Обычно она сама заваривает чай в задней комнате, так что ее присутствие означает одно из двух: или она собирает последние слухи, или делится ими сама. Неплохая она женщина, несмотря ни на что. Хорошая почтмейстерша и насквозь проникнута гражданским духом. И яростная поборница своего дела — политики ли оно касается, или деловой стороны жизни, города ли, или окрестностей. Не стесняется открыто выражать свои убеждения — впрочем, это еще мягко сказано. Убеждений у нее куча, и уж выскажет она их все до единого.
Чантри сел у окна, откуда мог наблюдать за улицей. Он знал, что ему будут задавать вопросы, но любопытно было также выяснить, зачем почтмейстерша потрудилась прийти. Выяснение не заняло и минуты.
— Мэри Энн совсем разболелась, вот что доктор Тервилиджер сказал. Говорит, чахотка у нее. Нужен покой.
Элси Картер тоже прибежала из своей гостиницы.
— Странно, что из тех людей с запада никто не покажется. Скорее всего, ничего не знают. Мэри Энн ведь помогла им в нужде. Так говорят, по крайней мере.
— Что это говорят? — вопросила Присси.
— Да вот, что было такое на пути к Неваде. Или, может, в Монтане. Этот лагерь рудокопов, как началась там оспа, так и пошла косить одного за другим. Женщины почти все перепугались и бегом оттуда. И мужчины, кто в силах был передвигаться, тоже за ними. Осталось человек двадцать — двадцать пять, и большинство лежит с оспой, а Мэри Энн, она взялась за дело и стала за всеми за ними ухаживать. Собрала всех вместе в зале городского собрания и так там с ними и была с утра до вечера. И ночью тоже. Так говорят, по крайней мере.
Некоторое время все молчали, потом поступило предложение:
— Можно бы собрать ей денег. — Идея принадлежала Присси.
Элси покачала головой.
— Ни у кого нет лишних, а потом здесь порядочно народу, кто скажет: на то Господня воля. Не знаю, наберем ли мы на билет, не говоря уж о содержании в том месте, куда она приедет. Где бы это ни оказалось.
Чантри продолжал смотреть в окно и не сказал ни слова. Конечно, они правы, что-то надо делать. Но он знал: сбор средств в пользу Мэри Энн — безнадежное предприятие. Разве что — эта мысль заставила его усмехнуться — дадут денег, только чтобы убралась из города.
Вернулся мыслями к Джонни Маккою. С толикой везения ирландец успел протрезветь, а ежели так, у него может найтись, о чем порассказать. Наполнив свою чашку, он невидящими глазами уставился в конец улицы и не сразу понял, что к нему обращаются — Присси пришлось повторять дважды.
— Маршал? Выяснил уже, кто убил того человека?
— Нужно время, мэм. Пока работаю.
Присси фыркнула.
— Мне кажется, ты все больше рассиживаешься.
— Ну, Присси, глупо же, не зная броду, соваться в воду. Подумать требуется над таким случаем. Все рассчитать.
Присси посмотрела на него, потом покрутила головой.
— Ой, не знаю, маршал. Может, не по тебе эта работа. Взять этого чудного Лэнга Адамса. Могли бы его поставить маршалом, у него-то ум блестящий. Не то что одни коровы да лошади в голове.
— Маршал из Лэнга вышел бы хороший, — признал Чантри. — И я слышал, что он ловок в обращении с револьвером. Здорово стреляет индеек, это я знаю точно.
— Больше вы, мужчины, ни о чем не думаете. Кто как стреляет. Стрельба тут ни при чем. Соображать надо, маршал! Извилинами работать!
— Да, мэм, я знаю.
— Вот старый Джордж Ригинз, он долго был тут маршалом и хорошо справлялся. Он всегда говорил, что, когда застрелили Доувера, там было преступление, но никто ему, по правде, не верил. Разумеется, что там Джордж про себя думал, люди не знали. Занимался своим делом, а если с кем и делился, так с Хелен. Будь он жив… я всегда говорила, он бы раскопал, Кто прикончил Пина Доувера.
— Да я от него самого слышала, за день или два до смерти, что он нашел разгадку. Джордж был не из тех, кто все растрезвонит. Строгий был человек, шума не поднимал никогда, но мы были знакомы больше десяти лет.
Он тогда на почте справлялся о каких-то письмах и сказал мне, что возьмет преступника.
— Чепуха! — резко произнесла Элси. — Не было никакого преступника. Джордж просто тебя разыграл. Он проделывал это время от времени. Еще тот народ, решили, что кто-то его кокнул. Обвал его пришиб, только и всего! Всю дорогу такое случается!
— Да ну? — язвительно осведомилась Присси. — В один прекрасный день он заявляет, что поймает убийцу, ночь прошла — и он мертв. Очень любезно со стороны обвала, на мой взгляд, — по отношению к убийце.
Борден помнил эти похороны. Старого Джорджа он знал, как знал в городе всякого. Так, разговаривали иногда. Пару раз побеседовали подольше, пару раз он ездил со стариком во вспомогательных… Дyраком Джордж Ригинз не был, это определенно.
— Глупости! Некоторые видят злодея под каждым кустом. Да хотя бы тот молодой человек, которого недавно убили! Ни за что не поверю, что это было преступление! Ничуть не больше, чем с теми пьянчугами, которые наливаются виски по уши, а потом хватаются за ножи и револьверы!
Так и большинство. Считают его за недотепу — развел таинственность, когда все объясняется так просто. Борден Чантри опустил глаза в пустую чашку и не мог вспомнить, как делал эти последние глотки. Оттолкнул стул и поднялся. Пора повидать Мэри Энн.
— Присси, — попросил он, — попадется судья, скажи, что я хочу с ним поговорить. Скоро приду.
— За почтой еще не спускался, так что, по моим расчетам, здесь ты его и поймаешь. Он заправляется кофе всегда, как получает чего-нибудь: читает и пьет. Но я ему скажу. Только ты вернись к его приходу.
Выстрел услышали все.
Он прозвучал на расстоянии, звук донесся четко, не оставляя сомнений, ворвавшись в разговоры, заставив всех онеметь, заморозив все взгляды.
Ночная пальба не была здесь такой уж редкостью, случалась она и днем, но в предвечерний час, когда охотники уже прибыли — если прибыли — а выпивохи еще не вошли в раж, вероятность, что кто-то разрядит оружие, была очень невелика.
Этот выстрел поразил всех присутствующих. Какую-то долю секунды они попросту глядели прямо перед собой. Перепуганные и недоумевающие.
Борден Чантри сдвинулся с места и вышел из ресторана. Он знал, что произошло, как если бы видел это своими глазами.
Еще кто-то расстался с жизнью.
Глава 6
Он лежал, разбросав ноги, у двери конюшни. Лицом зарылся в свежую солому, одна рука откинута, сжимает уздечку, другая у бока, пуста.
Работа покрыла эти руки складками и буграми. Даже месяцы беспробудного пьянства не сгладили этих следов. С самого раннего детства Джонни Маккой знал лишь работу, никогда не увиливал от своей трудовой доли, и все для того, чтобы алкоголь в конце концов доконал его.
Когда бегущие достигли места, где покоилось тело, Билли уже стоял рядом, с белым лицом и широко раскрытыми неподвижными глазами.
— Билл, — Чантри положил ладонь на хрупкое плечо, — мне жаль, что так получилось, мальчик.
Произнося эти слова, он отметил пулевое отверстие сбоку черепа, обшаривал взглядом окрестности в поисках укрытия, где прятался снайпер.
Мчаться на перехват нет смысла, стрелка уже давно здесь нет. Ворваться сейчас с оравой желающих принять участие в охоте, значит затоптать всякое свидетельство преступления, какое только может обнаружиться.
Вокруг стояло с дюжину мужчин и столько же женщин. Борден неторопливо повернулся к ним.
— Слушайте меня, — громко начал он, — каждый из вас сейчас отправляется прямиком домой, не останавливаясь. Добираетесь туда и остаетесь там до утра, или будете иметь дело со мной.
— А что с моим бизнесом? — возмутился Рирдон.
— За одну ночь не обеднеешь, — равнодушно ответил Чантри. — А я не хочу, чтобы все тут затоптали и испакостили.