Ты самозабвенно прикроешь глаза и все забудешь.
Сейчас ты спишь. А я пишу тебе очередное письмо, которое ты не прочтешь. Я не могу удержаться и провожу ладонью по твоей щеке. Ты не проснешься. Ты спишь на спине, как все самоуверенные люди. Наверное, у тебя есть причины, чтобы быть уверенным. Растрепанные волосы, смятая подушка, раскинутые руки. С твоего лица исчезло выражение суровости, надменности, значимости. Когда ты проснешься, ты снова захочешь казаться сильным, защищенным и влюбленным в одиночество. Я оберегаю твой сон, пока могу. Что я значу для тебя – понять сложно. Ты бываешь со мной слишком разным. Расскажи мне о своих страхах, поделись со мной своей судьбой. Твои текстовые и музыкальные заморочки имеют несколько смыслов. Скажи мне, о чем ты думал, когда сочинял их? Я знаю, что тебя нужно понимать между строк, но мне слишком сложно разглядеть в твоих нотах собственное отражение. Как можно из простой прихоти превратить тепло отношений в нервозную неизвестность? Не знаю. Мы смогли. Всего один лишь каприз, и все прошлые устремления летят к собачьим чертям. Иногда мне кажется, что я даже этому рада".
Ник был крепкий, загорелый, и я… я от него тогда просто потеряла голову. Я не могу жаловаться на судьбу. То, что она мне подарила, в тысячу раз больше того, что она мне не додала. Множество часов я была просто счастлива. До безобразия счастлива. Время не сотрет ни утренних поцелуев Ника, ни музыки "Битлов", под которую осыпались с потолка счастливые звезды. Нервы прыгали в кончиках моих пальцев, а я выстукивала на стекле незамысловатый мотив. Я не желала признаться себе в том, что все давно позади. Я разучилась летать. Во сне. Наверное, потому, что Ник искупал мою душу в ледяном звездопаде. Разве можно изменить то, что я по жизни случайный человек?
Ник был моим другом. Теплым, надежным, с резко-грубоватой манерой общения. Ник был больше, чем другом, потому что я всегда желала ему счастья. Зыбкая граница этой дружбы держалась несколько лет. Я не знаю, что случилась с нами обоими. Ник первым переступил границу прошлых времен. Первым. Среди холодных дней мерзлой и неласковой погоды он согрел меня своим теплом.
"Мне с тобой было хорошо. Наверное, мне стоило поступить по-другому и оставить дружбу идти своим чередом. Я не сумела. Мне так отчаянно захотелось твоего тепла, твоего участия, твоего насмешливо-ворчащего голоса… Прости. Вспышка страсти смела все со своего пути. Мы позабыли о времени и о прошлых рамках. Мы жалели обо всем, о чем угодно, но только не о том, что сожгли за собой корабли".
Я не помню, сколько прошло времени. Но оно шло. И все неумолимо меняло. Я очень долго не видела Ника, а потом… потом к Нику вернулась Аня. Я не помню, кто мне это сказал. Но это определенно было не самое приятное известие в моей жизни.
Помню, как совершенно случайно я встретила Ника в городе. Я торопилась по каким-то своим делам, а он сидел на заборчике и пил пиво. Мы поздоровались, спросили друг у друга как дела, кивнули головами, и я пошла дальше. Одна. Ник даже не проводил меня до остановки. Вполне возможно, что ему было просто некогда.
Ник был моим другом. Был… Мы сожгли за собой корабли, и я… я сталаждать его тепла. Ник был с другой женщиной. Наверное, он всегда принадлежал только ей. Мне было жаль его терять. Было даже думать невозможно, что в моей жизни никогда больше его не будет.
Ник был моим другом. Теплым, надежным, с резко-грубоватой манерой общения. Он был больше чем другом, потому что я до сих пор его помню.
***
Ольга откинулась в кресле и улыбнулась. Бог ты мой, она же действительно верила, что между ней и Ником все кончилось и ничего уже не вернуть. Наивная.
У Ольги проснулось дикое желание порыться в лежащих перед ней тетрадях и найти продолжение эпопеи их с Ником отношений, и она не удержалась.
***
Первое время после расставания с Ником я о нем вспоминала. Чаще, чем того заслуживала данная история. Я вспоминала о нем с особым теплом, с особой нежностью, особым желанием прикоснуться ладонью к его щеке и почувствовать на шее тепло его губ. После таких воспоминаний в голову лезли мысли о том, что наши отношения неплохо было бы возобновить.
"За дверями осталась ноющая боль. Сколько раз я буду начинать все снова? Я не умею прощаться с прошлым, притаившимся за углом. У следующей весны опять будет множество дорог. Не к тебе. Я давно уже перестала верить в то, что безумия умеют кончаться. Осень всегда приходит некстати и впереди остается только желтизна листвы. Мы сожжем ее в костре бессмысленных слов. Твои глаза утром будут снова заняты сигаретной порошей. Сколько точек я поставила на нашем прошедшем? Я не помню. Они постоянно превращаются в запятые. Иногда на ночь глядя. А иногда долгие дни спустя. Я слишком устаю, чтобы успевать этому сопротивляться. Я опять мечтаю о том, что все еще будет."
Забавно. Наши отношения все-таки возобновились. Если, конечно, это можно было так назвать. Наверное, меня никогда так не тошнило от себя самой, как в ту пору. Может потому, что Ник был моим другом, а мы обошлись с нашими дружескими отношениями слишком по-свински? Нет, мы не ссорились, и даже продолжали дружить, только… все это было как-то не так, неправильно. Как будто нас кто-то насильно заставлял быть вместе, а мы врали друг другу, что делаем это по собственному желанию. Не просто врали. Мы еще и друг другу не верили. И одно время даже не совсем доверяли. Мы старательно избегали встреч, психовали, но… однажды это все-таки кончилось.
Может быть, мы просто переболели. Наши отношения утратили злость, натянутость и нервозную неопределенность. Мы снова стали друзьями, просто перестав воспринимать окружающую нас действительность слишком всерьез. И научившись прощать. Может быть, чуть больше, чем мы смогли бы простить кому-нибудь другому. Мы почувствовали, что наши отношения стали больше, чем дружба. И уж тем более больше, чем заурядный постельный роман. Те, кто умеет дружить и способен чувствовать, это поймет. Ник опять стал для меня уютным, своим и очень теплым. Когда я освободилась от груза своей влюбленности в него, мне стало проще жить и воспринимать его.
Конечно, Ник бывает разным. И грубым, и неуживчивым, и не в настроении. Но я научилась относиться к этому с улыбкой. И воспринимала его в любом состоянии. Иногда я на него злилась. Иногда одобряла. Но, по крайней мере, меня больше не тошнило от себя самой. Наверное потому, что я поняла одну простую вещь – мы с Ником не наплевали на наши отношения. Просто эти самые отношения перешли в другую фазу. И я многое прощаю Нику именно потому, что помню, каким он был раньше.До того , как по нему проехалась трактором наша мерзкая и несправедливая жизнь. Он и сейчас умеет таким быть. А главное – он до сих пор остается моим другом. Теплым, надежным, с резко-грубоватой манерой общения.
***
Ольга потянулась, достала следующую тетрадь, увидела нарисованный на ней символ, и улыбнулась. Это была особая история. И особый мужчина. Поэтому, прежде, чем читать лежавший перед ней опус, ей захотелось сделать одну вещь. Ольга резко встала, подошла к полке, взяла альбом и вытащила из него потрепанную фотографию. Потрепанную… Интересно, как она вообще осталась целой. В свое время Ольга таскала ее повсюду. Она даже прятала ее под подушку, когда ложилась спать.