Ну знаешь, совращение малолетних и прочее…
— У нее нет родственников, — буркнул Борька.
— Надо же, как тебе повезло, — невольно вырвалось у меня. — Да ты просто счастливчик.
Глава 11
ЛЮБОВЬ ИЛИ НЕФТЬ
Я вышла из дома и не удержалась, оглянулась — посмотрела на окна своей бывшей квартиры, в которой мой бывший муж строил свое новое счастье. А мой бывший любовник захаживал сюда неделю назад, чтобы встретиться со мной. Забавно, не правда ли?
Я попыталась представить, как это было. Что чувствовал Парамонов, когда вошел в знакомый подъезд, куда его нога не ступала десять лет? И что он чувствовал, когда остановился у двери и нажал на кнопку звонка? Дорого бы я дала, чтобы узнать это. А пока я знаю, что он всерьез был настроен на встречу. По крайней мере, известие о том, что «Галя здесь больше не живет», его не смутило — он отправился по новому адресу и, не застав меня дома, оставил в почтовом ящике записку.
И я снова разволновалась, меня охватило странное ощущение нашей с Парамоновым нерасторжимой связи, будто и не было этих десяти лет забвения. Кто там сказал, что от любви до ненависти — один шаг? Хотела бы я посмотреть на этого Спинозу и поинтересоваться, сколько шагов в обратном направлении. Сильно сомневаюсь, что у него нашелся бы ответ, поскольку, судя по всему, решение этой задачи провидение возложило на меня: «Давай-ка, Раля Генералова, измерь расстояние от ненависти до любви». Так что, вполне возможно, я буду первой женщиной, прошедшей сей тернистый путь туда и обратно. А также последней. И когда я отойду в лучший из миров, на моем надгробном камне будет начертано:
«Здесь лежит скромная труженица культмассового фронта, побившая мировой рекорд в преодолении дистанции от любви до ненависти и обратно».
Нет, зря я так распаляюсь, ох зря. Ведь я же не знаю, чего от меня хотел Парамонов. Может статься, романтическими воспоминаниями тут и не пахнет. А вдруг он приходил за своими черновиками, теми самыми, которые выпрашивала псевдо-Кира и за которыми, по всей вероятности, охотился Ангелочек? За тем самым слепым четвертым экземпляром. Ну нет, это в высшей степени сомнительно.
Ладно, предположим, дело все-таки в парамоновских бумагах. Тогда что в них такого? Чертежи новейшего оружия? Ой, не смешите меня! Во-первых, Парамонов, при всех его закидонах, прирожденный пацифист, во-вторых, при чем здесь геофизика? Короче, оружие полностью исключается. Тогда что? Альтернативные источники энергии? Перпетуум-мобиле?
Я так углубилась в эти размышления, что проехала свою станцию метро, и, подняв наконец глаза, с удивлением прочла: «Университет». Выскочила и бросилась к противоположной платформе — там как раз стоял поезд, но не успела. Потопталась-потопталась на месте и двинулась к выходу. Не потому, что решила прибегнуть к услугам наземного транспорта, просто подумала, а почему бы мне не прогуляться к знаменитому парамоновскому подвалу, раз уж я оказалась неподалеку. А подвал этот находился в помещении физического факультета. Сама не знаю, на что я рассчитывала, так, спонтанный поступок и только.
Пятнадцать минут ходу — и я на месте. Вот она, парамоновская обитель нашего с ним романтического периода. Заведение, в котором он торчал допоздна. Надо полагать, майор Сомов здесь уже побывал. И Самуил Аркадьевич тоже. И без Ангелочка тут наверняка не обошлось. Поди обнюхали все углы. Ну, а я-то что могу? Только на окна поглазеть, у меня ведь нет ни милицейского удостоверения, ни лицензии на частный сыск.
И все же я проторчала там минут сорок, пока не замерзла. А потом я увидела ее, псевдо-Киру, и подумала: боже, до чего же все просто. Я даже слегка разочаровалась.
Волей-неволей посочувствуешь писакам, сочиняющим детективы, здорово же им приходится попотеть, чтобы выдумать зашибенные перипетии, которыми они нас неустанно потчуют. А в жизни все элементарно, как дважды два, в этом я лишний раз убедилась на примере серой мышки, преспокойно топающей в сторону физического корпуса.
— Привет! — окликнула я ее, когда она поравнялась со мной.
«Школьная подруга» подняла голову, увидела меня, и по ее невзрачному лицу разлилась смертельная бледность.
— Что, не узнаешь? — я продолжала юродствовать. — Я подружка Парамонова.
Она даже зашаталась, но не проронила ни слова.
— Значит, ваш с ним роман протекал в подвале? — Я кивнула на окна физического корпуса. — Фи, как это, должно быть, неромантично…
Псевдо-Кира дернулась. Я испугалась, что она сбежит, и вцепилась в рукав ее пальто:
— Эй, я вас не отпущу!
— Что вы хотите? — выдавила она из себя.
— Просто поговорить, а то в прошлый раз как-то нехорошо получилось. Вот, пришла извиниться.
Она молчала, только дышала часто, как загнанный зверь.
— Вы с ним учились? — спросила я.
— Да, — она поправила очки, — мы учились в одной группе: Парамонов, Лопатин и я.
— Лопатин? Вы имеете в виду Алика?
— Ну да, — Псевдо-Кира расстегнула «молнию» на сумочке и достала пачку сигарет и зажигалку. — Курите?
Я отрицательно замотала головой.
— Правильно делаете, — похвалила меня она и жадно затянулась. — Я знала, что моя затея обречена на провал, ничего я не добьюсь, кроме неприятностей…
— А чего вы добивались? — Я начинала постепенно обледеневать. Холод, поднимаясь снизу, добрался до моего носа, и теперь на его кончике образовалась капля. И стоило мне ее смахнуть, как свято место занимала другая. Моя «соперница» это заметила.
— Вы совсем продрогли, — сказала она равнодушным голосом, — пойдемте со мной.
Я ничего не имела против. Она беспрепятственно провела меня через вахту, после чего мы спустились в знаменитый подвал, о котором я была весьма наслышана, но ни разу не была.
— Это здесь. — Она толкнула обыкновенную фанерную дверь и юркнула за нее первой.
Я шагнула за ней и не увидела ничего особенного. Никаких тебе синхрофазотронов, хитрых пушек, из которых палят по электронам, и прочей дребедени. Кривой шкаф, забитый скоросшивателями, пара компьютеров да электрический чайник на подоконнике.
— Это здесь пропадал Парамонов? — задала я риторический вопрос.
— И он тоже. — Псевдо-Кира расстегивала пальто, стоя перед зеркалом. Я подошла к батарее, чтобы погреть руки, и выглянула в окно. Сердце мое в очередной раз дрогнуло: вон дерево, у которого я стояла, когда Подстерегала Парамонова уже после того, как он меня бросил. Видно как на ладони.
— Вы стояли вон там, — произнесла за моей спиной псевдо-Кира. Мысли она мои читала, что ли?
— Наверное, это выглядело ужасно, — я обернулась.
Псевдо-Кира дернула худосочным плечиком:
— Да обыкновенно это выглядело. Ничего особенного, так всегда бывает, когда на чем-нибудь зацикливаешься. Или на ком-нибудь.
— А вы, конечно, никогда не зацикливались? — ревниво осведомилась я.
— Почему же? Только я зацикливалась на другом, — отозвалась она глухим эхом. — На физике, например. Думала, совершу прорыв.
— И что, совершили? — Кажется, я могла бы и не спрашивать, потому что заранее знала ответ на этот вопрос.
— Да нет, зато поняла одну вещь.
Поняла, что зацикливаться нельзя ни на чем и ни на ком.
— Что-то по вашему поведению этого не заметно, — я не хотела ее уколоть, но все-таки уколола.
— Да что вы в этом понимаете, — она горько усмехнулась, — кто я, по-вашему, корыстная проходимка, мечтающая присвоить себе чужие идеи? Уверяю вас, вы ошибаетесь. Все не так, и на самом деле я хочу их спасти.