Ее исполненные простого здравого смысла слова заставили молодого человека моментально закрыть рот и бесшумно удалиться на цыпочках. Мисс Морвилл, вспомнив, что подол ее ночного халата ничуть не скрывает босые ноги, а на голове ночной чепец, с радостью последовала бы его примеру, если бы в последнюю минуту не взглянула в лицо эрлу. Он задумчиво смотрел вслед Мартину, и, помедлив минуту, мисс Морвилл мягко спросила:
— Умоляю, скажите, что же все-таки произошло, сэр?
Он перевел глаза на ее встревоженное лицо:
— Произошло?
— Мне кажется, вы немного озадачены. Это потому, что Мартин среди ночи отправился в деревню? Но вы же сами понимаете, юноши в таком возрасте способны на самые необъяснимые поступки.
— Ах вот вы о чем! Нет! Ничуть, если, конечно, так оно и было.
— Ну конечно, так оно и было! — заверила она. — Я убеждена в этом, а вы? Он наверняка отправился выпить за компанию с этим — как его? — старым Томом.
— Мне, честно говоря, не совсем понятно, для чего ему понадобилось идти в деревню. Тем более по такой причине.
— О, это просто мое предположение, — сказала мисс Морвилл. На лице ее появилось смущенное выражение. — Может, ему захотелось посмотреть на петушиные бои?
— Петушиные бои?!
— В «Красном льве». По правде говоря, это первое, о чем я подумала, когда вечером он сказал, что у него разболелась голова и он отправляется спать.
— Но, ради всего святого, почему же он тогда мне не сказал?!
— Они все такие, — просто пояснила Друзилла. — И мои братья точь-в-точь как Мартин. Вы же понимаете, родителям не всегда нравится, когда сыновья интересуются подобными делами, тем более, что там всегда собирается не очень-то приличное общество. Помяните мои слова, именно поэтому он не сказал вам ни слова!
— Но, простите, мисс, вряд ли можно сказать, что Мартин относится ко мне, как к отцу!
— Нет, скорее не совсем, — пробормотала она. — Вы ведь намного старше его, не забывайте об этом. К тому же вы — взрослый мужчина, вы жили такой интересной жизнью, у вас уже есть опыт! Вот бедный мальчик и считает, что вас отделяет от него целая пропасть. Более того, сейчас он то и дело обижается на вас. На вашем месте, сэр, я бы предпочла не упоминать о его ночной прогулке.
— Даже и не подумаю последовать вашему совету! И что, вы считаете, он сильно обижен на меня, мисс Морвилл? Похоже, в этом доме от вас нет тайн, так, может быть, вы и это знаете?
— Боже мой, конечно нет! Уверена, стоит ему получше узнать вас, как его обида пройдет без следа! Я никогда особенно не обращала внимания на его выходки, и, думаю, будет лучше, если и вы поступите так же.
— Сегодня вы просто кладезь добрых советов, мисс!
— Конечно, может, я и не очень умна, но, по-моему, здравого смысла мне не занимать. Хотя почему-то сейчас мне кажется, что вы надо мной издеваетесь, — спокойно ответила девушка. — Доброй ночи, милорд! Похоже, ветер немного стих и можно надеяться, что удастся хоть немного поспать.
Она прошмыгнула к дверям и скрылась, а эрл направился к себе в спальню. Сна у него не было ни в одном глазу, поэтому, войдя в комнату, он первым делом задернул портьеру и принялся шагать из угла в угол, размышляя о том, что же произошло. Шорох, который он недавно слышал, мог, конечно, ему почудиться. Но нервы его были на пределе и он не мог отделаться от мысли, что слышал, как кто-то мягко прикрыл за собой дверь. Он бы мог поклясться, что звук был очень тихий, но прозвучал так отчетливо, что и сейчас стоял у него в ушах, и Жервез готов был спорить, что не спутал бы его ни с каким другим. Бросив взгляд на дверь в гардеробную, он нерешительно шагнул к ней. Потом остановился, рассудив, что вряд ли таинственный ночной посетитель еще раз решится побеспокоить его до утра. Вместо того чтобы повернуть ключ в замке, он наклонился поднять с пола носовой платок, который упал возле кровати, и замешкался, комкая его в руках и размышляя, а не мог ли звук, который он слышал, донестись из коридора, когда Мартин прикрыл дверь, ведущую на лестницу? Ему казалось, что нет, но вместе с тем он понимал, что глупо в такой поздний час ломать над этим голову.
Жервез сунул платок под подушку и снял халат. Внезапно глаза его сузились. Он выхватил платок и поднес его к свече, чтобы хорошенько рассмотреть монограмму, которая машинально привлекла его внимание. Изящной гладью на тонком шелке платка были вышиты инициалы «М» и «Ф».
Буря стихла, сменившись ясным днем. Дул свежий ветер, но солнце ярко светило, и по ослепительно синему небу весело бежали пушистые облака. Из окна гостиной, где обычно завтракали, можно было видеть разрушения, которые наделала непогода. Вскоре вбежавший в комнату Мартин сообщил, что ветром повалило, по крайней мере, одно дерево в ближайшем лесу, а весь двор усеян осколками сорванной с крыши черепицы.
— Надеюсь, буря не потревожила сон вашей милости? — вкрадчиво осведомился мистер Клаун. — Ночь выдалась на редкость ужасной!
— Его милость скажет вам, сэр, — вставил Тео, — что после того, как привыкнешь спать под открытым небом в Испании, какая-то английская буря вряд ли может напугать. Он мне похвастался вчера вечером. Держу пари, Жервез, ты отлично выспался.
— Я хвастался? В самом деле? Тогда выходит, что поторопился, потому что мой ночной сон никак нельзя назвать мирным. — Он перехватил на лету встревоженный взгляд брата, темные глаза которого загорелись гневом, встретившись с ленивым, полным насмешки взглядом Жервеза: — А кстати, Мартин, взгляни-ка, случайно, не твой?
Мартин быстро схватил протянутый ему через стол платок и внимательно осмотрел его.
— Да, так оно и есть. Наверное, ты нашел его в своем шкафу?
— Нет, — коротко бросил Жервез. — Ты обронил его.
Мартин бросил на него быстрый подозрительный взгляд:
— О, вот как? Ну что ж, это возможно… В конце концов, такое часто бывает! — Он отвернулся и принялся во второй раз оживленно рассказывать кузену об опустошениях, произведенных бурей.
— Ну, а теперь, раз уж я все равно решил поутру проехаться в Хэзерфилд, — заметил эрл, — то, скорее всего, на меня не преминут насесть с просьбами о новых крышах и печных трубах. И что же мне сказать моим несчастным арендаторам, Тео?
— Господи, пусть они поговорят с управляющим! Неужели ты и в самом деле собрался туда? А я-то уж совсем распростился с надеждой убедить тебя заняться делами поместья! Только запомни: старый Йелден ждет не дождется, чтобы ты оказал ему честь своим посещением. Старик то и дело спрашивает меня, когда же ты приедешь. Не стоит с этим тянуть — он ведь один из самых старых наших слуг. Клянется, что помнит, как когда-то учил тебя лазить по деревьям.
— Так оно и было, все верно! Обязательно загляну к нему! — пообещал Жервез.
Мартин, который, казалось, с головой погрузился в разговор с Шаплэном, делал вид, что не слышит ни слова из их разговора. Пока длился завтрак, по лицу его было видно, что ничто в мире не заставит его повернуться к брату. Но стоило только всем встать из-за стола, как он стремительно вышел из комнаты, не слушая извинений, которые вслед ему бормотал мистер Клаун.
Тео обеспокоенно взглянул на кузена и спросил:
— Ну, а теперь-то что не так?
Эрл вскинул брови:
— Почему ты меня спрашиваешь? Или тебе кажется, что я не в духе?
— Нет. Но нетрудно заметить, что Мартин опять разозлился!
— Правда? А что, для этого была какая-нибудь причина? Я ничего не заметил. Послушай, ты сегодня очень занят? Может, съездим вместе в Хэзерфилд?
— С удовольствием. Хорошо было бы увидеть своими глазами, что натворила буря с только что высаженными отводками на поле по дороге в Черингхэм. Держу пари, мы встретим там Хейла, а мне нужно перемолвиться с ним парой слов по поводу новой изгороди. Впрочем, может, ты сам хочешь заняться этим?
— О нет, умоляю тебя! Уволь, Тео, я ни черта не понимаю в изгородях, и он только посмеется про себя над моим невежеством! Нельзя же допустить, чтобы управляющий был столь низкого мнения о своем хозяине!
Тео посмеялся, сокрушенно покачивая головой, потом встал из-за стола и вышел, пробормотав, что у него еще несколько срочных дел. Но не прошло и двадцати минут, как уже присоединился к эрлу и они вдвоем направились на прогулку.
Самый короткий путь в Хэзерфилд лежал через замковый парк, потом по мосту через ручей в направлении к Черингхэмской роще. Оба берега ручья представляли собой не что иное, как непроходимое болото, и через него по приказу еще покойного дедушки нынешнего эрла был перекинут длинный деревянный мостик. Рассчитанный только на крестьян, он был слишком узок, чтобы оба всадника могли перебраться по нему на другой берег. Но сейчас, наутро после бури, ручей превратился в бурлящий поток мутной воды, которая несла за собой наглядные свидетельства причиненных ею разрушений. Конь Жервеза нервно тряс головой и фыркал, отказываясь сделать хотя бы шаг вперед, и только после ласковых увещеваний всадника решился поставить ногу на деревянный настил моста.