Я его хочу. Все предыдущие задания отменяются, немедленно приступайте к поискам. В конверте кроме письма - ясак КГБ. Предъявив его любому члену Комитета, вы можете требовать моим именем денег, оборудования и вообще любой помощи. В случае благоприятного исхода получите сто тысяч золотом каждый. Очень на вас рассчитываю. Ваш Робин Бэд».
Как вы думаете, что мы сделали, когда наша экс-принцесса замолчала?
Правильно. Дружно схватились за голову.
ГЛАВА III,
в которой мы сначала ругаемся, потом рассказываем сказки и начинаем собираться в дальнюю дорогу
-Что будем делать? - задал риторический вопрос Римбольд.
-Заголять и бегать! - огрызнулся Бон. - Разумеется, искать.
-Это понятно, - не отставал упрямый гном. - Но если найдем, то кто получит яйцо?
А правда - кто? С одной стороны, сто тысяч на брата - это круто даже по меркам КГБ, на чьи гонорары мы отродясь не жаловались. Но с другой - безголовому Бону ни к чему деньги в любом количестве.
-Мунин Дубадам, - отчеканила Глори, гипнотизируя Римбольда взглядом. Вот тут-то мы и узнали, что влияние моей жены на бородатого небезгранично. Или просто куча золота в сознании гнома задавила чувство локтя?
-Ну конечно! - с сарказмом воскликнул он. - Вы что думаете, Римбольду Каменному Кукишу больше делать нечего, как на старости лет прятаться по всему миру от КГБ?! И в итоге все равно загнуться в расцвете сил?!
-Так «на старости лет» или «в расцвете сил»? - попытался отшутиться я. Гном ожег меня взглядом:
-Хватит ерничать! Я говорю о серьезных вещах!
-А по-моему, ты просто захотел огрести кругленькую сумму, - нехорошо прищурилась Глори.
И тут Римбольда понесло.
-Да! - заорал он, вскакивая. - Да! Захотел! И что с того? Один раз я уже сыграл благородного дурачка в Ай-Ту-Дорре и спас этого типа от виселицы. Но я не собираюсь превращать это в тенденцию, слышите?! И если кое-кто получил в Спящих Дубравах уйму драгоценностей, а кое-кто полную сумку гальки…
-Из-за собственной жадности, между прочим, - не удержавшись, вставил я. Моя фраза оказалась той самой соломинкой, сломавшей хребет слонопотаму.
-Ах так? Ну, раз вы все такие бескорыстные и благородные, а я такой жадный и противный, то мне тут делать нечего!
Гном схватил свою сумку и выбежал вон прежде, чем мы успели его остановить.
В гостиной воцарилась гнетущая тишина.
-Что ж, - наконец проговорил Бон. - Как ни крути, бородатый во многом прав. Так что я тоже…
-Чего «тоже»? - с угрозой в голосе процедила Глори.
-Пойду.
-Куда? - не понял я.
-Не знаю. Яйцо искать.
-Так-так. Пойдешь, значит? Искать, значит? Бон вжался в кресло и, казалось, сам был не рад, что сказал это. Но Глори уже завелась:
-Значит так! Слушай меня, герой паршивый. Если какой-то мелкий, корыстолюбивый, бородатый мерзавец чересчур дрожит за свою безопасность и при этом берется делить шкуру неубитой архимыши, то я…
-Я не могу вам позволить..
-Молчать! Тебя никто не спрашивает. Это, во-первых. Во-вторых, с Робином можно попробовать договориться. В-третьих, если мы не найдем яйцо, нам ведь за это ничего не будет, так? А то, что мы его нашли и отдали кому-то другому, еще нужно доказать.
.
-Молчать! Тебя никто не спрашивает. Это, во-первых. Во-вторых, с Робином можно попробовать договориться. В-третьих, если мы не найдем яйцо, нам ведь за это ничего не будет, так? А то, что мы его нашли и отдали кому-то другому, еще нужно доказать. И наконец в-четвертых. Кто сказал, что это клятое яйцо в мире одно-единственное?
-Никто, - кивнул парень, еще не отошедший от нагоняя. - Хотя сильно похоже на то. По крайней мере, то, что я сумел про него узнать…
-Нет, ты посмотри на него! - всплеснула руками моя жена. - Что-то узнал втихаря и сидит скрывает.
-Да ничего я не скрываю! Больно надо!
-Ну так колись! - У Глори, разумеется, и в мыслях не было, что минуту назад она сама приказала Бону замолчать.
И Бон начал колоться.
-Если коротко, то феникс - это такой петух, - начал он.
-Жареный? - не удержался я.
-Угу. Именно жареный. У него, видишь ли, особенность такая хитрая. Именно из-за оной его в народе именуют жар-птицей, хотя ежели по-научному, то это Гешх, или феникс обыкновенный. Та еще птаха, если разобраться. Во-первых, он бессмертный. Ва-аще. Во-вторых, раз в год он вспыхивает огнем, в котором даже алмазы плавятся (вот откуда название «жар-птица» пошло) и рассыпается кучей первосортного золотого песка. Поскольку птичка размером с горного орлеца, то и кучка немаленькая - килограммов на тридцать. В таковом состоянии птах пребывает три дня и три ночи, а потом опять возрождается краше прежнего. Только фокус в том, что для оного возрождения фениксу всех тридцати кило абсолютно не надобно - хватит и горстки граммов на сто. На размер и здоровье воскресшего птаха это никоим образом не влияет. Вот и получается, что хозяин феникса, если не станет чересчур жадничать, до конца дней своих будет в прямом смысле купаться в золоте.
-Но если он бессмертный, то зачем яйца?
-Ну, бессмертный - это с точки зрения времени. От старости феникс и впрямь не сдохнет. Но это не значит, что ему нельзя свернуть шею, ощипать, зажарить и слопать. И вкус, говорят, будет как все у того же петуха. Именно поэтому, кстати, ни один из владельцев феникса, зафиксированных в истории (а их было всего пятеро), и не озолотился до невменяемого состояния. Всегда находился какой-нибудь «доброжелатель», которому птичка спокойно спать мешала. Дольше всех жар-птица протянула у королевы Зензириты Салийской - ажио дюжину лет. Именно ей - птичке, я имею в виду, а не королеве - обязана своим возникновением империя Зензириты. Фишка в другом: яйцо феникса появляется примерно раз в сто лет неизвестно откуда и всегда в единственном экземпляре.
-А чем оно отличается от обычного куриного яйца? А то по незнанке приготовишь из него яичницу…
-Ну, узнать-то его нетрудно. Яичко, видите ли, золотое. И с яичницей, боюсь, ничего путного не выйдет… Ой, да что я вам рассказываю? Неужто детскую сказку о золотом яйце не помните?
Я шлепнул себя по лбу. А ведь и верно, есть такая сказка. Снесла, дескать, некая курочка яичко. Не простое - золотое. А старики-хозяева, не иначе как находясь в маразме, зачем-то решили его разбить. Только ничего из этого путного не вышло: дед бил-бил - руку сломал; бабка била-била - скалку измочалила, внучок их, кузнец деревенский, самым большим молотом шарашил - молот согнулся. А на клятом яичке - ни царапины. Тут архимышка мимо топала, сослепу хвостиком махнула, зар-раза, яичко и разбилось. А вместе с ним - большая часть избы. И остались тупые дед, бабка и внучок у разбитого яичка на развалинах. Да еще и со сломанными рукой, скалкой и молотом…
-Слушай! - встрепенулась Глори.