Странная весна в Техасе.
Машин навстречу попадалось немного. Тут и там виднелись фермерские усадьбы. Возле многих домов были разбиты цветники, за домами виднелись ухоженные сады.
Все казалось ей таким домашним и уютным. Лейни умилялась и испытала даже легкую зависть. Интересно, а смогла бы она быть по-настоящему счастливой, живя в большом фермерском доме с мужем и выводком детей?
Ей всегда нравилось жить с родителями и сестрой и заниматься своей карьерой. Внезапно пришедшая мысль о муже и детях немного смутила и расстроила ее.
Раньше у Лейни не возникало желания выйти замуж и завести детей. Качать ребенка, смотреть, как он растет, вытирать ему попу и нос — обо всем этом она никогда не думала, да ей этого и не хотелось. Родители и сестра поглощали все ее внимание и любовь.
Относясь к Сюзи по-матерински, Лейни всегда была уверена, что станет хорошей тетушкой, но не матерью. Она была увлечена своей карьерой, занята тем, чтобы продвигаться вверх по служебной лестнице, и никогда не думала о том, чтобы создать свою собственную семью.
Интересно, каково это — быть замужем и родить своего ребенка? Что тогда изменится в душе? Станешь ли сентиментальнее и мягче? Или приложить ребенка к груди, глядеть, как начинающий ходить малыш тянет к тебе ручки — это удивительное счастье, с которым ничто в мире не может сравниться? Возможно ли, что все остальное по сравнению с этим не имеет никакого значения?
Лейни смахнула набежавшую слезинку и подумала, а только ли от встречного ветра и пыли у нее на глазах появились слезы? Она украдкой бросила взгляд на мужественный профиль Слоана. Интересно, а что он думает о детях?
Опять повернувшись к открытому окну, Лейни ругала себя, что в голову лезут такие глупые мысли. Она знает парня всего третий день, один раз с ним поцеловалась — и сразу размечталась о пеленках и распашонках. Да она же сама об этом как-то писала в своей колонке, внушая тысячам женщин, чтобы они не совершали подобных глупостей!
Кроме того, Лейни была абсолютно уверена, что у Слоана сложный характер. Даже из того немногого, что он рассказал ей о себе, ясно, что его мать сбежала от мужа не от хорошей жизни. Потому нигде и не могла осесть. Лейни знала достаточно подобных семейных историй.
Если это правда, то Слоан совершенно неподходящий человек для семейной жизни. Нечего о нем даже мечтать. Мужчины такого типа редко преодолевают детские психологические травмы, они остаются с ними на всю жизнь. Хорошенькое дело, да они всего лишь раз поцеловались и только. Правда, для нее это был самый впечатляющий поцелуй за всю жизнь…
Лейни немного уменьшила громкость.
— Нам еще далеко?
Через десять миль будет Гонзалес, — не отвлекаясь от дороги, бросил Слоан. — Потом мы переедем Гваделупу, повернем на запад и оттуда еще тридцать или сорок миль. — Он уселся поудобнее. — Я сам там никогда не был. Но мой старый приятель Гейб мне все рассказал. Кажется, найти несложно. — Слоан с любопытством взглянул на нее. — Ты уже столько времени молчишь. О чем думаешь? Пытаешься сообразить, кто из людей, которых ты знаешь, пытается тебя убить?
Лейни опустила голову и сжала ладони.
— Просто замечталась, — ответила она, слегка покраснев, и тут же рассердилась на себя.
Вместо того, чтобы думать о возможном подозреваемом, она размечталась о детях и мужьях!
Когда они проехали мост через Гваделупу и повернули на запад, солнце перестало бить в глаза, и Лейни стала замечать интересные фермы и симпатичные деревушки. Они миновали ферму «Рождественская елка», потом арку из красивых тенистых деревьев. Надпись гласила, что это «Персиковая ферма». Чуть дальше, в пятнадцати милях, на площади в Секвейне она увидела вывеску: «Самые большие в мире орехи пекан».
Чем выше вверх по реке они поднимались, тем гуще и выше становились деревья, растущие вдоль дороги.
— Какие красивые места, — заметила Лейни, когда они притормозили у светофора.
— Что-то я проголодался. Не возражаешь, если мы перекусим? — Слоан свернул на стоянку, посыпанную гравием, и остановился перед овощным прилавком, над которым висело объявление: «Лучший в мире персиковый коблер». Он выключил зажигание и повернулся к Лейни. — Я зайду в магазин, куплю продуктов. А ты возьми пару коблеров.
— Все деньги у тебя.
— О, из головы вылетело. — Он полез в карман и вытащил пачку купюр.
Лейни взяла деньги и открыла дверцу. Слоан с усмешкой глядел, как покачиваются при ходьбе ее бедра. Все-таки она чертовски привлекательна, особенно в этих обтягивающих джинсах.
Он сокрушенно покачал головой. Ну и глупец! То, что они все время находятся вместе, сыграло с ним плохую шутку. Она стала ему необходима. Женщины не входят в его жизнь, чтобы остаться там навсегда. Они приходят и уходят, то же случится и с ней. Так будет лучше.
Итак, теперь ему нужно придумать, как отдалиться от нее, не попав под чары ее полных губ и притягательных глаз. Да! Это главная задача, но еще одна такая ночь, как две предыдущих, и все его рейнджерские навыки будут бесполезны.
Минут через двадцать он сделал все покупки, они выпили свой коблер и выбросили использованную пластиковую посуду в мусорный ящик.
Несколько миль они ехали на запад, потом свернули к реке и увидели рекламу компании по торговле недвижимостью в Сан-Антонио. Пейзаж резко изменился. Деревья смыкались вокруг них. Гравийная дорога привела их в тупик. Дьявол! Кажется, он где-то пропустил поворот.
— Смотри, — повернулась к Слоану Лейни. — Вон за деревьями виднеется дом.
Слоан заметил двухэтажный деревянный дом, скрытый росшими вокруг деревьями и кустами.
Он припарковал машину и отстегнул ремень безопасности.
— Сиди здесь. Я пойду все осмотрю и узнаю, туда ли мы приехали.
— Ну почему? — заныла Лейни, тоже освобождаясь от ремня и открывая дверцу. — Мы пойдем вместе, рейнджер Эббот. Или так или никак. Я пойду туда, куда и ты.
Пробираясь сквозь густую траву и раздвигая нависающие ветки деревьев, Слоан прокладывал ей путь к дому.
Когда они подошли ближе и смогли рассмотреть дом, Слоан подумал, что они заехали не туда. По рассказам Гейба выходило, что у него простая рыбацкая хижина в лесу, но представшее перед ними строение было совсем другим.
Спрятанный между деревьями в излучине реки, этот двухэтажный дом был изящным и ухоженным. Слева находилось крыльцо и парадный вход. Рядом Слоан рассмотрел аллею, служившую подъездной дорожкой. Просто он ее раньше не заметил. Придется вернуться немного назад, чтобы подъехать сюда.
Они направились к входу.
— А домик мне нравится, — сообщила Лейни. — Посмотри, какое крылечко.
Большое, выкрашенное голубой краской крыльцо вело на веранду. Вокруг двух белых плетеных кресел и небольшого плетеного столика стояли медные горшки с голубым барвинком, а ставни, закрывавшие каждое окно, тоже были голубыми. И на каждом окне первого этажа красовались ящики с цветами.
На вкус Слоана все было слишком пряничным. Но Лейни разохалась и разахалась, пока они прошли последние ярды до дома. Указывая на цветы и папоротник среди скал и деревьев, она с готовностью поднялась по ступенькам.
— Подожди, — остановил он ее. — Давай пару минут осмотримся, прежде чем заходить. Я еще не совсем уверен, туда ли мы приехали.
Она обернулась.
— Но это же единственный дом в окрестности. Как нам выяснить, тот он или нет?
Слоан осмотрел входную дверь.
— Должен быть ящик для агентов по недвижимости.
— Вот он! — Лейни указала на маленький металлический ящик, приделанный к двери.