Он вышел на террасу, где Радниц говорил по телефону с Кендриком. Он договаривался о валютной сделке, и Хольц ждал пока Радниц не положит
трубку.
- В чем дело? - спросил Радниц, поворачиваясь и глядя на него.
Хольц доложил и принялся объяснять, какие принимаются меры. Радниц слушал и его жирное лицо темнело, а выпуклые глаза, полуприкрытые
веками, сердито блестели.
Хольц ожидал резкого выговора. Он даже приготовился к возможному увольнению и потому его удивило, когда Радниц, видимо, совладав с
раздражением, указал ему на кресло и спокойно сказал:
- Садитесь.
Несколько встревоженный, потому что он никогда еще не садился в присутствии Радница, Хольц сел.
- Сколько времени вы у меня работаете? - спросил Радниц, доставая сигару из портсигара и обрезая конец золотой машинкой.
- В следующем месяце исполнится пять лет, сэр. Радниц кивнул.
- Ваша работа меня удовлетворяет и вы пользуетесь моим доверием. Будет лучше, если я скажу вам, почему нужно найти Элл йота.
Хольц застыл. Этого он ожидал меньше всего, и удивленный, решил промолчать.
Радниц закурил сигару, затем уставился на отдаленный пляж, усеянный купающимися и загорающими.
- Я ищу восемь русских марок, - сказал он. - Они представляют часть тиража, так и не поступившего в распространение. Они попали в руки
русского ученого, влюбленного в американку, с которой он познакомился в Восточном Берлине. Его предостерегали от дальнейших отношений с ней. Он
согласился для виду, но про себя задумал перебежать на Запад. Он знал ценность марок и понимал необходимость обеспечить средствами жизни себя и
женщину после того, как покинет Россию. Тогда он составил доклад о своей работе. Он представляет значительную ценность для врагов России. Он
сделал восемь микроснимков с доклада и прикрепил каждый отпечаток к марке, сделав их бесценными. Нам незачем углубляться в подробности
относительно доклада, но ЦРУ заплатило бы за него огромные деньги. Ученый уговорил своего друга тайно вывезти марки из России в Восточный
Берлин, и женщина получила их, но ученый слишком затянул свой отъезд и его арестовали. Под пыткой он признался в своем проступке.
Предупрежденная об аресте любовника, женщина бежала в Париж. Она продала марки парижскому торговцу и с вырученными деньгами уехала в Нью-Йорк.
Торговец, ничего не знавший о микроснимках, продал марки клиенту, который был похищен и умер от сердечного приступа, прежде чем похитители
смогли узнать, что он сделал с марками. - Радниц сделал паузу, стряхивая пепел с сигары. - Как вам известно, у меня налажены значительные и
выгодные торговые связи с советским правительством. Они запросили меня, не могу ли я помочь. Я обещал оказать содействие и провел очень
тщательный розыск пропавших марок. К несчастью, известие просочилось в ЦРУ, и они тоже ищут их. Я должен действовать осмотрительно. В настоящий
момент ЦРУ концентрирует свои поиски на мелких коллекционерах. Мои же поиски привели меня к некоему Полю Ларримору, жителю этого города. Я
считаю, что марки у него, и уже сделал ему щедрое предложение, которое он игнорировал. Это ничего не значит. Либо марки у него, и он не хочет их
продавать, либо у него их нет и не хватает вежливости, чтобы так и ответить. Напрашивается простое решение: похитить этого человека и заставить
его говорить, но такие действия вызовут шумиху и привлекут внимание ЦРУ.
Напрашивается простое решение: похитить этого человека и заставить
его говорить, но такие действия вызовут шумиху и привлекут внимание ЦРУ. - Радниц вздохнул и выдохнул облако дыма, сохраняя на лице каменное
выражение. - Я связался с Клодом Кендриком, знакомым с этой кинозвездой Эллиотом, видимо, единственным человеком, с которым Ларримор
поддерживает контакт. Эллиот отчаянно нуждается в деньгах и согласился постараться получить информацию о марках. У меня есть причины не доверять
Кендрику. Если Эллиот достанет марки и передаст их Кендрику, тот может попытаться найти более выгодного покупателя, чем я, поэтому мне важно
знать, когда Эллиот получит информацию и когда он получит марки. Таким образом, его следует немедленно найти.
Хольц на минуту задумался.
- Если он намерен завладеть марками, сэр, значит он все еще в городе. Это сужает поле розысков. Я предупрежу Лессинга.
- Я полагаюсь на вас. - Радниц умолк и пристально посмотрел на Хольца. - Я объяснил вам все это, чтобы вы ясно поняли, насколько важна и
серьезна эта операция. Если я завладею марками, то окажусь в превосходном положении для торга с русскими. Вот так вот. Я надеюсь услышать, что
Эллиот найден не позднее, чем через двадцать четыре часа. - Вместо прощания Радниц протянул руку к телефонной трубке.
Множество вопросов вертелось в голове у Бина, когда он ехал в бунгало.
Знает ли Эллиот подлинную стоимость марок? Знает ли об этом Кендрик? И сколько Кендрик предложил Эллиоту, сколько именно?
Потом он стал обдумывать информацию, полученную от Джуди. Сама кража его не беспокоила. Он не сомневался в своей способности справиться с
сигнализацией и телекамерой, но как заполучить реестр?
Он перебирал один способ за другим, но отбрасывал их как чересчур опасные. Он решил посоветоваться с Эллиотом. Бин понимал, что у него
самого ни хватит способности организовать столь замысловатую кражу. Одна ошибка, один неверный шаг и миллион долларов ускользнет от него. От
этой мысли его прошиб пот. Нет, придется передать Эллиоту часть информации, предоставленной Джуди. После, если дело кончится успешно и они
добудут марки, надо будет разделаться с Эллиотом, а также и с Джуди. Он уже решил, что дележа не будет. Ему Большой Куш, а остальным ничего.
Он нашел их всех в саду. Они выжидательно посмотрели на него, когда он подошел и уселся в свободное кресло.
- Где ты был? - спросил Джо. - Мы уже беспокоились. Что произошло?
- Много чего. - Вин ухмыльнулся. - Я приручил дочь Ларримора и узнал почти все, что нам надо.
- Быстро ты. - Эллиот был поражен. - Выходит, ты уже говорил с ней о марках.
- Конечно, прошло как по маслу. Она сама завела разговор о марках.
- Они у Ларримора? Бин сказал:
- Помолчи-ка, приятель, спрашивать буду я. Сколько тебе Кендрик предложил за марки?
- Сколько он предложил мне, тебя не касается, - спокойно сказал Эллиот. - Вы трое согласились со мной работать за пятьдесят тысяч.
Бин покачал головой.
- Уже нет, приятель. Я делаю всю работу. Без меня и шагу не ступить. Эти марки стоят денег, так что послушаем, сколько тебе предложил
Кендрик.
Эллиот колебался, потом пожал плечами.
- Двести тысяч. Поскольку идея и контракт мои, пятьдесят тысяч вам на троих справедливая доля.