Король мошенников - Стивен Кэннелл 8 стр.

 – Я хочу, чтобы вы знали наше правило: все обнаруженные незначительные дефекты немедленно устраняются.

Теперь старикашка задумал приподнять с пола ков­рик, чтобы посмотреть, нет ли под ним ржавчины.

– Почему такая вонь? – спросил он, наморщив нос. – Я вижу, здесь все коврики заплесневели.

Бино внимательно посмотрел на клиента. Разумеет­ся, он понимал, что продать эту развалюху – полная безнадега, но по инерции продолжал фантазировать.

– Пожалуй, мне не следует вам это сообщать, по­тому что Боб такие вещи не любит. Я имею в виду, что, когда какой-нибудь знаменитый клиент сдает ему на комиссию свой автомобиль, а такое случается до­вольно часто, Боб никогда не сообщает его фамилию покупателям. Такой у него принцип. Дело в том, что бывший владелец этого автомобиля, хм… – Он замолк и осторожно взглянул на старика. – Знаете что, я ду­маю, вам этот автомобиль не подойдет. У нас тут еще по крайней мере десять такого же типа. Не желаете взглянуть?

– Так кто был владелец этого автомобиля? – спро­сил заинтригованный покупатель, глядя на Бино глаза­ми, пожелтевшими от возраста и неправильного пита­ния. Блеклая кожа его лица слегка порозовела.

– Хм, понимаете, я не должен… – Бино сделал па­узу и покачал головой. – Не могу сказать… извините.

– Кто? Поверьте мне, я умею хранить секреты. Некоторое время Бино умело изображал напряжен­ную борьбу с совестью, затем наконец она уступила.

– Этот автомобиль принадлежал Винни Теставерде, когда он еще был куортербеком [8] за «Ураган». Винни мне объяснил, почему там слегка, как вы выразились, воня­ет. Дело в том, что обычно он ставил машину у стадиона Морриса, ну, сзади спортивной кафедры Университета Майами, и уходил на игру. А фанаты в это время вскрывали машину в погоне за этими, ну как их, забыл, как они называются…

– Сувениры? – пришел на помощь старик. Бино кивнул:

– Вот именно. Чаще всего разбивали заднее стекло, и коврики от этого становились влажными, особенно ког­да шел дождь.

Наступила напряженная пауза. Старик задумчиво со­зерцал автомобиль Винни Теставерде.

– Разумеется, об этом никому ни слова, потому что Боб хранит в тайне родословную таких машин. Лично мне это кажется чепухой, но Боб, он, знаете, относится к этому очень серьезно. – Бино почувствовал легкое го­ловокружение. Он еще не полностью оправился от полу­ченных травм, а в жару чувствовал себя хуже. Ему очень хотелось в помещение, хотя бы немного посидеть в ме­таллическом кресле и попить холодного чая из термоса. Он мысленно проклинал Джона Уолша, который заста­вил его вести жизнь бездомного скитальца.

Наконец старикашка поднял свои желтоватые глаза, которые сейчас светились лукавством.

– Вы хотите тыщу пятьсот… я даю тыщу двести. Начался известный процесс, который барыги, про­дающие подержанные машины, называют «долбежкой».

– Даже если бы этот автомобиль не принадлежал Винни Теставерде, Боб все равно не позволит мне его отдать за тысячу двести, – сказал Бино, страстно желая поскорее добраться до кресла в тени под навесом.

После того случая на автостоянке в Гринборо у него появился еще один неприятный симптом: начало дво­иться в глазах. Вот и голова этого старика с бакенбарда­ми сдвинулась чуть вправо, и он выглядел сейчас как на фотографии с двойной экспозицией. Это было, конеч­но, неприятно, но Бино не очень тревожился. Пройдет. Важно было другое: он знал, что ему удалось за­пудрить мозги лоху, но вместо удовлетворения Бино неожиданно ощутил укол совести. Ему вдруг стало жалко этого простофилю, потому что фургончик был просто кучей старого железа. Прежде подобные угрызе­ния совести у него никогда не возникали.

Бино ни разу не задумывался о дальнейшей судьбе лоха – еще чего, – но после известных событий на автостоянке у «Кантри-клуба» в Гринборо по каким-то одному Богу известным причинам он вдруг начал размышлять о вреде, который причинял людям. Он всегда твердо верил в то, что лох рожден для того, чтобы его «стричь», что он вроде гамбургера, который нужно съесть, но в последнее время подобного рода оправдания перестали действовать. По­этому-то он и согласился на работу в «Автомобильной ферме» Боба, где тоже, конечно, жульничал, но все же не так очевидно, используя в основном свой дар красно­речия. Это был привал на пути к новой жизни.

К шести часам они сошлись на сумме в тысячу четы­реста долларов, и довольный старик уехал на своей разва­люхе. Бино пообещал, что попытается получить для него фотографию Винни Теставерде с автографом, что было совсем не трудно, потому что у него в столе лежало целых десять штук. Он написал в университет письмо, в кото­ром сообщил, что открыл клуб фанатов команды «Ура­ган», и через десять дней получил по почте от спортивной кафедры фотографии бывшей суперзвезды «Урагана». Он также потратил сто долларов и заказал в администрации команды «Балтиморские вороны», за которую сейчас иг­рал Винни Теставерде, футбольный мяч с его автографом. У Бино теперь был образец почерка знаменитого Винни, так что он запросто одурачит этого пожилого фаната. На следующей неделе он пошлет ему фотографию с припис­кой, сделанной Теставерде, что тот очень скучает по сво­ей машине, этой проржавевшей развалине, которая на самом деле принадлежала таксомоторному парку аэропор­та, пока Боб не купил ее за бесценок и не перекрасил из желтого цвета в зеленый.

Вечером Бино поехал с Плутом Роджером в «Макдоналдс» за куриными котлетами и пивом. Терьер сидел на переднем сиденье скромного голубого «эскорта» 1988 года, который Бино недавно приобрел, жевал нуггеты, лакал из большой чашки пиво, облизывался и, похоже, улы­бался. Роджер жил у Бино почти год. За это время он выдрессировал его на «подходного» [9] . Научил массе по­лезных приемов, в том числе испражняться по сигналу и изображать из себя чистопородного. Последнее было бы трудно для пса, купленного за десять долларов в прием­нике для бездомных собак, но Роджер оказался не­обыкновенно талантлив. Какое-то врожденное чувство подсказывало ему, как нужно выглядеть в данный мо­мент. Он обладал даром перевоплощения, как гениальный актер. Бино разработал довольно много мошенни­ческих ходов с использованием собаки. У него имелся фальшивый сертификат Общества собаководов, в кото­ром была указана порода Роджера: баунчатрейнский терь­ер, а также его имя – Сэр Энтони Аквитанский. Род­жер был отличным подспорьем при установлении контактов. Лох улыбался, почесывал терьера за ухом, а Бино делал свое дело. И еще одно важное качество отличало Роджера: он умел держать язык за зубами. Бино знал, что друг никогда не сможет свидетельствовать против него в суде. Терьер подавал большие надежды, обещал стать жуликом мирового класса, но тут Бино совершил роко­вую ошибку – под вымышленным именем проник в «Кантри-клуб» в Гринборо, сел играть за один стол с Джо Рина, который уличил его в шулерстве и наставил на путь истинный с помощью клюшки для гольфа номер девять.

– Не пускай слюни, Родж, – сказал Бино, и пес, казалось, понял и начал помедленнее лакать свое пиво «Коорс лайт». – Нам пора приниматься за дело. Да, я обещал сделать в гольф Тома Дженнера, я это помню, но понимаешь, он, когда проигрывает, становится страшно злой скотиной, да к тому же у меня сейчас двоится в глазах, так что я, наверное, не то что в лунку, в мусор­ную корзину не смогу попасть.

Плут Роджер перестал лакать пиво и поднял глаза на Бино. Казалось, он почувствовал, что у товарища начи­нают сдавать нервы, и обеспокоился.