В пути я все вспоминал ее слова, и мне казалось, что они согревают меня в метели и холоде.
Я ехал первым, Уэбб — за мной. С ним вместе — Том Крофт. Нас ожидал тяжелый путь, который мог обернуться гибелью.
Глава 6
Лошади Рут Макен были хороши, куда лучше прочих. Наверное, из-за той травы, что росла на террасе возле ее дома. Вначале лошади паслись вместе с остальными на лугах, а потом подъели траву возле дома. Она была такой же сочной, что и луговая.
Без лошадей нам бы не справиться — они быстрее волов и умеют сами находить дорогу к дому, если хозяин погибнет. А случиться могло всякое.
Уэббовы лошади тоже добротные и сильные, они постоянно были в работе: возили воду с водопада. С тех пор как мы приехали в эти края, они только этим и занимались. У Рут Макен источник был прямо у порога, и я все подумывал о том, чтобы устроить водопровод. Остальные возили воду бочками.
Настоящего водопада там, где мы брали воду, не было. Просто ручей струился с невысокого утеса, а под падающую струю можно было подставить бочку. Мы привозили четыре-шесть бочек в фургоне, заливая их по самые края. По пути домой изрядная часть воды расплескивалась, и дорога постепенно превращалась в ледяную гору.
Водопад был недалеко от основного тракта, в миле от нашего поселка. Путь к водопаду, кроме первых нескольких ярдов, пролегал вдоль тракта.
Когда мы спустились с террасы, нам навстречу вышли Каин и Хелен. Они дали нам закрытые ведра.
— Это суп, — сказала Хелен. — Его немного, по нескольку ложек каждому, но когда приедете, согрейте его, и он даст вам тепло и сил на обратную дорогу.
С гор дул пронизывающий ветер, снег жалил тонкими ледяными иголками. Этан дал нам последние наставления, и мы тронулись в путь размеренным шагом. Это было часа через два после восхода — мы проверили время по серебряным часам Уэбба. До мормонов было миль двенадцать. Три-четыре часа пути в один конец. Если повезет. Под фургонами лежала глубокая колея.
За моей спиной, чтобы не мерзнуть, притопывал и охлопывал себя Буд. На нас обоих были куртки из бизоньей шкуры и меховые ушанки. Шапку мне дала Рут Макен, это была ушанка ее покойного мужа; она оказалась мне впору, словно ее шили специально для меня. Через час мы все забыли, что такое тепло.
Когда мы приостановились в третий раз, чтоб дать передышку лошадям, ко мне подошел Уэбб.
— Мне это не нравится, Бен. Сейчас мы едем по колее, но если снег будет валить так же, как теперь, то колею быстро засыпет.
— Справимся, — ответил я более уверенно, чем следовало бы.
Нам предстояло пересечь плоскую равнину. Она тянулась многие мили на юг, и на ней царствовал ветер. Собьешься с колеи — и не отыщешь ее никогда.
— Засекай время в пути, — предложил я. — Двинемся назад, опять заметим время.
Снег ненадолго перестал, показалось серое небо, и я смог снова увидеть лошадей. Вокруг простирались снежные просторы девственной белизны.
— Бендиго, а нельзя ли пройтись пешком? — спросил Буд. — Ноги окоченели.
— Хорошая мысль, — сказал я и остановил лошадей.
Подошел Уэбб и кивнул, когда я сказал ему, что мы пойдем пешком. Лицо у него было узкое и темное, глаза — серые и колючие. Клочок щетины на месте усов. Он казался мне холодным и жестоким. И в который раз я подумал, что такого человека лучше иметь союзником, чем соперником.
Кроме того, что у него хорошая одежда и приехал он из Миссури, о нем никто ничего не знал. В обозе он ни с кем не сближался, а его сын Фосс, этакий дылда с разбойничьими повадками, умел наживать себе врагов. Уэбб был не таков: в чужие дела не лез, работал много, а вот к людям никакого расположения не питал.
— Ну ты как, парень? — спросил он Буда. — Мой Фосс тоже хотел поехать, да в последнюю минуту передумал.
— Похоже, он поумней меня, мистер Уэбб.
Я и подумать не успел, как оказался в дороге.
— Ты смелый, — сказал Уэбб. — Это мне нравится.
Мы продолжали путь. Лицо онемело от холода, а шарф от дыхания смерзся в ледяную корку. В такой мороз хорош мех росомахи. Этан говорит, что на нем лед не нарастает.
Дым от костра — вот что мы увидели вначале. Потом и их самих. Они сгрудились за каким-то полотном, чтобы укрыться от ветра. Вокруг стояли тележки.
В жизни не видал более жалких, более измученных людей. Трясясь от холода, они поднимались, чтобы нас приветствовать. Трудно представить, чтобы можно было так плохо подготовиться к холодам. Я не мог понять, что мне делать: то ли восхищаться их верой и отвагой, то ли почитать их за круглых дураков.
Они смотрели на нас ввалившимися глазами и не могли поверить тому, что видят. Мы с Будом отдали им суп, Уэбб тем временем развернул фургоны, а Том Крофт разворошил угли, чтобы согреть еду.
— Вы от Бригама?
Я увидал высокого сутулого мужчину в пальто из тонкого драпа. Его голос тек как-то странно, вроде журчал, и я подумал, что у него характерный английский выговор.
— Нет. Мы из одного местечка возле тракта. Нас мало, но наш товарищ рассказал о вас. Мы приехали помочь вам.
— Это тот человек, что принес мясо? Да благословит его Господь. Да благословит Господь вас всех.
— Мы не можем взять ваши тележки. Скажите людям, чтобы собрали еду, одежду и оружие. Мы отведем вас в поселок, а позже вы сможете вернуться за своим имуществом.
Он заколебался.
— Но ведь у нас, кроме этого, ничего нет!
— Есть, сэр. У вас есть жизнь. Вы всегда сможете вернуться и забрать свое добро.
Они сильно изголодались и замерзли, но все равно упорно не хотели оставлять свое имущество. Их было двадцать девять человек, а у нас всего два фургона.
Пока они ели суп, мы с Уэббом накрыли лошадей одеялами и подогрели им воды.
По одному только виду лагеря мормонов можно было судить о том, как неопытны эти люди. У них не было даже ограждений у костра, а снег они разгребли, обнажив мерзлую землю. На снегу куда теплее, а если из палок или грунта выстроить ограждения, большая часть тепла доставалась бы им, а не улетала в морозный воздух.
Они были худы и костлявы, замучены ходьбой по морозу. Двое с каждым шагом оставляли на снегу кровавые следы.
— Нили прав, — сказал Уэбб. — Они сожрут нас с потрохами. Два-три дня их прокормим, а потом все положим зубы на полку. Глупая затея.
— Жалеете, что поехали?
— Нет. Я поехал потому, что хотел поехать.
— Хороший вы человек, Уэбб.
Он оторопел.
— Не болтай глупостей. Человек я скверный и подлый.
Я догадался, что он говорит серьезно.
Кое-что о нем я уже сам знал. Например, что он тяжел, мрачен и раздражителен, но, когда припрет, на него можно положиться. Он мог спорить, не соглашаться, но, если требовалась сила и отвага, Уэбб был тут как тут.
Он не рисовался, просто опасность обладала для него притягательной силой. Уступать Уэбб не умел. Он был человеком-стеной, который всегда держится до последнего. Он мог посмеиваться над патриотами, презирать благородные чувства, но непременно оказался бы в долине Фордж или вместе со стариной Беном Миланом в Аламо.
С мормонами путешествовали грудной младенец и еще несколько малышей, которым было тяжело идти по снегу. Один мужчина с поврежденной ногой передвигался на костылях.
Глава мормонов, Хаммерсмит, сказал, что бросить тележки они не могут.
— Может быть, их можно привязать к фургонам? — спросил он.
— Послушайте, мистер! Нам вообще сильно повезет, если мы доберемся до дому, — потерял терпение я. — Лошади не потянут, даже если половина ваших людей пойдет пешком. Если вы с нами — забирайтесь в фургон. Пусть Бригам беспокоится о ваших пожитках.
Мой фургон снова шел первым.