Тебя так легко раскусить, что недоразвитый ребенок мог бы разобраться в
дряни, которую ты зовешь своими мозгами. Заруби себе на носу, ты достанешь марки и отдашь их мне! Не воображай, дубина, что тебе удастся смыться
с ними. Я узнала, если они пропадут и я дам полиции твое описание, тебя сцапают так быстро, что ты оглянуться не успеешь. С этого момента,
супермен, ты будешь делать так, как я велю. Больше никаких уютных мотелей. Если мы будем встречаться, то среди людей, так что выкинь из своего
кретинского мозга мысль, что тебе когда-нибудь подвернется шанс убить меня. Понял?
Бин впился в нее взглядом. Выражение ее жестких, холодных глаз предостерегало его против необдуманных действий. Эта сука была опасна. Если
она натравит на него копов, но посмеет ли она? Ведь она и сама замешана.
- Отец не поддержит обвинение против меня, супермен, - сказала Джуди. - Я знаю, о чем ты думаешь. Попробуй только ступить не так, и на тебя
накинется больше копов, чем блох на собаке.
Бин вытер пот с лица. С чувством тоскливой беспомощности он осознал, что она чересчур хитра и ему с ней не сладить.
- Ладно, - сказал он, - я достану марки и тогда мы договоримся.
- Уговор у нас будет новый, человечек, - сказала Джуди. - Теперь ты получишь сто пятьдесят тысяч, а я забираю остальное. Все, убирайся! Я
доеду домой на такси. Когда марки будут у тебя, позвони и мы встретимся на пляже «Плаза Бич». Если марки пропадут и ты не позвонишь, за тебя
возьмутся копы. Это я тебе точно обещаю, а теперь убирайся!
Бин колебался. Другого шанса остаться с ней наедине может не представиться. Что, если она блефует? Что, если никакой слежки нет? Смеет ли
он рискнуть? У него зудели пальцы, так хотелось ему вцепиться ей в горло.
Джуди с презрением посмотрела ему в глаза.
- Только попробуй, вонючка, и ты увидишь, что с тобой будет! - сказала она яростным шепотом. - Убирайся.
Побежденный, уничтоженный, охваченный бешенством, Бин повернулся и тяжело ступая, вышел из комнаты.
***
« Вскоре после того, как Бин уехал на встречу с Джуди, у Эллиота без всякой причины разболелась нога. Эта боль всегда приводила его в
дурное настроение, и отрывисто бросив, что он хочет почитать, он ушел к себе, оставив Синди и Джо у телевизора.
Лежа на кровати, Эллиот снова задумался о своем будущем. Он понимал, что Синди оказала неожиданное влияние на его перспективы. Марки теперь
были у него. Он не сомневался в намерении Бина обмануть их всех, так почему бы не обмануть Бина? Почему бы не отнести марки Кендрику и
постараться заставить его поднять цену или, если Кендрик упрется, согласиться на двести тысяч и уехать вместе с Синди и Джо, оставив Бина на
бобах?
Но после некоторого размышления Эллиот решил, что обманывать кого бы то ни было не в его натуре. Он знал, что Синди осудила бы его, а если
он все же поступит так, то до конца своих дней низведет себя до уровня Бина, а это было невообразимо.
Бин обещал узнать у дочери Ларримора имя покупателя... Так или иначе пятьсот тысяч долларов намного лучше, чем двести. Эллиот обнаружил,
что его совесть не восстает против обмана Кендрика. В конце концов, тот надувал его в прошлом. Нет, в отношении Кендрика его совесть была
спокойна.
Он все еще раздумывал как поступить, когда у него будут деньги: присоединиться к Синди и Джо или уехать и пуститься в головокружительный
загул, а потом принять снотворное, когда услышал, как Бин входит в бунгало.
До него донесся голос Бина:
- Где Эллиот? Ладно, вы не суйтесь. Мне надо с ним поговорить и к вам это не относится.
По звуку голоса Бина Эллиот догадался, что тот взбешен до неистовства. Он быстро спустил ноги с кровати и сел.
Бин вошел в маленькую комнату, пинком ноги захлопнул дверь и остановился, уставясь на него застывшим взглядом.
- Она заупрямилась? - спросил Эллиот.
На обратном пути в бунгало Бин думал так, что трещали мозги. Он понимал, что Джуди перехитрила его. У него было предчувствие, что заполучив
марки, она не даст ему и той сотни тысяч, которую предлагает теперь, и он не сможет ничего поделать. Она сказала, что ее отец не выдвинет против
нее обвинение, но это не значит, что старый черт не выдвинет обвинение против него! С беспомощной яростью он, наконец, признал факт своей
неспособности справиться с такой ситуацией. Если кому и под силу с ней справиться, так это Эллиоту, избранной кинозвезде, и Бин решил выложить
свои карты на стол, - хотя и не все, - и согласиться получить часть денег, а не все целиком.
- Нет, сука! - Бин сжимал и разжимал кулак. - Она не захотела говорить мне, кто покупатель, пока я не дам ей марки, и настаивает, что сама
будет с ним договариваться!
Глядя на Бина, Эллиот начал растирать ногу.
- Тогда ты должен мне тысячу долларов, - сказал он. Бин достал из кармана пачку денег и швырнул ее на кровать. Он посмотрел, как Эллиот
пересчитывает деньги и прячет их в карман.
- Не волнуйся из-за нее, - сказал Эллиот. - Мы согласимся на меньшую сумму. Марки у меня.
Бин стоял неподвижно, глядя остекленевшими глазами.
- Они у тебя? - повторил он хитро. - Что ты городишь, черт подери!
- Синди взяла их.
Бин плюхнулся в кресло.
- Значит, когда она ходила к нему, то забрала марки?
- Правильно.
Бин покрылся потом.
- Когда Ларримор их хватится, сюда нагрянут копы! Эллиот покачал головой.
- По какой-то непонятной причине Ларримора предупредили два месяца назад, что он подвергнется судебному преследованию, если марки у него и
он не сдаст их. Он не может пожаловаться полиции, если не хочет рисковать неприятностями с ЦРУ.
- С кем, с кем?
- С ЦРУ.
Бин изумленно посмотрел на него.
- Ты говоришь про типов на государственной службе, которые шпионят и вообще все переворачивают вверх дном? Эллиот кивнул.
- Но какое им дело до марок?
- Я и сам никак не пойму. У Бина голова шла кругом.
- Где марки?
- В банковском сейфе. Завтра я повидаю Кендрика. Может мне удастся выжать из него побольше. Джуди забудь. Если повезет, мы сорвем с
Кендрика еще пятьдесят тысяч. Поскольку марки добыл не ты, твоя доля снижается до пятидесяти тысяч, а доля Синди повышается до ста.
Бин с присвистом втянул воздух. Ему стало ясно, что придется выложить свою последнюю карту. Еще с минуту он колебался, но он знал, что если
Эллиот продаст марки всего лишь за двести пятьдесят тысяч, его до конца дней будут мучить кошмары.
- Ты знаешь, сколько стоят эти проклятые марки? - спросил он, подавшись вперед и в упор глядя на Эллиота.