Так, что за безумец решился бросить вызов всей Империи в одиночку?
Ллоллулайен вновь прочирикал.
– Согласен, пара кринтлиан, взяла бы на себя такую смелость, если бы оберегала свою территорию, – проворчал Террик. – Но только не говори мне, что имперцам хватило бы четырёх гранат, чтобы разобраться с парой кринтлиан.
Ещё один вялый отзвук взрыва разнёсся по окрестностям.
– Пяти гранат, – поправился Террик. – В любом случае, это не наше дело.
Ллоллулайен шести-тонально засвиристел…
– Я сказал, это не наше дело, – рявкнул Террик. – Если хочешь обвести за нос два отделения имперских солдат и попытаться выйти на контакт с этим аборигеном, милости прошу. Но я с этого места никуда не сойду.
Борловианец удивлённо задрал голову, его лицевые перья напряглись.
– И не смотри на меня так, – прорычал Террик. – Не имею ничего против нежданных союзников, когда это приносит мне прибыль. Но не сейчас. Мы же в Неизведанном пространстве, забыл? Мы даже не знаем, умеет ли этот загадочный экзот говорить. А если и умеет, кто сказал, что он захочет присоединиться к нам?
Террик развернулся и зашагал прямиком к «Звёздному путепроходцу».
– И кстати, – бросил он через плечо. – Всё, что нам в данный момент нужно от того экзота, это чтобы он подольше занимал своим присутствием имперцев. И тут уж нам грех жаловаться. Так что давай воспользуемся предоставленным шансом и вновь превратим это ведро с болтами в нечто летабельное.
***
Той ночью их потери в оборонительном периметре исчислялись пятью солдатами. Трое из них погибли от рук невидимого противника, подорвавшись на гранатах: и никто так ничего и не заметил, ни до атаки, ни после. Ещё двое были случайно подстрелены своими собственными нервными сослуживцами, которые впотьмах приняли их за незваных гостей.
Когда рассвет озарил небо своим мягким сиянием, Бэррис уже рвал и метал.
– Я советую вам взять себя в руки, полковник, – произнёс Парк, его голос казался раздражающе спокойным. – Я понимаю, эта ночь далась вам непросто…
– Сэр, этой ночью я потерял пятерых людей, – грубо оборвал его Бэррис. То была не совсем подходящая манера, в какой следовало вести беседу с вышестоящим по званию офицером, но в данный момент Бэррис меньше всего задумывался о вежливости. – И это если не считать вчерашней потери трёх СИД-пилотов и их истребителей. Я настоятельно советую вам отозвать десантников на «Быстрый удар», а затем выжечь лес с орбиты.
– Вы устали, полковник, – произнёс Парк. Его голос по-прежнему казался невозмутимым, но в нём уже начали проявляться довольно резкие нотки. – И вы также перестали прислушиваться к голосу разума. Убив контрабандистов, мы не сможем выведать местоположение повстанческой группировки, которую мы разыскиваем. Вы думаете, Император примет в качестве подарка выжженный дотла фрахтовик?
– Меня не интересуют подарки, капитан, – сухо ответил Бэррис. – Я лишь хочу, чтобы мои люди больше не теряли жизни понапрасну.
– И им не придётся, – сказал Парк. – Десантный челнок с двумя отделениями моих штурмовиков на борту уже в пути. Штурмовики сменят ваших солдат.
– Они уже прибыли, – прорычал Бэррис, вглядываясь через опушку на то место, где последний из безликих, облачённых в белую броню солдат исчезал между деревьями. Их непрошенное появление можно было бы посчитать вопиющим оскорблением чести и профессиональных достоинств людей Бэрриса; впрочем, полковник и об этом сейчас не слишком задумывался. – Если вас интересует моё мнение, сэр, штурмовики преуспеют в поисках контрабандистов не больше, чем мои солдаты. Выкурить эту шваль с орбиты – единственный подходящий вариант.
– Я буду иметь в виду ваши рекомендации, полковник, – с прохладцей в голосе произнёс Парк.
– Меж тем я настоятельно советую вам отдохнуть. Доверьте штурмовикам выполнение…
И без предупреждения голос Парка растворился в рёве статического шума.
Бэррис яростно вдавил кнопку комлинка, и шум оборвался; однако в ушах по-прежнему болезненно звенело.
– Полная боевая готовность! – проорал он, выхватывая бластер и стартуя в направлении оборонительного периметра. – Поднять всех солдат по тревоге. Где майор Вьян?
– Здесь, сэр, – подскочил майор откуда-то справа. – Все каналы связи заглушены.
– Я знаю, – стиснул зубы Бэррис. – С меня довольно. Там восемнадцать штурмовиков продираются сквозь кусты – пошлите кого-нибудь, чтобы отозвать их. Мы уходим.
Челюсть Вьяна начала медленно отпадать.
– Уходим, сэр?
– Так точно, – рявкнул Бэррис. – Возражения?
Губы майора подёрнулись. Должно быть, он прослушивал переговоры полковника с капитаном Парком.
– Нет, сэр, никаких возражений. А что делать с этим? – он указал на строение, в котором когда-то обитал инородец.
С задачей своей, по сути, они не справились: контакт не наладили. И очень вероятно, неторые высокопоставленные идеалисты из Сената ещё припомнят им, как они оставили дом инородца без тщательного осмотра.
Впрочем, на этот случай у них имелся запасной вариант.
– Мы заберём его с собой, – заявил Бэррис.
Челюсть Вьяна отпала ещё на пару миллиметров.
– Мы что?
– Я сказал, что мы заберём его с собой, – раздражительно повторил Бэррис. – На транспортнике места хватит с излишком. Скажите техникам, пусть развернут тяжёлые погрузчики и займут себя делом – я хочу, чтобы все погрузились за полчаса. Выполняйте!
Вьян громко сглотнул.
– Да, сэр. – Проворной рысью он метнулся к дому чужака.
Бэррис со всеми предосторожностями протестировал комлинк. Частоты по-прежнему глушились статическим шумом, и полковник, издав громкое проклятье, вновь обрубил его.
Он в который раз испытывал нехорошее предчувствие. Единственная причина, по которой кому-то могло понадобиться глушение коммуникаций: после охоты, устроенной прошлой ночью, их невидимый противник решил наконец перейти в полномасштабное наступление. Ступив под частичное укрытие одного из десантных челноков и убедившись, что он находится в пределах слышимости всего лагеря, Бэррис покрепче сдавил в ладони рукоять бластера и приготовился к битве.
И вновь враг не захотел оправдывать его ожиданий. Спустя десять минут первые из штурмовиков начали возвращаться из леса в ответ на распоряжения глашатаев Бэрриса об эвакуации. Когда наконец все до единого имперские солдаты сосредоточились на опушке, глушение каналов никуда не делось, зато нападения, которое предвидел полковник, так и не случилось. За означенные полчаса скромное обиталище аборигена было компактно погружено на транспортник и готово к отбытию.
Единственное, что смущало, это пропажа одного из восемнадцати штурмовиков.
– То есть как пропал? – требовательно спросил Бэррис, когда трое штурмовиков целенаправленно устремились в подлесок, а ещё четверо их сослуживцев заняли позиции на подхвате у края опушки. – Мне казалось, это новая военная элита Императора Палпатина. Как мог кто-то из них пропасть?
– Не знаю, сэр, – произнёс Вьян, оглядываясь. – Но я пришёл к заключению, что вы правы. Чем раньше мы покинем это место, тем будет лучше.
Бэррис внезапно решился. А, пошли они, эти штурмовики… Если им приспичило поискать ещё неприятностей на свою… голову, это будет их, штурмовиков, дело.
– Погружайте всех техников на транспорт, – велел он Вьяну. – Солдаты пусть прикрывают отступление. Мы улетим, как только все будут на борту.
– А как же штурмовики? – спросил Вьян.
– У них есть свой собственный челнок, – бросил Бэррис.