– Полагаю, ты получил у лейтенанта Дина “добро” на эту проверку?
Я принял оскорбленный вид.
– Разве я был бы здесь, если бы не получил? Подумав, он кивнул.
– Да, конечно!
– Ну ладно, Ленни, я не получал никакого “добро”. И подумал, что это пока могло бы остаться между нами. Винтере покачал головой и бросил пулю на стол.
– Не надо меня подмазывать. Макс. Если Дин пронюхает, что мы пользуемся лабораторией для твоих личных дел…
– Каким образом? Разве твоя жена пронюхала о той маленькой рыжеволосой курочке, с которой я тебя познакомил?
Ленни Винтере бросил на меня злой взгляд.
– Эй, погоди-ка!.. Я прервал его.
– Не беспокойся! Я ничего не собираюсь ей сообщать. И упомянул об этом только затем, чтобы напомнить тебе, какой я на самом деле молчаливый парень. Конечно, если ты не испытываешь желания помочь мне…
Ленни Винтере по-прежнему хмурился. Он отпустил какое-то замечание, которое я не совсем расслышал, и снова взял в руки пулю. Потом подошел к металлической картотеке, протянувшейся вдоль задней стены комнаты, выдвинул один из ящиков и, порывшись в нем, достал конверт.
– Вот… Это пуля из тела Хэнка Фишера. Он вытряхнул на стол слегка деформированную пулю. Потом из другого конверта – сплющенный кусочек свинца, который я выковырял из деревянной панели в квартире Джо Бакстера.
– Это та, которую выпустили в тебя, но промахнулись.
По тому, как он это произнес, у меня создалось впечатление, будто он жалеет, что этот тип так плохо целился.
Он взял все три пули, подошел к стоявшему у стены прибору и вставил туда две из них. Потом навел окуляры и приложился к ним. Повозившись с дисками, поднял голову и нахмурился.
– Они вылетели из одного и того же револьвера.
– Ты уверен?
Винтере кивнул и взял в руки пулю, ту, что из квартиры Бакстера.
– Она один к одному с той, убившей Фишера! Сейчас я еще раз сличу ее с пулей из квартиры Бакстера.
Он повозился с пулями, заменил одну на другую и снова прильнул к окулярам. Потом поднял голову.
– Взгляни сам!
Я подошел и посмотрел в линзы. Изображение было раздельное. Вверху была видна пуля из моего матраса, внизу – из стены Джо Бакстера. Стало очевидным, что борозды и царапины, возникшие после прохождения по стволу револьвера, были идентичны на обеих. Я выпрямился и кивнул.
– Если бы мы теперь могли раздобыть еще и револьвер! – пробормотал Винтере.
Я расстегнул куртку и вытащил пушку 45-го калибра, которую коротышка оставил на полу моей квартиры.
– Милости просим!
Он протянул руку, но я отвел револьвер в сторону.
– При одном условии. Я сам расскажу об этом Дину. Он нахмурился.
– А ты ничего не выкинешь?
– Ты ведь хорошо меня знаешь, Ленни. Разве я могу что-нибудь выкинуть?
– Разумеется, я тебя знаю. Потому и спрашиваю.
– Послушай, Ленни, – сказал я ему. – Парень, который стрелял из этой пушки, пытался размазать меня по всей спальне. Ты считаешь, что я способен покрывать такого типа?ъ
Переварив сказанное, он пожал плечами.
– Вероятно, я сошел с ума. Но я сделаю это. Только у меня тоже есть условие. Если ты в течение двадцати четырех часов не поставишь лейтенанта в известность, я это сделаю сам.
Я согласно кивнул:
– Заметано!
***
В десять часов в Детективном агентстве Крамера царила такая же радостная атмосфера, как в похоронном бюро на исходе зимы, во время которой была зафиксирована самая низкая смертность.
Двустворчатые вращающиеся двери захлопнулись за моей спиной, и я направился к столу Пэт. При виде меня она старательно натянула на колени юбку. Это был единственный признак того, что она меня узнала.
– Кто умер? – спросил я.
– Мне не хотелось бы этого говорить, – бесстрастно произнесла она. – Но на вашем месте я не стала бы покупать сейчас новый костюм. Не думаю, что вы успеете его надеть… Мистер Крамер разговаривал с комиссаром полиции.
Точнее – комиссар полиции разговаривал с мистером Крамером.
– И все в один день, – сказал я. – Пожалуй, сегодня мне не стоит встречаться с мистером Крамером. Я просто выскользну на улицу и помчусь отсюда без оглядки!
– Слишком поздно, – предостерегла она. – Пять минут назад я получила строгое указание: проводить вас к шефу, как только вы появитесь, а затем игнорировать любые крики, раздающиеся из кабинета мистера Крамера, – они могут исходить только от вас… Как идут дела с номером Маггса?
– Эта затея провалилась. Мне сказали, что, если бы у меня было достаточно ума, чтобы петь дуэтом с шимпанзе, я не стал бы работать в таком месте.
– Вы заходите, заходите, Макс Ройял! – кивнула Пэт в сторону святилища. – Труба, труба зовет!.. Вам нужно идти, а мне придется остаться, чтобы потом вымести осколки.
Я вошел в кабинет Крамера задом наперед, подумав, что если войду нормально, то увижу его лицо, а это зрелище вконец лишит меня мужества.
Я закрыл за собой дверь и остановился, разглядывая ее.
– Ты! – Голос Крамера был глух от волнения. – Почему ты стремишься погубить меня, Макс? Скажи?!
– Я всего лишь туповатый служащий… – Я замялся. – Который пытается делать свою работу и…
– Что туповатый – это верно. Слабоумный – это определение тоже годится. Ты задираешь Миллхаунда, и он уже пожаловался комиссару. Не довольствуясь этим, ты силой врываешься в квартиру одного из его ведущих актеров и терроризируешь его. Что ты собираешься делать дальше? Поджечь здание “Юнайтед уорлд”?
– Оно не загорится, – грустно вздохнул я. – Оно почти целиком из алюминия.
– Какое счастье! – прохрипел шеф. – Ты губишь мою жизнь, Ройял! Понимаешь ли ты это? Вчера я разыграл девять лунок и сделал восемнадцать ударов сверх нормы. У меня не хватило духу разыграть остальные девять!
Я набрался мужества и повернулся наконец к нему.
– Расскажите мне что-нибудь об Амосе Хэкете, – попросил я.
– Ну уж нет! – завопил он. – Только не говори мне, что следующим будет Хэкет! Сначала Миллхаунд, потом Джордан, а теперь еще и Хэкет! Поначалу я думал, что ты стремишься просто разорить меня! Но теперь вижу, что этого тебе будет недостаточно – тебе нужно, чтобы я еще и в тюрьму загремел!
– Вы хотели рассказать мне что-то о Хэкете? – с надеждой переспросил я.
– Ну ладно! – безнадежно произнес он. – И вообще, зачем мне свобода? К чему мне платежеспособность? И кому нужен этот гольф?
– Что за человек этот Хэкет? – не обращая внимания на его стенания, терпеливо и настойчиво задавал я свой вопрос.
– Когда Амос Хэкет идет по улице, на улице становится темно, – наконец внял он моим мольбам. – Когда Амос Хэкет участвует в сделке, эта сделка автоматически начинает вонять! У него есть кое-какие политические связи и множество друзей в самых неподобающих местах – включая джентльмена по имени Сайрус К. Миллхаунд. Ты это хотел узнать от меня? Да?
– Спасибо, Пол, – искренне поблагодарил я.
– Если позволишь, я побеспокою тебя, Макс, еще немного, – подчеркнуто вежливо сказал он. – Как продвигаются дела с розыском Джо Бакстера?
– Продвигаются, – неопределенно ответил я.
– Это мне известно! – проворчал он. – Но в каком направлении? Назад, как я понимаю? Я сделал вид, что обиделся.
– Я рискую за вас своей головой, и вот какую благодарность за это получаю!
– Ты никогда в своей жизни не рисковал головой, Макс Ройял!
– Ну.., вы правы, может быть и нет. Но кто-то решил, что вчера ночью мне как раз пришло время это сделать!
Он нахмурился.
– Что же случилось вчера ночью?
– Кто-то забрался ко мне в квартиру и попытался меня убить! – весьма театрально объявил я. Он поморщился.
– Никогда не нужно есть перед сном.