Мы опоздали.
— В смысле я должен был вас дожидаться на месте? — спросил Гек.
— Нет, опоздали — вообще опоздали. Он успел передать товар дальше.
— В прихожей я обнаружил плоский пакет из зеленого пластика с неровно обрезанным краем. Наполнен порошкообразным веществом белого цвета. Подозреваю, что наркотик. Отвез на Лубянку, чтобы сделать срочную экспертизу.
— Будь осторожен с этим пакетом! — сказал Гриценко.
— Так точно, — ответил Гек, нервно ощутив, как пакет оттягивает карман плаща.
— Очень осторожен — на нем могут быть отпечатки! — сказал Гриценко и, помолчав, добавил: — Хотя вряд ли. Это все уже не важно. Мы опоздали. Надо искать второе звено.
— Какие будут указания? — растерялся Гек.
— Пока никаких, — ответил Гриценко. — Опросом соседей и прочими делами займутся мои люди, чтобы не толкаться, как в прошлый раз.
Гека немного обидело это «мои люди».
— А что делать мне? — спросил он.
— Ждать, — ответил Гриценко. — Сегодня вечером или завтра будут указания.
— Леонид ЮрЬевич, вы меня, конечно, извините, — сказал Гек, — но мне завтра на работу.
— Какую работу? — удивился Гриценко.
— Вы не забывайте, что я работаю в отделе охраны банка. Я взял отгул на день, еще два дня были выходные — как раз три дня, как вы и говорили. Но завтра мне на работу.
— Ладно, разберемся, — сказал Гриценко и повесил трубку.
Мысленно выругавшись, Гек спустился вниз в отдел криминалистов, но лаборатория оказалась заперта. Тогда Гек сел в коридорное кресло напротив и тут же заснул. Проспал он шесть часов, но в лаборатории никто не появился — очевидно, все криминалисты были в квартире убитого бандита.
— Бардак! — громко сказал Гек и вышел из здания на Лубянке.
Он сел в свою машину и отправился в Староволжский переулок. Квартира была уже опечатана, служебных маши во дворе не стояло. Гек попробовал позвонить Гриценко, но не дозвонился. Гек порылся в своей памяти и вспомнил два мобильных телефона следователей, которые видел в записной книжке женщины-свидетельницы. Он набрал первый номер. Как он и ожидал, ответил Алексей Казаревич.
— Это Гек, — сказал Гек. — Что происходит?
— Работаем, — ответил Казаревич.
— А где?
— Я в информатории на Лубянке. Митя в Шереметьево.
— В Шереметьево? Хм. А криминалисты?
— Не могу знать.
— А Гриценко?
— Не могу знать.
— А кому мне сдать на экспертизу пакет с белым порошком?
— Не могу знать.
— Тьфу, — в сердцах сказал Гек. — Появится Гриценко, пусть сам меня находит!
Гек дал отбой, и тут же телефон в его руке запиликал.
— Гек у аппарата! — рявкнул Гек.
— А-аппарат-где? — ответил голос Нюки.
— Со мной, — ответил Гек, растерявшись.
— А-ты-где?
— Я... в городе. А ты где?
— Хороший-у-нас-разговор, — сказала Нюка. — Я-дома. В-мелких-делах-закоммутилась. Пельменей-хочешь?
— Хочу... — честно ответил Гек.
— Сделала-только-что.
— Сама лепила? — удивился Гек.
— Сама-в-кипяток-бросила, — сказала Нюка. — Когда-тебя-ждать?
— Сейчас подъеду.
— Коммутайся-быстрей-остынут. — Нюка повесила трубку.
— Зашибись, чего в мире творится! — сказал Гек и тронулся с места.
Дверь в Нюкину квартиру была приоткрыта. Мягкий мужской голос, лившийся из динамиков, негромко и вкрадчиво исполнял песню на итальянском. Все это забивал бойкий стук клавиш. Гек вошел, снял ботинки, надел тапочки и заглянул в комнату. Нюка сидела за компьютером. Гек постучал по дверному косяку, чтобы привлечь внимание.
— Гек? — спросила Нюка, не поворачиваясь.
— Вечер добрый, — сказал Гек.
— Щас, — сказала Нюка, продолжая барабанить по клавишам.
Гек постоял немного, затем зашел в туалет, вымыл руки в ванной и вернулся в комнату.
— Щас-щас, — сказала Нюка.
— А что ты делаешь? — поинтересовался Гек.
— Щас-щас.
Скоро-иду...
На экране мельтешили подземелья с тяжелыми дверьми.
— В игрушки играешь? — спросил Гек.
— Щас-щас. Скоро-иду... — откликнулась Нюка.
— Паузу нажми, — посоветовал Гек.
— Щас-щас. Скор... Пидарас!!! — закричала Нюка, отбросила мышку и рывком развернулась в кресле. — Каждый-раз-за-этой-дверью-он-меня-караулит! — сказала она обиженно.
— Кто караулит?
— Ник. Мы-с-ним-по-сети-играем.
— Понятно. Ну а кто-то что-то говорил насчет пельменей? — Гек прищурился.
— Йоооооооо! — воскликнула Нюка, вскочила с кресла, пронеслась мимо Гека в сторону кухни и распахнула дверь.
Квартира наполнилась запахом гари, из кухни валил густой, смолистый пар. Гек вошел в кухню и распахнул окно. Нюка пыталась схватить кастрюлю тряпками и полотенцами, наконец ей это удалось, она поставила ее в мойку включила воду. Кастрюля оглушительно зашипела, и во стороны полез уже совершенно непрозрачный пар.
— Йооо... — сказала Нюка огорченно.
— Бывает, — утешил Гек. — Я вот колбасы по дороге купил и пирожных.
— Ну-ладно. Это-будет-дубль-два, — сказала Нюка. — Россия-родина-пельменей-богаты-наши-закрома.
— В смысле вторую кастрюлю пельменей закоммутируешь?
— Третью. Во-всех-играх-дается-минимум-три-попытки.
Нюка вытащила закопченную кастрюлю из раковины и поставила на пол в углу. Там уже стояла одна закопченная кастрюля.
— Хм... — сказал Гек.
— Кастрюль-у-меня-тоже-три. — Нюка достала из шкафчика здоровенный котел и начала наполнять его водой. — И-пельменей-было-три-пачки.
— Умница, — усмехнулся Гек.
Нюка похлопала по карманам в поисках зажигалки и вдруг неожиданно вынула чулок. Она недоуменно на него посмотрела, словно видела в первый раз, и снова сунула в карман.
— И-красавица, — сказала она.
— И красавица, — согласился Гек. — Спички за твоей спиной на столе. Только это уже не твоя заслуга, что ты красавица.
— Наоборот, — сказала Нюка, насыпая в воду специй из баночек. — Умница-это-не-моя-заслуга: красавица-моя-заслуга.
— То есть? — удивился Гек.
— У-меня-непропорциональная-фигура-неправильной-формы-лицо...
— У тебя? — изумился Гек.
— Ага. Если-я-оденусь-по-глупому-и-постригусь-по-глупому-это-будет-заметно. А-вот-ум-и-ще... — Нюка сняла с гвоздя половник и постучала им по голове. — Уми-ще-если-есть-от-природы-значит-есть. А-если-нет-то-и-не-будет. Люди-почему-то-считают-иначе.
— А вот скажи, если ты такая умная, зачем ты кофе в вену колешь?
— Одно-другому-не-мешает, — пожала плечами Нюка.
— Может, ты и наркотики употребляешь?
— Может-быть-легкие-наркотики. — Нюка задумчиво смотрела на лавровый лист, бегающий по кругу в кастрюле.
— Вот те на... — пробормотал Гек.
— Где? Давай! — тут же обернулась Нюка.
— Тьфу, — сказал Гек и сел за стол. — Ненавижу наркоманов.
—Я-сама-ненавижу-героинщиков-и-прочих-тяжелых.
— Я всех ненавижу, — сказал Гек. — Был у меня случай в далекой молодости. Друг погиб...
— Я-знаю, — сказала Нюка и полезла в холодильник. — Ник-рассказывал.
— Никита?! — Гек чуть не подпрыгнул, но взял себя в руки. — Откуда он знает?
— Досье-твое-читал. — Нюка вынула кусок чего-то замороженного и стала его тревожно нюхать.
— Где это он мог досье мое читать?
— Хрен-его-знает. Где-он-все-находит? В-архивах— каких-то. Он-же-хакер. Понюхай-тухлое?
У Гека под носом оказался бурый кусок, он принюхался:
— Тухлое, выкинь... Не мог он нигде получить доступ к секретным материалам!!!
— А-чего-ты-на-меня-орешь? У-него-самого-и-коммутируй. И-вообще-пора-привыкнуть-что-в-мире-давно-нет-никаких-секретов.
— Есть секреты.
— Нет-секретов. Есть-Интернет. А-значит-нет-секретов.
— Везде есть свои секреты. Например, от меня держат в секрете цель расследования.
— Чего-тут-секретного? Убили-человека.