– Кто бы это мог быть?»
– Привет! – поздоровался с Банни Эш.
– Мы не слышали ни о каком лошадином деле, – как бы невзначай напомнила ей о разговоре Мэри‑Линетт.
– А, да это одна из лошадей на ферме мистера Кимбла прошлой ночью распорола себе горло колючей проволокой. Сегодня утром все только об этом и говорили. Но сейчас мистер Кимбл приехал в город и сказал, что он все‑таки не думает, чтобы причиной могла быть колючая проволока. Он считает, что кто‑то сделал это нарочно. Перерезал ей горло и оставил умирать. – Банни слегка вздрогнула, передернув плечами.
«Переигрываешь», – подумала Мэри‑Линетт.
– Вот видишь? – сказала Джейд. – Поэтому я и не спускаю глаз с Тигги.
Мэри‑Линетт заметила, как Банни пожирает глазами Джейд.
– Спасибо, Бан.
– Мне пора возвращаться в магазин, – сказала Банни, не трогаясь с места. Теперь она рассматривала Кестрель и Ровену.
– Я тебя провожу, – галантно предложил Эш. («Ну, этот верен себе», – подумала Мэри‑Линетт.) – После всего, что ты рассказала, понятно, что тут небезопасно.
– Что, среди бела дня? – возмутилась Кестрель, но Эш уже уводил Банни.
Мэри‑Линетт подумала про себя, что рада его уходу.
– Кто эта девушка? – спросила Ровена с какой‑то странной интонацией.
Мэри‑Линетт с удивлением взглянула на нее.
– Банни Мартин. Мы с ней учились в одной школе. А что, что‑то не так?
– Она не спускала с нас глаз.
– Она не спускала глаз с Эша. И возможно, со всех вас троих тоже. Вы ведь здесь новенькие и к тому же красивые, поэтому она, наверное, прикидывала, каких парней вы у нее отобьете.
– Ясно... – Ровена все еще выглядела озабоченной.
– Ровена, в чем дело?
– Ни в чем. Я уверена, это пустяк. Просто у нее такое имя, как у ламий.
– Банни?
– Ну да! – улыбнулась Ровена. – Ламиям традиционно дают имена, связанные с природой – камнями, животными, цветами, деревьями. Поэтому «Банни» – «белочка» – может быть именем ламии... и разве «мартин» – это не разновидность куницы?
В глубине сознания Мэри‑Линетт что‑то опять шевельнулось. Что‑то, касающееся Банни... что‑то о Банни и о лесе...
Но затем все исчезло. Мэри‑Линетт не смогла ничего вспомнить. И спросила у Ровены:
– Но... ты чувствуешь что‑нибудь подозрительное? Я имею в виду, она похожа на кого‑нибудь из вас? Я просто не могу представить себе Банни вампиром. Извини, но просто не могу.
Ровена улыбнулась.
– Нет, я ничего не чувствую. И я уверена, что ты права – у людей могут быть такие же имена, как и у нас.
Странно, но Мэри‑Линетт не могла отделаться от мысли о лесе.
– Знаешь, я не понимаю, почему тебя назвали именем дерева. Ты ведь говорила, что дерево для тебя опасно.
– Это так... но именно это придает моему имени силу. Считается, что названия деревьев – самые могущественные имена.
Эш вышел из магазина. Мэри‑Линетт тут же оглянулась, ища глазами Джереми.
На пустой заправочной станции его не было, но Мэри‑Линетт услышала стук молотка. Она только сейчас сообразила, что он раздается уже несколько минут.
– Давайте поищем во дворе. – И Мэри‑Линетт направилась за бензоколонку, не дожидаясь, пока Эш подойдет к ним. Кестрель и Ровена последовали за ней.
Джереми на заднем дворе прибивал длинную доску к разбитому окну здания заправочной станции. Земля вокруг была усеяна осколками толстого зеленоватого стекла.
Джереми пытался удержать доску, светло‑каштановые волосы упали ему на глаза.
– Что случилось? – Мэри‑Линетт подошла к нему и прижала к стене противоположный конец доски, чтобы было удобней ее прибивать.
Взглянув на нее, Джереми облегченно вздохнул и отпустил свой край доски.
– А, Мэри‑Линетт... спасибо. Подержи, пожалуйста, я быстро.
Он полез в карман за гвоздями и стал вбивать их быстрыми и уверенными ударами молотка.
– Я не знаю, что случилось. Кто‑то разбил окно прошлой ночью. Натворил здесь дел.
– Похоже, прошлая ночь была очень бурной, – сухо заметила Кестрель.
Услышав ее голос, Джереми оглянулся. И вдруг... руки его замерли, буквально зависли в воздухе вместе с молотком и гвоздями. Джереми глядел на Кестрель и на Ровену, стоявшую позади нее. Глядел долго... Наконец он повернулся к Мэри‑Линетт и медленно спросил:
– Тебе уже нужен бензин?
– Нет‑нет, спасибо.
«Надо было слить немного из бака, – подумала Мэри‑Линетт. – Нэнси Дрю определенно это предусмотрела бы».
– Я только... мотор сильно стучит... Я подумала, может, ты взглянешь на него... Ты в прошлый раз не посмотрел.
«Невразумительно и жалко», – подумала она, пока длилось молчание. Ясные карие глаза Джереми испытующе глядели на нее.
– Конечно, Мэри‑Линетт, – ответил он без сарказма, вежливо и мягко. – Вот только закончу с окном.
«Нет, он не может быть вампиром. И что я здесь делаю? Вру ему, подозреваю... А ведь он – единственный, кто всегда ко мне хорошо относился. Такие, как он, скорее помогают старушкам, а не убивают их».
Ш‑ш‑ш‑ш‑ш‑ш‑ш...
Мэри‑Линетт вздрогнула: тишину прорезало дикое шипение. Оно раздалось позади, нее. На мгновение ей показалось, что его издала Кестрель. Затем она увидела, как из‑за угла показались Джейд и Марк, а Тигги свирепствовал в руках у Джейд, словно маленький леопард. Он фыркал и царапался, его черная шерсть поднялась дыбом. Прежде чем Джейд смогла ухватить его получше, он вскарабкался вверх по ее плечу, спрыгнул на землю и удрал.
– Тигги! – завизжала Джейд.
Она бросилась за ним с развевающимися светло‑серебристыми волосами, проворная, как котенок. Марк поспешил за ней и налетел на Эша, который как раз выходил из‑за угла. Эш стукнулся прямо о стену бензоколонки.
– Ну, развлекуха, высший класс, – усмехнулась Кестрель.
Но Мэри‑Линетт ничего не слышала. Джереми смотрел на Эша в упор с таким выражением, что ее проняла холодная дрожь.
Эш тоже смотрел на Джереми зелеными и холодными, как лед, глазами. Их взгляды встретились в мгновенной вспышке инстинктивной ненависти. Мэри‑Линетт стало страшно за Джереми, но тот, похоже, за себя не боялся. Мускулы его напряглись, он готов был защищаться.
Затем Джереми не спеша отвернулся. Стоя спиной к Эшу, он принялся вновь прибивать доску. А Мэри‑Линетт сделала то, что должна была сделать сразу же, – она посмотрела на его руку. На указательном пальце у него сверкало золотое кольцо, она ясно разобрала черный рисунок на печатке: высокий куст с колокольчатыми цветками. Не ирис, не георгин, не роза... Нет, – из цветков, которые перечислила Ровена, он был похож только на один. Этот дикий цветок рос здесь неподалеку и был смертельно ядовит.
Цветок наперстянки...
Итак, теперь она знала.
Мэри‑Линетт бросило в жар. Она почувствовала тошноту, рука, удерживавшая доску, задрожала. Ей трудно было сдвинуться с места, но и оставаться рядом с Джереми она не могла.
– Извини... мне нужно кое‑что... – с трудом выдавила из себя она.
Мэри‑Линетт знала, что все взгляды прикованы к ней. Но ей было все равно. Она выпустила доску и почти бегом бросилась прочь.