держит наготове комнату для подобных случаев.
– Сами понимаете, это незаконно, пока вы не доведете дело до конца, – сообщил он с жутким шотландским акцентом. – Как-то раз нам пришлось выводить новобрачных из кузницы через задний ход, когда преследователи уже ломились в переднюю дверь. Когда они ворвались в гостиницу, то обнаружили парочку уже в постели, правда, новобрачный не успел снять сапоги. Однако это не помешало парню сделать свое дело! – Он громко расхохотался.
– Что он сказал? – спросила Эви, не разобрав ни слова.
– Понятия не имею, – шепнул Сент-Винсент ей на ухо. – Я хотел бы, – сказал он, обращаясь к хозяину, чтобы вы приготовили горячую ванну, когда мы вернемся из кузницы.
– Как пожелаете, милорд, – отозвался тот, с довольным видом принимая монеты, которые вручил ему Сент-Винсент в обмен на старомодный ключ. – Прикажете также подать поднос с едой?
Сент-Винсент бросил на Эви вопросительный взгляд. Она покачала головой.
– Нет, – ответил он, – но подозреваю, что нам понадобится плотный завтрак утром.
– Хорошо, милорд. Собираетесь пожениться в кузнице? И правильно. В Гретна-Грин нет лучше священника, чем Пейсли Макфи. Образованный человек, скажу я вам. И церемонию проведет, и свидетельство выпишет.
Они вышли из гостиницы и направились к кузнице, которая располагалась по соседству. По обеим сторонам улицы тянулись ряды аккуратных домиков и лавок. Несмотря на ранний вечер, уже стемнело, и на улицах зажглись фонари. Когда они приблизились к приземистому строению с белеными стенами, Сент-Винсент тихо сказал:
– Потерпите еще немного. Скоро все кончится.
Тяжело прислонившись к нему, Эви терпеливо ждала, пока он постучит в дверь. Та вскоре распахнулась, явив их взору грузного краснолицего мужчину с впечатляющими усами, переходившими в пышные бакенбарды. К счастью, его шотландский акцент оказался менее ужасающим, чем у трактирщика, и Эви могла следить за разговором.
– Вы Макфи? – осведомился Сент-Винсент.
– Да.
Виконт коротко представился и изложил цель их визита. Кузнец широко улыбнулся:
– Значит, желаете пожениться? Входите.
Он позвал двух своих дочерей, круглолицых и темноволосых, представив их как Флораг и Гэвинию, а затем препроводил всю компанию в кузницу, примыкавшую к дому.
Макфи, как и трактирщик, был полон неистощимого энтузиазма и добродушия, опровергая все, что Эви слышала о суровом нраве и неприветливости шотландцев.
– Вы не возражаете против моих девчушек в качестве свидетелей? – поинтересовался он.
– Нет, – отозвался Сент-Винсент, окинув взглядом помещение, заваленное лошадиными подковами, сельскохозяйственными орудиями, колесами и прочими изделиями из железа. Свет масляной лампы зажигал крохотные искорки в золотистой щетине, проступившей на его челюсти. – Как вы, наверное, догадались, моя... – он помедлил, размышляя, как назвать Эви, – невеста крайне утомлена. Мы очень спешили, добираясь из Лондона, и я хотел бы ускорить церемонию.
– Из Лондона? – переспросил кузнец, с довольной улыбкой повернувшись к Эви. – Что же тебя привело в Гретну, девонька? Родителям не по душе твой избранник?
Эви слабо улыбнулась в ответ.
– Боюсь, все не так просто, сэр.
– Это никогда не бывает просто, – согласился Макфи с проницательным видом. – Но должен предупредить тебя, девонька, если уж ты решила выйти замуж без благословения семьи, что клятвы, которые ты произнесешь здесь, – это навеки. Так что если ты не уверена в своей любви...
Прервав эту тираду, обещавшую перейти в длинный перечень отеческих наставлений, Сент-Винсент решительно произнес:
– Любовь здесь ни при чем. Это брак по расчету, и наших пылких чувств не хватит даже на то, чтобы воспламенить свечку на именинном торте. Приступайте к церемонии, если вам не трудно. Мы не смыкали глаз последние двое суток.
Воцарилось недолгое молчание, пока шокированная аудитория переваривала услышанное. Наконец Макфи пришел в себя и неодобрительно нахмурился.
– Вы мне не нравитесь, – объявил он, сдвинув кустистые брови.
Сент-Винсент ответил ему раздраженным взглядом.
– Моей будущей супруге я тоже не нравлюсь. Но если она не возражает против брака со мной, то и вам не следует возражать. Приступайте.
Макфи сочувственно посмотрел на Эви.
– А как же цветы? – воскликнул он, явно вознамерившись привнести в церемонию хоть малую толику романтики. – Флораг, сбегай-ка за белым вереском.
– Нам не нужны цветы, – отрывисто бросил Сент-Винсент, но девушка уже выскочила из комнаты.
– По шотландскому обычаю невеста должна держать в руках букет белого вереска, – объяснил Макфи, обращаясь к Эви. – Хотите знать почему?
Эви кивнула, подавив невольный смешок. Несмотря на усталость – а возможно, вследствие нее, – она начала получать какое-то извращенное удовольствие, наблюдая за усилиями Сент-Винсента сдержать свое недовольство. Небритый и раздраженный, он мало походил на изысканного аристократа, почтившего своим присутствием прием, устроенный лордом Уэстклиффом в Йоркшире.
– Давным-давно, – начал Макфи, не обращая внимания на приглушенный стон Сент-Винсента, – жила-была красавица по имени Мальвина. Она была обручена с Оскаром, отважным воином, покорившим ее сердце. Заручившись обещанием невесты ждать его, Оскар отправился на поиски удачи. Однако в один черный день Мальвина получила известие, что ее возлюбленный погиб в сражении и остался лежать в чужой земле, погруженный в вечный сон...
– Боже, как я ему завидую! – с чувством сказал Сент-Винсент, потирая покрасневшие от недосыпания глаза.
– Когда горькие слезы Мальвины оросили луговую траву, – продолжил Макфи, – лиловый вереск у ее ног превратился в белый. С той поры каждая шотландская девушка украшает себя белым вереском в день свадьбы.
– Вы это серьезно? – недоверчиво спросил Сент-Винсент. – Вереск побелел от слез, пролитых девицей из-за гибели дружка?
– Именно так.