– Тысячу раз спасибо! Я в вас не ошибся, мисс Бриггз. Как только вы переступили порог, я понял: это настоящая леди!
Он снова начал совать свои мятые двадцатки, а Кейди отстраняла их, не умея достаточно деликатно объяснить, что настоящая леди не принимает денег от незнакомого мужчины.
– Вы не пожалеете, что согласились! – вторил Нотч, тоже размахивая «зелеными» и прямо-таки лучась от счастья. – Дело это верное, вернее не бывает. Мак говорит, он нутром чует: шлем подлинный – а чутье Мака еще ни разу не подводило. Мы разбогатеем как пить дать!
– Поживем – увидим, – сдержанно заметила Кейди, изловчившись наконец оттолкнуть деньги за пределы досягаемости, и пронзила испепеляющим взглядом тени, среди которых таилось лицо Мака. – Размеры моего гонорара будут в должное время оговорены… между мистером Истоном и мной.
– Ах вот как! – еще больше обрадовался Дьюи, сконфузился и добавил: – Поверьте, мы вовсе не хотим вас объегорить.
– Верю.
Мак самую малость подался вперед. Возможно, для того, чтобы она могла лицезреть у него на лице холодное удовлетворение.
– Ребята, вам бы лучше вернуться в музей. Я слышу голоса, наверняка там уже есть посетители. Ну а мы с мисс Бриггз немедленно приступим к обсуждению размеров ее гонорара.
– Да уж, нам пора. Нельзя надолго бросать музей без присмотра. – Нотч адресовал Кейди широчайшую прощальную улыбку: – Рад был познакомиться, мэм. Жду не дождусь услышать от вас хорошие новости.
– Желаю приятного путешествия назад в Санта-Барбару, мисс Бриггз, – подхватил Дьюи, кивая как заведенный.
– Спасибо! – буркнула она.
Едва дождавшись, когда за «сладкой парочкой» закроется дверь, Кейди в ярости повернулась к тому, кто ее во все это втянул.
– Ну спасибо! Вы хоть отдаете себе отчет в том, что, будет злополучный шлем найден или нет, вам придется объяснить этим двоим, что они с него не разбогатеют! Да, да, именно вам!
– А почему, собственно, вы так беспокоитесь, мисс Бриггз? Спокойно вносите свою лепту, а заботу о благосостоянии своих клиентов я возьму на себя.
– Отлично. Остается обсудить одну небольшую, но значительную деталь.
– Какую?
– Я требую гарантий, что вы никогда, ни под каким предлогом даже не намекнете никому об этом деле.
– Занятно, – сказал Мак, и было видно, что он в самом деле позабавлен. – Опасаетесь за репутацию? Что ваш круг заклеймит вас за интерес к никчемной подделке?
– Допустим!
Он склонился ближе и понизил голос до доверительного тона, круто замешенного на иронии:
– Можете быть совершенно спокойны, мисс Бриггз. Ваша репутация за мной как за каменной стеной.
Оставалось гадать, то ли Мак Истон изъясняется двусмысленностями, то ли ее воображение их ему приписывает. Так или иначе, настал момент сменить тему.
– Можно вопрос?
– Сколько угодно.
– Почему вы взялись за это дело? Вы, с вашей солидной клиентурой? По-моему, «Мир милитаризма» резко выбивается из общей картины.
– Дьюи и Нотч – давние друзья семьи, если можно так выразиться. Когда-то им пришлось служить под командованием моего отца, и с тех пор мы поддерживаем связь. Разумеется, они в курсе моих занятий и потому, обнаружив пропажу шлема, сразу связались со мной.
– Понимаю.
Кейди откинулась в кресле, осмысливая этот первый обрывок информации о прошлом Мака. Сразу захотелось знать больше, много больше – вообще говоря, знать все, но под каким предлогом?
– Думаю, вы отлично понимаете, что это все – пустые хлопоты. Тогда почему ведете себя так, словно шлем в самом деле чего-то стоит? Зачем позволяете своим друзьям надеяться?
– Как вам сказать… – Он ненадолго задумался. – Когда Нотч и Дьюи обратились ко мне со своей просьбой, первой мыслью было: это всего лишь копия, не стоит и утруждаться.
Однако я не мог отказать им наотрез и решил хотя бы бросить взгляд на место происшествия. И теперь я почти уверен, что вор действовал по заранее разработанному плану, а проще говоря, знал, что делал. Вот вы говорите, взял покрасоваться перед приятелями. Но здесь полно куда более вычурных, броских вещей. Отчего, скажем, было не взять парадный шлем, который тут же, рядом.
– Хм. – Кейди тоже поразмыслила. – Полагаю, вы уже позвонили тем, кто делает копии таких доспехов, и узнали, входит ли шлем в комплект?
– Разумеется. Такие делает известная фирма, специалист по высококачественным копиям для музеев и галерей. В самом деле, в подобный комплект входит шлем, но не тот, что на снимке.
Кейди с новым чувством вгляделась в расплывчатую фотографию и внезапно поняла причину странного дискомфорта, с которым смотрела на нее в первый раз: что-то в очертаниях шлема не вполне гармонировало с остальными доспехами.
– А почему вы решили, что это именно их работа? На копиях средневековых лат специализируется немало фирм. Я уж не говорю о том, что это мог быть не полный комплект, а набор более-менее подходящих друг к другу частей.
Она удержалась и не добавила: «Под стать музею».
– Я обзвонил все сколько-нибудь известные фирмы, – спокойно ответил Мак. – Данный конкретный комплект доспехов знаком многим, а вот шлем – никому. Это какой-то особый или, во всяком случае, иной дизайн. Никто о нем даже не слышал.
– Хорошо, я справлюсь с доступным мне материалом и проконсультируюсь с узкими специалистами. Среди моих знакомых есть и кураторы музеев с богатыми экспозициями средневекового вооружения. Увидим, что удастся сделать. – Кейди встала и сунула под мышку сумочку, показывая, что разговор окончен. – Признайте хотя бы, что надежды обнаружить шлем невелики. Как-нибудь намекните своим друзьям, что ли…
– Нет смысла. Они меня даже не услышат.
– Типичный Лас-Вегас! – съехидничала она. – У всех сдвиг по фазе, только в разной степени. Но вы-то, вы-то могли бы быть немного более прагматичны!
– Предпочитаю полагаться на чутье, а не на здравый смысл. – Мак поднялся быстро и бесшумно, снова, как будто намеренно, спрятав лицо.
– Ах, чутье… – Несколько мгновений она пыталась всмотреться в тени, потом пожала плечами: – Речь, очевидно, идет о том самом чутье, которое на прошлой неделе навело вас на испанский кувшин для утренних омовений?
Надо признать, чутье в тот раз сработало просто на диво – как, впрочем, и в остальных случаях, когда им приходилось работать вместе. В мире искусства здравый смысл ценится куда менее высоко, чем инстинкт.
– Посмотрим, что удастся сделать, – повторила она. – Но никаких гарантий, это ясно?
– Ясно, как божий день, мисс Бриггз. – Он наконец сделал шаг из своего укрытия. – Как со мной связаться, вам известно. Если выясните что-нибудь стоящее, обращайтесь без всяких.
Странная нотка в голосе Мака Истона заставила Кейди бросить на него быстрый взгляд. Он стоял теперь в полосе света, и она получила наконец возможность рассмотреть глаза. Они были серые, как густой туман.
Вторично за это утро она ощутила волну сладкой дрожи, чисто женскую реакцию на близость сильного мужчины. Словно кто-то легко и щекотно провел по шее под волосами.
С несколько скованным кивком она вышла из кабинета, остро сознавая, что Мак следует за ней по пятам. Вскоре он догнал ее и зашагал рядом.
– Сказать Дьюи, чтобы вызвал вам такси?
– А вам разве такси не требуется? – коварно полюбопытствовала Кейди. – Вы живете здесь же, в Лас-Вегасе?
– Нет, но мой самолет вылетает поздно вечером. Это даже кстати – дает шанс покопаться в музейных архивах, если можно так назвать залежи ветхих папок и скоросшивателей.