Ты не умеешь ничего скрывать.
— А вот скрывала же! — рассмеялась она. — И скрывала бы до сих пор, если бы вы не обнаружили этот чертов пеньюар. Да вы, собственно, и до сих пор ничего толком не знаете. Итак, дамы, вопрос на засыпку: был у меня роман или нет?
— Не смешно, — сказала Клер. — Между прочим, мы о тебе заботимся! В конце концов, это мы отправили тебя в Атлантик-Сити.
— Скажи нам, откуда у тебя эта штука, — угрожающим тоном произнесла Элли, — и мы от тебя отстанем.
Мэгги была готова разорвать их на части.
— А может быть, мне просто захотелось купить себе что-нибудь посимпатичнее старой пижамы? Вы об этом подумали?
— Не верим! — воскликнули сестры в унисон.
— Не в обиду будь сказано, Мэгги, — поморщилась Элли, — но ты и впрямь не умеешь лгать.
— Грубо сработано, — поддакнула Клер.
— Вы обе невыносимы! — с обидой в голосе заявила Мэгги. — Не могу поверить, что вы и впрямь считаете меня такой.
— Какой? — спросила Клер.
«Дешевой, занудной и фригидной», — подумала Мэгги, но вслух ничего не сказала.
— Тогда объясни нам, что происходит, — потребовала Клер. — В конце концов, мы организовали тебе эту поездку, и мы несем ответственность. Господи, а если бы тебе попался какой-нибудь маньяк и ты бы сейчас уже лежала где-нибудь на дне озера? И виноваты были бы мы! Как бы, по-твоему, мы себя чувствовали?
— Не надо меня опекать. Мне, слава Богу, тридцать пять лет.
Клер и Элли переглянулись.
— Вы думаете, я совсем беспомощна? — продолжала Мэгги.
— Разумеется, нет, — успокоила ее Элли. — Но большую часть жизни ты провела замужем. За это время мир успел сильно измениться.
— Я это знаю.
— Так откуда этот пеньюар? — спросила Клер. — Скажи, и мы от тебя отстанем.
Мэгги приложила роскошный пеньюар к себе и с победоносным видом посмотрела на сестер.
— Я купила его на распродаже, — сказала она.
— Голову даю на отсечение, что она лжет, — объявила Клер по пути домой.
— Разумеется, — подхватила Элли. — Кого она обманывает? На распродаже такие вещи не купишь.
— Я не о пеньюаре. Она явно что-то скрывает. Ты заметила, что она так и не притронулась к пицце? А ведь ее любимая, с перцем.
— Она действительно выглядела странной. Но я не думаю, что у нее есть какой-то секрет. Если бы был, она бы давно проболталась. Она не умеет ничего скрывать.
— Ты знаешь, как умеют скрывать секреты, если это действительно нужно!
— Все равно, это было бы видно по лицу.
— А разве не видно? Вспомни, как она вспыхнула, когда мы обнаружили этот пеньюар!
Элли вздохнула. Она никогда не была равнодушна к красивой одежде.
— А симпатичная тряпочка! Как тебе кажется? — спросила она.
— Еще бы! Только за кого она нас принимает? «На распродаже»! Да такие вещи еще не в каждом магазине найдешь…
— Еще бы чуть-чуть, и она бы нам призналась. Я не знаю, что ее остановило.
— Нет, ты только подумай! — Клер остановила машину перед домом Элли. — Еще два дня назад она бегала по городу в затрапезной пижаме. А теперь это шелковое чудо… Здесь что-то нечисто!
— Должно быть, — улыбнулась Элли, — она просто решила купить его, чтобы бегать по городу в чем-нибудь поприличнее.
— А что, — рассмеялась Клер в ответ, — это вполне в ее духе!
— А если серьезно, — задумчиво проговорила Элли, — у этого пеньюара, конечно, должно быть какое-то объяснение, но мне кажется, мы ухватились не за ту нить. Наша сестренка явно не из тех, кто заводит тайных любовников.
— И какую же версию предлагаешь ты? Элли задумалась на минуту.
— Так… Она была в Атлантик-Сити, значит, отсюда и надо плясать. Должно быть, выиграла деньжат в рулетку и решила шикануть. Вот и купила первое же, что ей приглянулось.
Клер признала, что версия ее сестры не лишена правдоподобия.
Но ей хотелось, чтобы подтвердилась ее версия. В глубине души Клер даже где-то завидовала Мэгги и ее предполагаемому любовнику. Клер давно перестала верить в волшебные сказки. А так хотелось бы верить…
Чарли вернулся домой ровно в восемь. Мэгги была на кухне и убирала в холодильник остатки пиццы, когда услышала дружный хор собак, приветствовавших своего юного хозяина радостным лаем.
Мэгги вытерла руки о кухонное полотенце и крикнула:
— Я здесь, малыш!
Чарли влетел в кухню, словно пушечное ядро, и кинулся в объятия матери. Чарли было десять лет, и Мэгги со страхом ожидала того дня, когда он перестанет приветствовать ее подобным образом, а будет лишь цедить сквозь зубы: «Привет, ма». Но пока с сыном Мэгги было легко и просто.
— Я скучала по тебе. — Она потрепала его густые темно-русые волосы. — Похоже, ты немного подрос, пока меня не было.
Чарли понюхал воздух:
— Ты купила пиццу?
— Ты же, кажется, поужинал? Куда в тебя влезет еще и пицца?
— Всего один кусочек, ма! — Он прыгал вокруг нее словно маленький. — С перцем?
— Разумеется, — подмигнула она ему. — А ты какую хотел?
Она протянула ему кусок пиццы, налила молока и сама уселась напротив него с ломтиком пиццы.
Как она любила своего сладкого простого мальчика! Она знала, что лет через пять ему предстоит превратиться в угрюмого, неразговорчивого подростка, который терпеть не может свою занудную и несовременную мамашу. Но сейчас он был для нее единственным светом в окошке.
— Тебе было весело с Джереми и Кайлом? — спросила она, вытирая его молочные «усы».
— В общем-то да, — по-детски серьезно ответил он. — Мы играли с Кайлом в его железную дорогу, но большую часть времени смотрели видик.
— Что именно?
— «Парк юрского периода», «Затерянный мир» и «Годзиллу». — Его голубые глаза горели от азарта. — У Кайла есть все три!
— М-м-м, — промурлыкала Мэгги, — счастливчик!
У Чарли были «Парк юрского периода» и «Годзилла», но не было «Затерянного мира». «Пожалуй, — решила Мэгги, — надо подарить эту кассету ему на Рождество».
Она стала расспрашивать его о железной дороге, но было видно, что фильмы интересуют его гораздо больше. Все, что ей удалось узнать, — что дорога какая-то очень сложная и что отец Кайла сам собирал ее.
«Похоже, его отец играет в нее больше, чем он сам!» — усмехнулась про себя Мэгги, но вслух ничего не сказала.
— Ты не заметил во мне никакой перемены? — спросила она, трогая свои волосы.
Чарли кинул на нее быстрый взгляд.
— Угу, — кивнул он с набитым ртом. — Ты постриглась. Можно еще молока, мам?
Мэгги вывела собак на прогулку около девяти вечера. Дождь наконец прекратился, и асфальт блестел под фонарями. То здесь то там в лиловое вечернее небо поднималась струйка дыма, напоминая, что зима не за горами.
Тайгеру и Дейте не очень-то хотелось мочить лапы. Они ступали осторожно, с жалобным видом поглядывая на Мэгги, но та лишь улыбалась в ответ.
— Немного дождя вам не помешает, не расклеитесь! — сказала она, заворачивая за угол.
Мэгги нравились эти вечерние прогулки. Иногда ей казалось, что она для того и держит собак, чтобы иметь повод прогуляться после ужина и успокоить нервы. Чарлз никогда особо не любил гулять с собаками по вечерам, дети тоже, так что для Мэгги это была пора одиночества, пора подытожить прошедший день. По вторникам и четвергам, когда она бывала в школе и о собаках заботились дети, Мэгги очень скучала по этим прогулкам.
Но сегодня даже прогулка не могла ее успокоить. Она чувствовала себя не в своей тарелке, одновременно усталой и возбужденной, словно прошли не выходные, а целый год. Дурацкие расспросы сестер сильно задели ее за живое.