Позже он заявил, что моя ревность, заставившая его отказаться от общества Терри, едва не стоила ему жизни. Я почувствовала, что терплю поражение даже тогда, когда добиваюсь своего.
Тони умел превосходно принимать гостей. Мы с Джеймсом получили приглашения на несколько приемов, которые он устраивал вместе с женой. Часто там появлялась Терри. Я отчаянно старалась выглядеть лучше её и других присутствовавших там женщин. Почувствовала себя победительницей, когда Тони сказал, что я - самая сексапильная женщина из всех, каких он видел. Но я не ощущала себя сексапильной. Я лишь старалась казаться уверенной в себе.
Я начала делать все возможное для того, чтобы Джеймс чувствовал, что я доверяю ему. Никогда не заглядывала в его портфель или календарь. Всячески давала ему понять, что не вмешиваюсь в его жизнь. Я продолжала считать, что демонстрировать ему мое недоверие слишком опасно. Не хотела подталкивать его к нежелательным для меня действиям.
Джеймс:
Не знаю, как бы повлияли на меня явные расспросы Пегги по поводу того, в чем она подозревала меня. Пока они звучали лишь в косвенной форме, мне было легко отвечать уклончиво. Меньше всего я стремился к открытому обсуждению вопроса о внебрачных связях. Если бы она спросила меня впрямую: "Ты встречаешься с другой женщиной?", это, несомненно, изменило бы мое поведение каким-то образом. Возможно, в определенные моменты я мог солгать и сказать "нет". Прежде всего это относится к периоду моих первых романов, когда я считал, что у Пегги нет серьезных причин подозревать меня и что я смогу "отбиться" в случае предъявления мне обвинений. Позже я порой думал, что она, возможно, знает правду. У меня пропадала уверенность в том, что моя ложь окажется успешной. Я никогда не был искусным лжецом. Я уверен, что перестал бы изменять Пегги, если бы она проявила твердость.
Пегги:
Я не была готова предъявить Джеймсу обвинение. Продолжала надеяться на то, что ошибаюсь. Держалась так, словно полностью доверяю ему. Я взяла за правило никогда не звонить ему, когда он находился в другом городе. Он не просил меня об этом (хотя возражал против звонков в офис). Но я все равно воздерживалась. Если Джеймс отсутствовал неделю, то он сам звонил мне два или три раза. Вечерами, когда он звонил после обеда, я испытывала облегчение, думая, что он находится в своем гостиничном номере. Я не догадывалась о том, что иногда он звонил мне, пока другая женщина принимала душ. В те вечера, когда он не звонил, я испытывала беспокойство. Но хуже всего я чувствовала себя, когда он звонил днем. В таких случаях я всегда думала, что он собирается провести вечер с женщиной и заботится о том, чтобы у меня не возникло желание поговорить с ним позже.
Я не расспрашивала его о том, как он проводит свободное время в поездках. Пыталась удовлетворить свое любопытство, заставляя его рассказывать о командировках, однако избегая прямых вопросов. Я не хотела демонстрировать ему свои подозрения, но стремилась получить как можно больше информации. Иногда чем больше он рассказывал, тем лучше я себя чувствовала.
Джеймс:
Я продолжал осложнять мою жизнь. По-прежнему встречался с Лайзой в Нью-Йорке, хотя и не так часто, как в течение двух предыдущих лет. Я перестал видеться с Марго в Вашингтоне с начала осени, однако вскоре вступил в новую связь. В тот же период у меня завязалась тесная дружба с Мартой, преподавательницей средней школы и участницей семинара, который я вел раз в неделю на протяжении всего учебного года. Эта группа состояла из учителей и директора. Главная цель заключалась в изучении межличностных отношений в преподавательском коллективе и поиск путей их улучшения.
В конце концов мы сосредоточили наше внимание скорее на развитии личности, нежели на эффективности сотрудничества в трудовом коллективе. Эти люди интересовались всевозможными исследованиями собственной личности. В ходе наших групповых занятий некоторые участники научились выражать свои чувства и решать проблемы, которые долгое время оставались "замурованными" в их душах.
Марта выступала в качестве моей помощницы, и мы часто планировали вместе дальнейшую работу. Три-четыре раза в неделю беседовали по телефону. Она информировала меня о школьной жизни, мы получали удовольствие от обсуждения того, что интересовало нас обоих. Сексуальные отношения между нами никогда не возникали, но я испытывал к ней едва ли не самые теплые чувства, какие когда-либо связывали меня с женщиной.
Вероятно, я попытался бы переспать с ней, если бы она не была замужем, а я не встречался с Терри. Мне казалось неразумным заводить новые отношения в том же городе. У меня ещё оставалось достаточно благоразумия, чтобы понимать это. Пегги и Терри воспринимали с подозрением мою дружбу с Мартой и ревновали из-за того, что я провожу с ней много времени. Терри озвучивала свою ревность охотнее Пегги. Конечно, я чувствовал себя вправе отвергать домыслы обеих женщин. Я ощущал свою полную невиновность - мысли и планы не шли в счет.
Дружба с Мартой была для меня уникальным явлением. Я не был столь близок с другими женщинами при отсутствии секса и не испытывал опасений, что он появится и повлияет на наши отношения. Мы нравились друг другу и могли выражать наши симпатии, не порождая осложнений, сопутствующих сексу. Марта была сильной и доброй. В ту пору я ценил наши отношения, но со временем они стали казаться мне ещё более прекрасными. Я бы хотел иметь больше таких друзей, как Марта.
Пегги:
Участие Джеймса в работе семинаров по развитию личности, похоже, удаляло его от меня сильнее, чем что-либо иное. Я испытывала особенно сильное беспокойство, потому что он заметно сблизился с членами этой группы, которые делились друг с другом информацией личного характера. Я боялась, что он расскажет о нас нечто способное поставить меня в неловкое положение или выставить в плохом свете.
Одновременно благодаря этому семинару личность Джеймса менялась в лучшую сторону. Он научился с большей легкостью выражать свои эмоции. Хотя в других обстоятельствах я бы обрадовалась этому, я не могла принять тот факт, что эти важные перемены появились вследствие общения Джеймса с незнакомыми мне людьми. Я казалась себе выброшенной из его жизни и боялась новых изменений.
Я была не единственным человеком, у которого возникли проблемы из-за семинаров по развитию личности. Занятия, которые вел Джеймс (на них присутствовали в основном мужчины), создавали проблемы для жен некоторых участников. Поэтому один из коллег Джеймса создал группу для жен и других заинтересованных лиц. Мы встречались раз в неделю на протяжении шести недель. Обретенный опыт не ободрил меня, но все было не так страшно, как мне представлялось. Я почувствовала себя лучше, узнав, что это такое.
Я по-прежнему тревожилась из-за женщин, посещавших некоторые из семинаров Джеймса. Особенно мне не нравилось, когда участники оставались загородом более одного дня. Сильнее всего я заволновалась, когда Джеймс организовал для одной из групп уик-энд в коттедже Тони. Поездка в изолированный домик, стоящий посреди леса, внушала мне больше опасений, нежели занятие в городе. Я чувствовала, что работа служит здесь лишь ширмой для приятного времяпрепровождения. Я призналась в своей ревности и выразила сомнение в целесообразности этого мероприятия.