Опустились плотные шторы, стало темно, только россыпи звезд освещали сосредоточенные лица собравшихся. Прежде чем заговорить, Оби-Ван помедлил мгновение. Было здорово наблюдать, как дети пытаются поймать в ладонь разбегающиеся огоньки. Когда ученики угомонились, Кеноби шагнул прямо в середину проекции. Миниатюрные звезды отбрасывали разноцветные слабые блики.
– Планета должна быть вот здесь, – сказал Кеноби. – В этой точке. Тут странное возмущение магнитного поля. Тут должна быть звезда, но ее нет.
– Интереснее еще, м-мм, да, – скрипнул Йода. – Тень есть, звезда и планеты исчезли. Как такое может быть, э-э? Ну, молодежь, что видите у себя в голове? Ответ? Мысль? Кто скажет, м-мм?
Вверх потянулась рука. Кеноби недоверчиво покачал головой: три хорошо обученных джедая, включая самого Йоду и госпожу Йокасту Ню, не справились с загадкой, а какая-то малышня, даже не падаваны, – даже неизвестно, станет кто-нибудь из них падаваном, – уже знают ответ. Но Йода наблюдал за детьми с таким серьезным видом, что Оби-Ван не решился не то что открыть рот, но даже позволить улыбку.
Маленький наставник указал трехпалой лапкой на мальчишку.
– Кто-то стер систему из архивных карт.
– Точно! – поддержал его другой ученик. – Кто-то все стер!
– Если бы планета взорвалась, не было бы и тени, – уверенно сказала девочка чуть постарше. Малыши загалдели. Оби-Ван хлопал глазами, Йода негромко хихикал.
– Вещь чудесная детская голова, да, – заявил он. – Незамутненная, м-мм. Ответ ищет, а не вопросы. Данные стерты, должны быть.
Он зашаркал к выходу, Кеноби последовал за ним. Проходя мимо проектора, он подставил ладонь; шарик выпрыгнул из углубления. Звезды погасли.
– К центру возмущения иди, там отыщешь свою планету, – посоветовал Йода, с кряхтением пристраиваясь на прежнее место в тенечке.
– Но, учитель, кто мог стереть информацию в архивах храма? Это же невозможно, правда? – с надеждой спросил Оби-Ван.
– Опасна и тревожна загадка, – отозвался Йода, подрагивая ушами. – Только джедай стереть записи мог. Кто и зачем, трудно ответить.
Обдумать вопрос должен я. Да пребудет с тобой Великая сила.
В голове Оби-Вана привычно роились вопросы, но взмах трехпалой лапки мог означать только одно: ему велено уходить. У каждого были свои собственные загадки, но, по меньшей мере, путь стал понятнее. Оби-Ван поклонился, но магистр уже опустил веки и, кажется, не заметил, как Кеноби ушел прочь.
* * *
Не желая тратить лишних секунд, Оби-Ван отправился на посадочную площадку при Храме и вскоре уже наблюдал, как готовят к вылету истребитель. Кораблик был стройный, вытянутый в длину, напоминающий наконечник стрелы. Проводить Оби-Вана пришел сам Мэйс Винду, который в отличие от приплясывающего на месте Кеноби смотрел за процессом погрузки спокойно, почти равнодушно. Оби-Ван был ему благодарен. От магистра Винду исходила даже не уверенность – неизбежность, и в его присутствии все начинало работать как надо.
– Будь осторожнее, – негромко наставлял Винду своего молодого коллегу, – возмущения в Силе становятся все ощутимее.
Оби-Ван согласно кивнул, хотя сейчас Великая сила беспокоила его в самую последнюю очередь.
– Я волнуюсь за своего падавана, – сказал он в ответ на вопросительный взгляд магистра. – Он еще не готов к действиям в одиночку.
Мэйс Винду неторопливо кивнул, словно напоминая, что эту тему они уже обсуждали.
– Он обладает исключительными талантами, – промолвил Винду терпеливо. – Совет уверен в своем решении, Оби-Ван. Конечно, не все вопросы находят ответы, но его способностями нельзя пренебрегать. Мы не испытываем разочарования, глядя, как развивается твой подопечный.
Кеноби тщательно обдумал эти слова и снова кивнул.
Учитель был бы доволен: он идет по правильной тропе. И, наверное, действительно хватит на каждом углу Храма трубить, как ты трясешься над своим драгоценным учеником, – только сослужишь ему дурную услугу. Но не причиняет ли он еще большее зло тем, что позволяет величию цели затмить нерешенные вопросы?
– Если пророчество истинно, Анакин станет тем, кто принесет равновесие в Силу, – напомнил Винду.
– Но ему еще так много нужно узнать. Его таланты делают его… н-ну… – Оби-Ван замолчал, подбирая слово. – Самоуверенным. Теперь я сознаю, что вы с магистром Йодой видели с самого начала. Мальчик был слишком стар для обучения… Гладкое темное лицо Винду стало еще чернее; брови сошлись над переносицей. Кеноби прикусил язык и покраснел. Кажется, он только что выставил собственного учителя, как минимум, в странном свете, если не сказать хуже.
– Что-то еще, – произнес Винду, – в твоих мыслях. Оби-Ван тяжко вздохнул.
– Магистр, не надо было давать нам это задание. Я боюсь, что Анакин не сумеет защитить сенатора.
– Почему?
– У него… у него с ней эмоциональная связь.
Она началась еще раньше, когда он был совсем маленьким. Сейчас он смущен и отвлекается на мелочи.
Кеноби на всякий случай сделал шаг к подготовленному кораблю. Механики оставили лесенку, по которой он и забрался в кабину.
– Ты говорил и об этом, – напомнил Винду. – Твое беспокойство имеет причины, хотя и не меняет решения Совета. Оби-Ван, твой учитель верил в Анакина, верь и ты. Без нашей веры ученику трудно найти истинный путь.
Разумеется, в его словах был смысл. Прежде чем стать великим исполнителем предназначения, как говорит пророчество, Анакину нужно пройти испытания. И сейчас ему предстоит одно из них. Оказаться на далекой планете, один на один с молодой женщиной, которую он горячо любит… Нужно быть очень сильным, чтобы выдержать; оставалось только надеяться, что Анакин распознает искус.
– У магистра Йоды появились какие-нибудь прозрения? Начнется война или нет? – неуклюже сменил тему Кеноби.
Ему всё время казалось, что они все тянут ниточки из одного клубка; кто-то должен разыскивать убийцу, кто-то – налаживать мирные отношения с сепаратистами… а кто-то – сконцентрироваться на обучении падавана.
– Пробовать темную сторону – процесс опасный, – обронил Мэйс Винду, разглядывая горизонт. – Я не знаю, когда он решится начать, но когда приступит, вполне возможно, что несколько дней проведет в уединении.
Оби-Ван покивал, проглядывая показания приборов: корабль давно был готов, оставалось дождаться готовности пилота. Мэйс Винду ободряюще взмахнул рукой:
– Да пребудет с тобой Великая сила.
Кеноби задвинул колпак кабины и включил небольшой монитор.
– Курс на гиперпространственное кольцо, Р4, – распорядился он.
Астродроид, уютно расположившийся на левой плоскости истребителя, утвердительно свистнул.
14
С точки зрения любого жителя Набу, даже гунгана, картина была совершенно обычной: дети играют в песке, взрослые без дела греются на нежарком, ласковом солнце или болтают о пустяках в аккуратных, ухоженных садиках, которые отделены друг от друга низенькими живыми изгородями. Одним словом – идиллия. С точки зрения Анакина Скайуокера, это было нечто неслыханное. На Татуине дома либо лепились друг к другу (в городах), либо стояли так далеко друг от друга (в пустыне) и все были одинакового цвета с окружающих их песком. На Корусканте не было даже улиц, что уж говорить об изгородях, сплетенных из живых растений, и садах. Лишь пермакрит старых зданий и серые прямоугольники небоскребов. Люди там не болтали друг с другом, и никто не отпускал детей гулять без присмотра. Пока Анакину нравилось то, что он видел.