Сейчас фиг поймешь, где мент, а где браток.
– Вспомнил! – воскликнул я. – Этот Спарыкин выпускал меня из кутузки. Я теперь вспомнил, где его видел! Дома у Игоря. Они вели себя, как старые друзья. Вежливый дядька.
– Ага. Этот вежливый дядька кому хочешь голову открутит. Ладно, поели хорошо. Поехали.
Сергей подозвал официанта и расплатился.
– Кстати, – спросил я, пока мы шли к машине. – Как дела у тебя дома?
– Нормально. Кто хочет быть обманутым, будет обманут.
Опять ночь. Опять дорога и вода в стекло. Знакомая картина. Всего сутки назад все было правильно. А теперь ни Светки, ни Игоря, ни денег.
– Это передел рынка, – сказал Серый. – Или так совпало, или зачистка началась сразу с двух сторон.
– Вряд ли. Хозяина сняли за воровство. Я думаю, что это никак не связано с убийствами.
– Много ты понимаешь. Там на верху сплошные инсценировки. Одна команда нахапалась, теперь пришла очередь воровать другим. Вот и пошла зачистка игрового поля. Нам с тобой нужно продумать, как это все хозяйство отразится на наших делах.
– Да, никак. Уверенно сказал я. Не у Угланова, значит, у кого-то другого будем брать. Разве что отсрочка платежа исчезнет.
– Наверное, ты прав. Мы – люди маленькие.
– Слушай, дай закурить, – попросил я Серегу. – Что-то на душе тоскливо.
– Не дам, – насмешливо сказал он. – Не куришь, не курил никогда путем, и не надо. Лучше водки выпей, – он выбросил в окно только что прикуренную сигарету и мечтательно произнес: – Вот соберусь с мыслями и брошу. Между прочим, Света просила тебя позвонить, как выйдешь. Она очень переживала.
– Ни к чему. Пройденный этап.
– Оба-на! Что так?
– Ну, вроде как хватит.
– Ладно, твое дело, старина. Куда едем, домой?
– Да.
– Уснешь?
– Усну. Завтра с утра поеду к Нельке. Может, надо чем помочь. Все-таки друзья. Ты уж подумай, как отдать деньги побыстрее.
– Лады, – сказал Серега и надолго задумался.
Всю дорогу я исподтишка поглядывал на него. Стрижка бобрик, бычья шея, челюсть – орехи можно колоть. Киногерой. Я часто задавал себе вопрос, зачем я ему? Мне казалось, что со всем нашим делом он мог бы легко справиться самостоятельно. Связи – его заслуга, кредиты – тоже. Перед его нагловатым обаянием не устояла еще ни одна налоговая инспекторша, да и мужики через пять минут после общения начинали хлопать его по спине и звать в гости. Мое дело – бумажки перекладывать, его – решать проблемы.
– Слушай, – начал было Серега, но, повернув голову ко мне, увидел, что я на него смотрю, и спросил: – Чего вылупился?
– Нравишься.
– Ты мне это дело брось, – сказал он и весело засмеялся. – Полдня всего отсидел в КПЗ и уже пристаешь. Что с тобой там сделали?
Он сложил губы для поцелуя и игриво причмокнул. Мы посмеялись.
– Я так думаю, – продолжил он. – Этот козел, который всех положил, он или псих, или наркоман. Он очень рисковал. Место довольно популярное, в это время там черт-те кто мог находиться. И еще. Раз ты так далеко уехал, а Игорь был все еще жив, значит, они его знали, впустили и он сидел с ними в комнате. Или все это время, пока ты ехал, он стоял под дверью и слушал. Но факт есть факт, сколько бы там народу не находилось, он бы всех убил. И всех свидетелей по пути тоже. Задержись ты подольше, я мог бы остаться без напарника. Весело тебе?
– Очень.
Мы подъехали к дому. Вход в мой подъезд был похож на рану – узкая створка двери была открыта, а широкая криво болталась на верхней петле. Мне стало грустно. Еще утром с дверями все было нормально. Хотя, стоит ли удивляться?
– Сорванная с петель дверь есть верный признак и первая примета того, что привычный мир рушится, – сказал я.
– Че, че? – спросил Серега.
– У тебя нет ощущения того, что надвигается катастрофа?
– Ты о чем?
– Ему выбили зубы, – сказал я и указал рукой на подъезд.
Сергей испугано посмотрел на меня.
– Слушай, – сказал он. – Пошли ко мне. Посидим, глюкнем водочки, моих девок отправим в спальню, сами переночуем в зале на диване. Места всем хватит.
Я засмеялся.
– Все нормально. Я пойду домой.
– Ты уверен? – он пытливо посмотрел мне в глаза.
– Стопудово.
– Ладно. Возьми денег-то, – он вытащил из кармана пачку купюр, отсчитал три штуки и протянул мне. – Мало ли что. Без денег нельзя.
– Давай. Правда, у меня в штанах со вчерашнего дня два куска должны были остаться, но вдруг менты выгребли.
Поднимаясь по лестнице, я остановился у дядимишиной двери, прислушался и, услышав звуки телевизора, позвонил. Дядя Миша очень обрадовался мне. Он, как обычно, был слегка навеселе. Он обнял меня и долго цокал языком, не говоря ни слова. Я подарил ему полтинник и спросил:
– Дядя Миша, ты помнишь, что менты у меня из дома забрали деньги?
– Помню, помню, – сразу сообразил, в чем дело, дядя Миша. – Я на любом суде… Сынок… Бля… Они, козлы, думают, что все могут. Но мы за тебя…
– Ладно, ладно. Я так, на всякий случай. К стати на счет тети Тани…
– Мы Таньке с ее Сашкой голову открутим. Я завтра Сашке поставлю, и все! – он вопросительно посмотрел на меня. Я дал ему еще полтинник. – Танька – дура, что Сашка скажет, то и будет делать. Они думают, что нас, рабочих, можно кинуть! Суки! Мы, бля, им покажем!
– Дядя Миша, не ори, уже ночь, – сказал я. – Просто имей в виду, что я тебе сказал.
– Сынок, да я…
– Все, пока.
Я не включил свет. Скрип половиц, шорох ковра, стон дивана. Я не разделся, просто лег и закрыл глаза. Но не до конца. Оставил маленькую щелочку и сквозь решетку ресниц долго смотрел на окно, которое освещал свет фонаря – нескончаемый источник вдохновения для хреновых поэтов.
4.
Около подъезда дома, где жил Игорь, я встретил его двоюродного брата Лешку и бывшего напарника, с которым Игорь когда-то начинал – Ефимова Виктора. Мы тепло поздоровались, хотя знакомы не очень близко. Несчастье сближает. Они стояли, курили и у обоих были весьма довольные физиономии, что выглядело странным если учесть, что в доме покойник.
– Тебя, я слышал, забирали, – сказал Ефимов.
– Было дело. Я заезжал к Игорю за несколько минут до убийства, – неохотно объяснил я.
– Что-нибудь видел?
– Нет.
– Подозревали?
– Угу.
Мне нравился Виктор. Невысокий, но крепкий, в очках, но с цепким взглядом. Он держал в центре города три продуктовых магазина, часто бывал у Игоря, и, несмотря на разрыв, который произошел у них года три назад, остался ему другом. Он всегда стильно одевался и даже сегодня его наряд был не лишен форса. Я сталкивался с ним раза четыре на днях рождения и рыбалке, и во всех случаях он поражал меня невероятным спокойствием и рассудительностью. Иногда, слушая Игоря, я находил в его голосе интонации Витька и не без основания считал, что многому в своей жизни Игорь был обязан именно ему.
– Мы пробили Игорю место на Покровском кладбище, в самом центре, – сказал Леха. – Только что приехали оттуда, причем не забашляли ни копейки. Директор кладбища когда-то лечился у дяди Вали – отца Игоря.
– Наша страна – одно большое недоразумение. Вместо того, чтобы скорбеть о друге, мы радуемся тому, что сможем похоронить его достойно, – продолжил мысль Ефимов. – Хотя, гробов нормальных нет. Все – говно. Горбыль. Цена зависит от материала обивки… Ничего, что-нибудь придумаем. Наверное придется покупать в салоне, но там средние с позолоченными ручками кончились. Остались только VIP с шелковой обивкой и окошком.
– Ребята, вы меня тоже привлекайте к хлопотам, – сказал я. – Нелька дома?
– Нам может понадобиться твой фургон, съездить за гробом, – сказал Виктор. – А Нелька дома, где ж ей быть, бедняжке.