Знакомых лиц было не густо. Впрочем, как и незнакомых – понедельник, он и в Измайлове понедельник. Влада о предстоящей встрече Евгений предупреждать не стал, переговорил накоротке, заказал бутылку минеральной воды и, застолбив столик в давно облюбованном углу, вышел прогуляться. Он знал, что Влад присмотрит и, если клиент вздумает прийти сюда с архаровцами, непременно подключится. Вдвоем они им разыграться не дадут. На тот же случай, если его попытаются прихватить с валютой на обратном пути, в кармане плаща лежал «Глок‑17» с оснащенной пластиковой обоймой.
Евгений был уверен, что до подобных разборок дело не дойдет – и деньги невелики, и от той, которая интересовала клиента, осталась разве что пуговица на асфальте где‑нибудь в окрестностях Москвы. Он закурил и не спеша пошел по аллее к входу в метро, желая убедиться, что клиент прибудет оговоренным по телефону путем и не притащит с собой подручных.
Барракуда пересчитал деньги. Семь тысяч долларов ровно. Два аккуратных, размером с зажигалку, слитка золота. В черном велюровом мешочке – большой, граммов в сто, алмаз и пять бриллиантов.
«Не удержался, падло!» – улыбнулся Барракуда, разглядывая бриллиант на свет.
Снова запищал телефон.
«Вышел на «Шоссе Энтузиастов», направляется в Измайловский парк. Журавлик оставил тачку напротив конно‑спортивной базы, сам идет за ним на расстоянии двухсот метров».
– Ну и держите их, один – Журавля, двое – Алика, – лениво отозвался Барракуда, пробуя твердость алмазной грани на оконном стекле. – Оставайся на связи, Питон…
Когда Севостьянов вошел в полупустое кафе, Евгений уже сидел за столиком, свободно откинувшись на спинку деревянного стула и попивая холодную минералку. Взгляд Севостьянова был настороженным и злым. Он осмотрел помещение, равномерно залитое красноватым светом бра, расположенных по периметру, встретился глазами со Столетником и, ничего не заказывая, направился к нему. Буркнув что‑то вроде приветствия, сел на стул. Руки держал в карманах, ежась будто от холода. «Ну, что там у тебя еще? – всем своим видом давал он понять: – Давай, излагай и разбегаемся!»
– Минералочки? – любезно предложил Евгений. («Кажется, он рассчитывал на жлоба. Будем его и разыгрывать».)
– Спасибо, не надо.
Евгений достал «Кэмел», заглянул в пачку – оставалось всего три штуки. Курить не стал и Севостьянову не предложил, спрятал сигареты в карман.
– Нельзя ли перейти к делу? – поторопил Севостьянов.
Евгений решил одним ударом умерить его раздражительность:
– Спешите проводить товар?
– Что?..
Уточнять не было смысла – Севостьянов преобразился в одну секунду, не сумев скрыть испуга. «Штришками его, штришками, – выбрал тактику Евгений. – Коротенькими такими штришочками, ничего лишнего, только то, что входит в прейскурант».
– Что вас интересует конкретно. Алик Романович?
– Откуда вам известно, как меня зовут?
– Не имеет значения.
Севостьянов помолчал.
– Как она погибла?
– А почему вы решили, что она погибла? Кажется, я говорил: умерла ?
– Не валяйте дурака.
– Хорошо, не буду. У вас деньги с собой?
– Вы их пока не заработали.
– Вы не ответили на вопрос.
– Нет, конечно. Что вы меня, за дурака принимаете?
– А вы?
– Я могу сейчас встать и уйти.
– Попробуйте. Через час вас задержат по подозрению в убийстве Киреевой.
– Чушь! – выкрикнул Севостьянов.
– Чушь! – выкрикнул Севостьянов.
– Тс‑сс!.. Спокойно, Алик Романович. Зачем так нервничать?
Севостьянов испуганно огляделся.
– У вас нет никаких доказательств, – сказал он тихо.
– Доказательства не входят в прейскурант. И в этом ваше счастье. Я занимаюсь только тем, за что мне платят. Если хотите, могу установить имя убийцы. Но за отдельную плату. Хотите?
Севостьянов молчал.
– Не хотите – не надо. Будем продолжать беседу?
Севостьянов оглянулся, поманил полного парня в белых кроссовках, который пил кофе у стойки и неотрывно смотрел на них.
– Кажется, я сказал, чтобы вы пришли один?
– Он не вооружен. Я был недостаточно уверен, что… Сейчас я отдам вам деньги.
– Недостаточно уверены в том, что я выполню ваше поручение? А на встречу приду с друзьями, которые перехватят вас на аллее Пролетарского входа. Да?..
Парень подошел, навис над столиком, вопросительно глядя на Севостьянова.
– Эх, Алик Романович, Алик Романович! За кого же вы меня принимаете? – улыбнулся Евгений и поднял глаза на парня: – Сядь и не нависай, как Пизанская башня!
Журавлев не пошевелился.
– Сядь, – повторил Севостьянов. – Давай деньги.
Тот сел, вынул из кармана конверт. Севостьянов оглянулся.
– Не волнуйтесь так, – успокоил его Евгений. – Я ведь тоже не люберецкий фраер. И в этом кафе, и на улице полно моих людей.
Севостьянов недоверчиво усмехнулся.
– Что, хотите убедиться?
Конверт перекочевал под столом к Евгению.
– Что еще за транспортные расходы такие? – недовольно пробурчал Севостьянов.
– А что я, по‑вашему, за ее «хондой» бегом до Зарайска должен был бежать? – Евгений незаметно пересчитал деньги и спрятал их во внутренний карман пиджака.
– Иди, – сказал Севостьянов Журавлеву.
Тот покорно удалился к стойке.
– Теперь вы можете задавать ваши вопросы, Алик Романович. За каждый из тех, на который я не сумею ответить, я буду возвращать вам по сотне. Разумеется, из тех, которые касаются непосредственно Киреевой.
– А вам известно что‑то еще?
– Видите ли, Алик Романович, в последние трое суток я жил как бы двойной жизнью – своей и ее. Раз уж вас интересовал каждый шаг Киреевой, я и следил за каждым ее шагом. А стало быть, мне известно все, что с ней происходило, и все, кто ее окружал. Я детектив, Алик Романович. У меня лицензия есть, можете справиться в регистрационно‑разрешительном отделе ГУВД. А не топтун, которого вы хотели подставить.
– Ничего подобного!
– Э‑э, бросьте, – махнул Евгений рукой и допил минеральную воду. – Привет вам, кстати, от Геннадия Геннадиевича Немчинского…
– Спасибо.
– … с того света, – закончил Евгений и посмотрел Севостьянову в глаза.
– Он, что, тоже погиб?
– Нет, вот он как раз умер. Отчего – не знаю, не скажу. Возможно, от разлива желчи или воспаления жадности. Я не относил его к числу своих приятелей. Он меня тем более. Зачем же вам понадобился тот сыщик, о котором он вам рассказывал? Нужен был «подкидной», не так ли?
Севостьянов засопел, склонил голову.
– У Чалого был длинный язык, – сказал он зло.
– И длинные руки. Вы не рассчитывали, что я доберусь до Зарайска? Или загородный пикник не входил в ваши планы? Это риторические вопросы, я вас не прошу отвечать. Достаточно того, что вы послали Чалого меня убить.
– Я не посылал его убивать вас.