Что вряд ли, потому что он, Кащей, менять место жительства не собирается.
Жизнь была размеренной и иногда тоскливой, вплоть до того самого дня, когда ему вздумалось заняться похищением царевны…
Побродив, он вскоре натолкнулся на запыленный коридор, на полу которого отпечатались следы уходившей в неизвестность царевны. Кащей остановился и, сложив руки на груди, громко произнес в пустоту:
– Мне‑то спешить некуда. А вот ты проголодаешься. Я знаю, что царевны весьма щепетильны в этих вопросах и предпочитают иногда похудеть, чтобы добавить себе привлекательности, но так ведь и с голоду опухнуть недолго. Оно тебе надо? Мария! Ау!
В ответ – тишина. Разумеется. Что же еще? Положение – не позавидуешь. Царевна сама не вернется, будет бродить по замку до последнего, пытаясь проникнуть во все двери и выстукивая стены в поисках пустых пространств за ними. В принципе, пусть потешит свое самолюбие, но тогда на повестку дня выходят новые проблемы: как узнать ответы на поставленные вопросы, если царевна будет ходить по своим следам туда‑сюда, пока окончательно не заблудится и не затеряется среди паутины с мертвыми пауками и мухами? А потом приедет царевич, убьет Кащея и в результате поисков затерявшейся царевны тоже сгинет в лабиринтах коридоров. Нервы у старого царя не выдержат. После долгого, томительного ожидания он бросит царство и пойдет войной на замок, поскольку в жизни ему больше терять будет нечего. Где и сложит буйну головушку, потому что не судьба ему вернуться счастливым.
Это увлекательно, но совершенно не то, что нужно сейчас.
– Мария! Этого тебе никто не простит! – воззвал Кащей.
– Мария! Этого тебе никто не простит! – воззвал Кащей. Глас одинокого в пустынном замке. Имя эхом отразилось от стен и укатилось вдаль многочисленными повторениями. – Что я, нанимался работать спасателем у любопытных царевен? Пускай бродит, где хочет! Выход все равно один. – Он развернулся и сделал шаг. – Я ухожу! – прокричал он. – Кто спрятался, я не виноват! Тишина.
– Повторяю для глухих! – прокричал он так громко, что со стен посыпались кусочки окаменевшей пыли. – Я ухожу!
– Ухожу! Ухожу! Ухожу! – забубнило эхо.
– Ну и ладно! – Кащей махнул рукой. – Будет у меня в замке свое собственное привидение. Будем коротать с призраком царевны столетия жизни, вспоминать о славных денечках и пугать одиноких путников теплыми безлунными ночами… А, ладно, черт с тобой… Придется выручать эту рехнутую дамочку, пока она в ходячую мумию не превратилась. Доказывай потом, что ты не верблюд.
– Не про нее, – замахала руками Яга. – Моя собачка мирная, никого и пальцем не тронет. А здесь не собака похозяйничала, а самый настоящий трехголовый Цербер. Ты поинтересуйся у соответствующих органов, может, он на самом деле сбежал?
– Уже интересовался, – хмуро ответил Леший. – Мне вежливо намекнули, что если бы он сбежал, то вся планета с самого утра была бы по уши в призраках древних греков. Так что там с твоей собакой?
– Дворняжка такая, тихая, пугливая в лесу, но это если без поводка. А с поводком – хлебом не корми, дай кого‑нибудь облаять! Вчера убежала со двора и пропала. Она мне просто жизненно необходима.
– Я пройдусь по лесу, может, отыщу твою беглянку. Срочно нужна?
– Как можно скорее.
– Ну, так скоро не обещаю, но постараюсь, – сказал Леший. – Как что узнаю, сразу сообщу.