— И что же вы ещё унюхали?
— Много чего интересного, — вздохнула тьма, — даже то, что вам самому неведомо.
Егор нашёл в словах таинственного нюхана каплю здравого смысла и тоже попытался принюхаться. Но ничего, кроме запаха старой мебели и своих немного испачканных бензином рук, не учуял.
— И много вас тут собралось? — решил продолжить свои вопросы.
— Достаточно, чтобы справиться с вами, так что и не думайте махать своими ногами — их просто переломают.
— Что, крутые, да? — весело спросил он. — Видали мы таких крутых! Вы ещё не знаете, с кем связались, шавки болотные! Да вам же всем головы поотрывают за меня! Давайте выкладывайте, что нужно, и дело с концами!
Сопение усилилось, и через несколько секунд раздался голос, в котором мелькнула заинтересованность:
— У вас есть то, что мне нужно. Я имею в виду некую субстанцию. Отдайте — и вы свободны.
Вот тебе раз! Значит, все же Светлана. Как же он, дурень, так опрометчиво попался? Она ведь предупреждала, специально приходила к нему, а он, болван, все равно прокололся! Говорила же, что не нужно общаться с незнакомыми… Но больше он не ошибётся.
— Не понимаю, о чем вы? — решил он прикинуться дурачком. — Машину, как я догадываюсь, вы уже прикарманили, деньги, наверное… — он похлопал себя по карману рубашки и нащупал бумажник, привычно пухлый от сложенных вдвое купюр, и пробормотал:
— Странно, деньги на месте. Ну, неважно. Так что же вам ещё нужно?
— Не валяйте дурака, Егор Тимофеевич, вы прекрасно знаете, о чем я говорю.
— Понятно, — усмехнулся он, — у вас, наверное, в темноте крыша поехала? Так включите свет, может, тогда мозги проветрятся.
— Не смешно, молодой человек. Давайте заключим сделку.
— Какую?
— Вы хотите стать очень богатым?
— Больше жизни.
— Так я и думал, — голос слегка дрогнул, похоже, от радости. — Тогда скажите, хотя бы приблизительно, сколько вам нужно для полного, всеобъемлющего счастья, и деньги ваши.
— Боюсь, что не в деньгах счастье, — продолжал дурачить его Егор. — И потом, у меня слишком большие запросы, чтобы их мог удовлетворить какой-то банальный грабитель с большой дороги — Но один миллион долларов вас устроит?
— Наликом?
— Как захотите.
— Нет.
— Почему? Если мало, то просите сто миллионов. Это трудно, но вполне реально.
— Постойте, но вы ещё не сказали, что я должен буду сделать за это, — напомнил он.
— Вам ещё не надоело прикидываться дурачком? Мне нужна душа моей должницы. Светлана слишком поторопилась с вами, могла бы найти кого-нибудь ненадёжнее для такого важного дела…
Эти слова возмутили Егора до глубины души, но он промолчал, понимая, что его ловят на удочку.
— ..но она все же сделала это, — продолжала темнота, — и поплатится вдвойне.
— Может, вы перестанете говорить загадками? — спросил Егор, устраиваясь поудобнее. — А то как-то неловко получается: вы мне такие бабки предлагаете, а я даже не знаю, за что.
— Хорошо, — опять вздохнул тот, — давайте говорить прямо. Я человек простой…
«Что-то уж слишком много простых людей в этом сложном деле, — подумал Егор. — Светлана тоже говорила, что простая, а оказалось…» — и не люблю ничего усложнять. Не далее как вчера днём, в воскресенье, вы приходили домой к некой Светлане Раевской.
— Впервые о такой слышу, — соврал Егор.
— Нам известно, что вы бизнесмен, а значит, моральная сторона дела вас не должна интересовать. Если хотите, мы даже извинимся за причинённые неудобства. Кстати, бензин в вашей машине вовсе не кончался.
— А как же тогда?.. — растерянно спросил он.
— Вы ещё не поняли, с кем имеете дело? Мы можем все, что захотим на этой Земле…
— Что ж вы тогда не заберёте у меня то, что вам нужно? — съехидничал Егор.
— Ну вот вы и проговорились, — удовлетворённо отметил голос.
— Значит, она действительно у вас. Это замечательно.
— Ну да, — пробурчал он, — не могла же она, в самом деле, выбросить её в окно.
— Увы. Не то бы мы её непременно подобрали, будьте уверены. Слишком долго мы ждали своего часа. Эта мерзавка додумалась до того, до чего до неё ещё никто не смог додуматься! Но ничего, она за все заплатит у меня. Я ей покажу кузькину мать, будет знать, как не возвращать долги. Со мной шутки плохи, об этом все знают…
— Кроме меня, — вставил Егор, пытаясь сообразить, как выкручиваться.
— Скоро и вы узнаете, если будете кочевряжиться. Видите ли…
— Может, все-таки включим свет! — взорвался Егор. — Какого дьявола мы треплемся в темноте? Мне хочется вам в глаза посмотреть, должен же я знать, с кем имею дело!
— Это невозможно, — невозмутимо ответила темнота, — здесь нет электричества и никаких других осветительных штучек.
— Что, нет денег даже на свечку? — усмехнулся он. — Могу одолжить.
— Не в этом дело, — серьёзно ответил собеседник, — просто тьма для меня — это свет, и наоборот.
— Так вы меня сейчас видите?
— Конечно.
— А зачем же тогда принюхивались?
— Привычка. Я же не сразу стал хорошо видеть в темноте, поэтому приходилось ориентироваться в людских душах по запаху. Для нормальных людей глаза — зеркало души, а для меня — запах.
— Значит, вы ненормальный, — удовлетворённо констатировал Егор. — Это многое объясняет.
— Ничего это вам не объясняет, Егор Тимофеевич — Голос вдруг стал ласковым. — Чтобы понять хоть что-то, вам нужно хотя бы меня увидеть.
— Так покажись, ясно солнышко. — Он едва сдержал смех.
— Только после того, как вы отдадите мне мою собственность. Если вы умрёте раньше, я не смогу её забрать.
— Да я пока не собираюсь на тот свет.
— Если увидите меня, то никуда, батенька, не денетесь — окочуритесь как миленький.
— Что ж вы за страхолюдина такая?
— Вернёмся-ка лучше к нашим баранам. Вы уже догадались, что силком забрать у вас это я не могу. Вы должны отдать её мне сами, так сказать, добровольно. Душа — слишком капризная и щепетильная субстанция, её залога не вытащишь, упрашивать приходится, на коленях порой просить, чтобы хоть на секунду высунула свой пугливый носик из тела. Тогда уж мы её хвать — и инъекцию ей.
— Что вы несёте, сударь? — возмутился Егор, не зная, о чем ещё можно говорить, чтобы отсрочить неизбежное. — Какая инъекция? Вы что — ветеринар?
— В каком-то смысле, только наоборот.
— Это как же?
— Ветеринары делают прививки от бешенства, а я — наоборот, понимаете?
— Нет.
— И не нужно, вас это все равно не касается, — устало сказал мрак. — Берите деньги, отдавайте моё Добро и уходите. Мне уже надоело говорить с вами, вы слишком примитивны.
— Но вы хотя бы просветите меня, расскажите, что Светлана вам такого сделала, за что вы её достаёте?
— Она — ничего, — спокойно ответил голос. — Но её прапрапрабабка, графиня Раевская, порядочная, между прочим, стерва, кое-что задолжала моему прапрапрадеду. Вот я и пришёл забрать обещанный долг, а ваша пассия оказалась недобросовестным должником — взяла и спрятала его в недоступном месте. Вы вот, молодые коммерсанты, что делаете, когда вам карточные долги не отдают?
— Когда как, — задумался Егор, — когда по морде, а когда и по крышке гроба.
— Вот-вот, и я о том же. Мы же с вами прекрасно понимаем друг друга, мы почти одного поля ягоды. Отдайте её душу и живите спокойно, богато и счастливо.
— А что будет со Светланой?
— А какая вам разница? Она вам кто — жена, сестра, мать? Вы всего раз с ней переспали, даже и толком её не знаете. Зачем она вам? Она, между прочим, вас использовала, подставив под удар, можно сказать, а вы её выгораживаете. Да плюньте вы на неё и забудьте! Так вы согласны?
— Нет.