Помогали людям, когда было нужно. Действительно хорошая леди, говорит мать.
Фила была заинтригована.
— Разве Каслтоны и Лайтфуты больше не помогают городу?
— Ну, правда, когда Ник Лайтфут был здесь, то мы, по-моему, получили новое оборудование для местной больницы, и был какой-то стипендиальный фонд для местных ребят, которые шли в колледж. Он все это поддерживал некоторое время после того, как умерла первая миссис Лайтфут. Но теперь все изменилось.
— Как изменилось?
— Поймите меня правильно. Каслтоны и Лайтфуты все еще делают время от времени какие-то пожертвования, но это не то, что в прежние времена. Мой отец говорит, что Элеанор Каслтон и все остальные считают, что человек должен стоять на собственных ногах и не привыкать к подачкам. По ее мнению, это делает людей зависимыми.
— Эта философия им очень подходит.
— Но нужно отдать им должное, Каслтоны и Лайтфуты продолжают еще устраивать Четвертого июля сногсшибательный пикник. Все здесь с нетерпением ждут этого события. Это своего рода местная традиция.
— Наверное, местные жители и посплетничать о них любят, не так ли?
Молодой человек покраснел.
— Наверное. — Лицо его прояснилось. — Судя по всему, как говорит мой отец, возможно, мы скоро будем голосовать за то, чтобы Каслтон стал губернатором. Все говорят, что у Дэррена в политике большое будущее. Разве это не здорово?
— И что, все в городе проголосуют за него, если он будет баллотироваться?
— Вы что, шутите? Естественно. Он — один из нас. — Молодой человек сиял от гордости.
— Потрясающе, — пробормотала Фила, беря в руки свой пакет с покупками. — А вы отдаете себе отчет в том, что состояние Каслтонов и Лайтфутов зиждется на машинах, которые используются в военных целях? Что если Дэррен Каслтон станет губернатором, то, вероятнее всего, благодаря своему образованию и бизнесу семьи он займет крайне правую, милитаристскую позицию? А если ему когда-либо удастся добиться важной должности в национальном масштабе, то он, несомненно, будет голосовать за увеличение военного бюджета всякий раз, как ему представится такой случай?
Юноша бросил на нее озадаченный взгляд.
— Каслтоны и Лайтфуты — настоящие патриоты. Они гордятся тем, что американцы. И умеют сделать так, чтобы все этим гордились.
— Сдаюсь. — Фила направилась к двери со своими покупками.
Вечером наконец разразилась гроза. Когда пошел дождь, Фила закрыла окна своего домика. «Здесь очень уютно», — сказала она себе, убирая посуду после скромного ужина, состоявшего из супа и салата. Она попыталась представить, чем занимаются в родовых усадьбах. За весь день она не видела никого из Каслтонов и Лайтфутов.
Вымыв последнюю грязную тарелку, женщина побрела в гостиную и встала у окна. Некоторое время она подумывала о том, как хорошо в эту грозу было бы пройтись по пляжу. Там так легко думается.
Бог свидетель, ей очень нужно подумать. Ко дню ежегодного собрания компании «Каслтон и Лайтфут» она должна решить, как поступить со своими акциями. Если она решит сохранить их и голосовать, ей придется вести открытую войну против семей, войну, которую она не сможет выиграть.
У нее было недостаточно акций, чтобы победить их по ключевым вопросам. Все, чего она добьется, это станет нарушителем спокойствия в их рядах. Она всегда будет чужаком, так же, как и Крисси.
Но ей представлялось не правильным просто вернуть акции семье. Это было наследство Крисси; наследство, о котором она мечтала всю жизнь. Любое наследство значит очень много, если ты вырос в приюте. Оно символизирует собой нечто важное — чувство, что ты являешься членом семьи, что у тебя есть место в этом мире.
«Но Крисси умерла, и это наследство теперь мое», — напомнила себе Фила.
И скоро ей придется принять решение.
Раскат грома практически заглушил первый стук во входную дверь, но второй стук Фила услышала вполне ясно. Она сразу поняла, кто к ней пришел, и всерьез подумала, стоит ли отвечать на стук. Но она знала, что это будет пустой тратой времени.
Женщина подошла к двери и увидела стоящего на ступеньках Ника. Его темные волосы были влажными, а черная куртка промокла. Серые глаза блеснули, разглядывая ее.
— Сделай одолжение и не хватайся за пистолет, ладно? У меня был тяжелый день.
— Я должна тебя пожалеть? — Фила неохотно отступила. Она не могла придумать способа не пускать его в дом и в любом случае не была уверена, что ей хочется этого добиться. — Это твои родственники.
— Не нужно мне об этом напоминать. — Он пересек порог, стряхивая капли дождя на дощатый пол, снял куртку и повесил ее на спинку стула. — Я слышал, ты сегодня днем была в городе. Могу я предположить, что ты купила мне что-нибудь выпить?
— Вчера вечером мы уже об этом говорили. Откуда ты узнал, что я ездила в город?
Пожав плечами, он направился на кухню.
— Тебе лучше привыкнуть к тому, что ты имеешь некоторое отношение к Каслтонам и Лайтфутам. Все знают, что ты делаешь, когда и с кем. Мне даже известно о твоем разговоре с этим парнишкой Уилсоном в продовольственном магазине. — Открыв первый же шкафчик, он нашел бутылку каберне и начал открывать ящики в поисках штопора. — То есть ты считаешь, что, если Дэррена выберут в губернаторы, он будет милитаристом?
— Второй ящик слева, — подсказала Фила, осознавая, что он собирается последовательно выдвигать все ящики, пока не найдет того, что хочет.
— Спасибо. — Он занялся пробкой и вытащил ее несколькими быстрыми и уверенными рывками. — Полагаю, из еды у тебя ничего к этому нет? Может, сыр?
— Не делай такой невинный вид. Твои источники, вероятно, доложили тебе, что именно я сегодня купила в городе. — Она подошла к холодильнику и вытащила упаковку сыра. — Должно быть, это приятно, когда тебе принадлежит целый город и все его жители.
— Город нам не принадлежит. Мы просто добрые соседи, и местным жителям это очень нравится.
— Ручаюсь, что вы нравились бы им гораздо больше, если бы по-прежнему вкладывали деньги в стипендии и в городские проекты.
— Я вижу, парнишка Уилсон здорово разговорился. — Ник налил вина в бокал для воды. — Не беспокойся, наши семьи все еще жертвуют кучу денег.
— На какие цели?
Ник улыбнулся своей легкой, медленной улыбкой.
— В основном на политические кампании политиков правого крыла и нескольким хорошим, надежным общеамериканским организациям.
— Как Национальная стрелковая ассоциация?
— Вряд ли тебе стоит жаловаться, если НСА в их числе. Благодаря НСА у тебя есть юридическое право иметь этот автоматический пистолет, который держишь в тумбочке.
— Это право дано мне конституцией, а не НСА.
— Скорее всего ты давно потеряла бы его, если бы правые лоббисты не добились тогда своего. Ручаюсь, что у тебя самой до последнего времени были довольно узкие взгляды по вопросу контроля за оружием.
Фила чувствовала, как покрывается розовым румянцем под его проницательным взглядом. До того как стала бояться Элайю Сполдинга, она была ярой сторонницей принятия нового законодательства по поводу ношения оружия.
— Вряд ли тебе так уж интересны мои взгляды по вопросу контроля за оружием, — равнодушным тоном заявила она.
— У меня есть для тебя новости. Все, что ты делаешь, мне очень интересно. И вообще, как часто ты работала с этим пистолетом?
— Работала?
— Стреляла из него. Практиковалась.
— О, слава Богу, мне не представился случай им воспользоваться.
— Ты из этой чертовой штуки ни разу не выстрелила?
— В общем, нет.