Он осекся, ибо взгляд его остановился на паре новых лошадей и груде свертков, которыми была нагружена их повозка.
В душе ранчеро затеплилась надежда, и ему вдруг очень захотелось поверить в то, что все это происходит с ним на самом деле.
Глава 12. НОВАЯ ЖИЗНЬ
В руках Питера спорилось любое дело, за которое бы он только ни взялся. Всего через несколько дней банк смог получить обратно свои деньги, и лавочникам Самнертауна тоже были сполна розданы многочисленные мелкие долги. Так что теперь ничто не преграждало мистеру Россу Хейлу путь к новой жизни, хотя он по привычке ещё время от времени принимался ворчать и жаловаться на судьбу.
Хотя теперь даже он не мог не замечать перемен в хозяйстве и оставаться в стороне от них. Так, проснувшись как-то утром, он услышал веселый перестук молотков, доносившийся из-за загона, где уже во всю трудились плотники, сооружая новую конюшню, работая споро и ловко управляясь со внушительного размера кольями. К тому же он не мог не заметить и десяти мулов, появившихся на их пастбище. Десять сильных, замечательных мулов, как нельзя лучше подходивших для того, чтобы тащить пятилемеховый плуг для распашки поля в низине — запущенного участка, простоявшего невозделываемым все семь последних лет, а может, и того больше.
В хозяйстве появились и самые разнообразные инструменты, купленные Питером на Леффингвелльской распродаже. Все это богатство досталось ему почти за бесценок, но в умелых руках они могли ещё послужить ничуть не хуже совершенно новых орудий. Ибо настоящий фермер никогда и гроша ломанного не даст за поржавевшие инструменты, считая, что ржавчина может скрывать под собой какие-то не определяемые на глаз дефекты. Так что, питая искреннее отвращение к ржавчине, чувству, запросто уживавшемуся с бесшабашной небрежностью первопроходца неведомых земель, живущий на Западе фермер все-таки не пожалеет немного времени и денег на то, чтобы держать инструмент в порядке.
Но Питер был не гордым. На распродаже он азартно торговался, соревнуясь со старьевщиком, и в конце концов последнее слово осталось за ним, при всем при том, что это приобретение обошлось ему в смехотворно смешную сумму. Он слышал, как отец самолично перечислял и показывал покупки Энди Хейлу, когда тот будто невзначай наведался в гости, чтобы проведать родственников, а заодно поинтересоваться, что означают странное передвижение и признаки жизни, последнее время наблюдаемые на ранчо брата. Кроме разнообразных и незаменимых в хозяйстве орудий, повозок, лошадей и скота, Питером было закуплено оборудование для кузницы — все в полном комплекте, хотя и не новое — а также все прочие приспособления, которых было вполне достаточно для того, чтобы стать предметом гордости мастерового человека, знакомого с работой по металлу. Он даже купил целую рощу саженцев быстрорастущих тополей и подобных деревьев, дающих много тени и предназначавшихся для высадки вокруг старого дома, чтобы сделать двор таким же уютным, каким он был прежде. Молодые дубки и фиговые деревья были высажены с таким расчетом, чтобы со временем, набрав силу, они вытеснили бы собой обыкновенные тополя. К тому же на последней большой распродаже была закуплена подержанная мебель для дома.
Питер, направившись к дому на своих бесшумных костылях, поспешил скрыться в сарае, где он чинил и подновлял старую мебель. Отсюда он уже никак не мог услышать заключительную часть речей отца, гордого, хотя и сбитого с толку событиями последних нескольких дней. Разговор крутился вокруг строительства новой конюшни.
— Он побывал у Камбервеллов, где все эти конюшни и сараи стояли недостроенными с тех самых пор, как старик Камбервелл умер, а его дети перебрались на восток. Он купил все оптом. Сказал, что дерево хорошо выдержанное, и что нам оно вполне подойдет. Тем более, что и цена была совсем невелика. Так вот, он разобрал все на доски и перевез сюда. А остальное, Энди, ты и сам видишь!
У Эндрю уже была возможность понаблюдать за происходящим издалека, но он все-таки не преминул лишний раз подойти поближе, ревниво обращая внимание на все подробности и детали.
— Такое впечатление, что у тебя все ранчо с распродажи, Росс, — мрачно сказал он.
— Так оно и есть, — согласился Росс Хейл. — Но Пит говорит, что он не гордый и не брезгует подержанными вещами, потому что, в своем роде, он и сам уже не тот, что был прежде, не с иголочки. Но вот мозги у него что надо, не с распродажи! Так-то, старина, уж можешь мне поверить!
— Да уж, — кивнул Энди Хейл. Теперь он выглядел задумчивым, как никогда. — Каждая десятка, которую он потратил на старые вещи, пожалуй, превратилась бы в сотни долларов, если бы они были новыми. Да, Росс, никогда ещё у тебя на ранчо не водилось такого богатства. Никогда не видел чего-либо подобного! А зачем тебе две упряжки на восемь мулов? Неужели для того, чтобы распахать тот крохотный клочок в низине?
— Пит арендовал у Камбервеллов остаток земель в низине и намерен пользоваться им пять лет, если, разумеется, нам это будет выгодно.
Энжи Хейл присвистнул.
— Час от часу не легче! — сказал он вслух. — Что ж, поглядим, что можно вырастить на землях без воды!
— С водой. Питер раздобыл два насоса, чтобы можно было подавать воду из ручья и поливать.
На этот раз Энди присвистнул громче, чем до этого.
— А где это Рут и Чарли? — вдруг спросил он. — Они приехали сюда вместе со мной. Куда же они могли запропаститься?
— Вон твой Чарли, разглядывает упряжь и сбрую. Так что, Энди, мой мальчик ещё даст твоему Чарли возможность проявить себя, когда Уилл Наст будет делать свой выбор.
— Я одного только не могу понять, — сказал Энди. — Каким образом греческий и латынь могут научить парня таким вещам!
— Здесь все дело в привычке к учению, а не сами науки, — сказал Росс.
— Конечно, возможно, здесь, в горах, от греческого и латыни и нет никакой пользы, но во многом благодаря им мой Пит знает, как подходить к сути вещей. Он прислушивается ко всему, что говорят другие люди. Пит не отмахивается от чужих советов. Он слушает и слышит. Кроме того, у него есть книги о том как разводить коров, как правильно ухаживать за ними, а также о том, как наладить орошение. Он может говорить о смене культур на поле до тех пор, пока тебе, наконец, не становится дурно от всех этих разговоров! Но ты зайди и сам поговори с ним. Держу пари, он засыпет тебя вопросами, только успевай отвечать!
Энди погрузился в раздумья.
— А может, это все из-за футбола? — спросил он наконец.
— Понятия не имею, — признался Росс Хейл, плотно набивая табаком любимую трубку. — Пит говорит, что это будет похлеще всякого футбола, в который ему только когда-либо доводилось играть. И вид у него при этом самый серьезный. Так что пойдем, разыщем его.
— Я должен разыскать Рут, — сказал Энди. — Хочу, чтобы она тоже пошла бы с нами. С тех пор, как Питер вернулся домой, она только и ждет подходящей возможности, чтобы проведать его. Она очень жалеет твоего сына, Росс. Так пусть же видит, что мы, Хейлы, не из тех, кто нуждается в жалости других, даже став калекой. Росс, я снимаю шляпу перед твоим мальчиком — только скажи, откуда он на все это берет деньги?
— С востока. Там у него остались друзья. Те ребята видели, как он блистал на футбольном поле и забивал свои голы. Они поверили, что успехи Питера на новом поприще будут ничем не хуже его спортивных достижений! И не ошиблись! Когда Питер только-только приехал домой, я не мог выплатить пяти тысяч по закладной, а вчера я наведывался в банк, чтобы узнать, как обстоят наши дела, и выяснил, что они готовы хоть сейчас выдать нам аванс в десять тысяч — и безо всяких разговоров!
Два брата неторопливо шли по загону, направляясь к новым сараям, где теперь были сложены инструменты Питера, будучи надежно укрытыми от превратностей погоды.
— Но как же можно нормально работать со старьем? — спросил Энди. — Никогда не видел ничего подобного.
— Краска и смазка делают чудеса, — ответил брат. — Кое-какие инструменты были совсем заржавленными. Но стоило только Питеру почистить их и как следует смазать, как стало видно, что они ещё вполне могут послужить. Разумеется, безнадежно испорченные орудия пришлось выбросить. Зато все остальное убрано под крышу и готово к использованию. Меня оторопь берет, как только подумаю, сколько денег уже ушло вот на все это. Но я признаюсь тебе, что за эти несколько недель мой мальчик истратил столько же, сколько за все время потратил я, чтобы дать ему образование. И, скажу тебе, футбол пошел ему на пользу! И греческий с латынью тоже!
— Возможно, — согласился Энди Хейл. — И ты прав, что Уиллу Насту совсем небезынтересно будет узнать обо всех вот этих больших преобразованиях, затеянных твоим мальчиком. А где Пит сейчас?
— Вон в том сарае. Там мы его и застанем.
— А, вот и Рут МакНэр. Вон там, под навесом.
Глава 13. РУТ МАКНЭР
И Росс, и Энди Хейл замедлили шаг, и их продвижение вперед было теперь куда более медленным, хотя нельзя было сказать, что им не хотелось как бы ненароком подслушать происходивший в сарае разговор. Тихо ступая, братья подкрались поближе. Их старания были вознаграждены, хотя в том, что им удалось услышать, и не было ровным счетом ничего особенного. Так, обыкновенная болтовня.
В основном говорила девушка. Питер лишь иногда вставлял свое слово. Похоже, он о чем-то советовался с ней. Можно было подумать, что на данный момент наибольшую значимость для Питера имел лишь вопрос о том, как, по её мнению, лучше будет покрасить стол, поверхность которого он старательно зачищал наждачной бумагой. Ему также хотелось узнать, что бы она могла посоветовать ему относительного цветовых решений.
Результат был таков, что Рут МакНэр подходила все ближе и ближе, пока, в конце концов, скрежет наждака стих, и Питер сидел, вытянув свои изувеченные ноги, а Рут МакНэр села перед ним, положив руки на колени и воодушевленно выкладывая свои идеи на сей счет. Со стороны все выглядело вполне пристойно и невинно, но эта идиллическая картина заставила Энди Хейла нахмуриться. Взяв брата за рукав, он решительно и поспешно повел его прочь.
— Ты что? — спросил Росс Хейл, растерянно улыбаясь.
— Сам знаешь, что! — сорвался в ответ брат. — Ты сам знаешь, Росс. И именно это вызывает сейчас твою гаденькую ухмылку.
— Понятия не имею, что ты имеешь в виду! — возразил Росс.
— Послушай, Росс, — сказал Энди, — конечно, между нами всякое случалось, и может быть, порой мы были не слишком-то дружелюбно настроены по отношению друг к другу. Но в том нет моей вины. Я никогда не желал большего счастья, чем счастье иметь такого брата и друга, как ты, Росс. Но вот, что тебе хочу сказать: Всякий, кто только посмеет встать на пути моих планов и замыслов, неизменно становится моим злейшим врагом, вне зависимости от того брат ли он мне — племянник ли — или нет.
Он высказал это с таким значимым видом, что Росс Хейл теперь уже с подозрением уставился на него.
— Разумеется, каждый волен говорить все, что ему взбредет в голову, — проговорил Росс Хейл. — Но я, лично, так и не понял, к чему ты клонишь!
Энди покачал головой.
— Ты все понимаешь не хуже моего. Твой сын ухлестывает за девицей, которая уже обручена с моим Чарли!
Росс Хейл вздрогнул от неожиданности.
— Это не правда, Энди! — в сердцах воскликнул он.
— Нет, правда. И поэтому-то ты и подскочил, когда я сказал об этом!
— Но Энди, с чего ты это взял? Ведь Питер до сего дня её и в глаза-то никогда не видел!
— А сколько раз требуется мужчине взглянуть на Рут МакНэр, чтобы возжелать ее? — взвился Энди. — Разве она не красива? И разве это не её богатенький отец владеет огромными пастбищами и стадами? Отвечай же!
— Питер не настолько глуп! — попробовал неуверенно возразить отец.
— Нет, он далеко не глуп, — ответил Энди, — и именно поэтому я завел этот разговор. Потому что нет на свете мужчины, который не мечтал бы о такой жене, как Рут МакНэр!
— Он знает, что она помолвлена с его кузеном, — сказал Росс Хейл, начиная хрипнуть от волнения. — Да и сам посуди, какие такие шансы могут быть у калеки, как мой Питер, против твоего раскрасавца Чарли?!
Энди Хейл был вне себя от злости.
— Ты сколько угодно можешь пытаться принизить достоинства своего сынка в моих глазах, но я-то уж знаю, что на самом деле ты только и делаешь, что восхищаешься им! Знаешь, Росс, я далек от того, чтобы недооценивать твоего парня. У него есть мозги, завидная выдержка и светлая голова. Так что своего он не упустит. Он уже доказал это тем, как круто взялся за дела на твоем ранчо. Но вместе с тем становится ясно и другое, то, что он не остановится ни перед чем и способен пойти на любую уловку. И тот факт, что он калека лишь развязывает ему руки, позволяя самым бесстыдным образом заигрывать с девицей. Сам должен понимать. Та, разумеется, представляет себе, каким, наверное, великим спортсменом был прежде Питер, а затем видит его такого немощного — но трудящегося изо всех сил, и к тому же такого умного и неунывающего — разве не возникнет у неё желания пожалеть его, стать его покровительницей?
— Энди, ты несешь полнейший вздор! Выхватив каких-нибудь пару фраз из их разговора, ты тут же напридумывал кучу дурацких обвинений, которые не имеют ничего общего с действительностью. Я не усматриваю в этом ничего особенного, а я слышал то же самое, что и ты.
— Значит, ты слышал и то, как он испрашивает у неё совета, так?
— Ну и что теперь? Какой краской выкрасить мебель. В таких вещах женщины разбираются лучше мужчин!
— Правда? Но только на этот раз, Росс, тебе не удастся повесить мне лапшу на уши! Потому что на всем белом свете нет и не может быть ничего такого — включая подбор колера — о чем Питеру Хейлу была бы нужда испрашивать совета у такой фитюльки, как Рут МакНэр. У неё смазливая мордашка и много денег. Но ты знаешь не хуже моего, что девицы обычно не блещут умом, и уж, конечно, познания их не так велики, чтобы совать свой нос повсюду, раздавая советы направо и налево. Нет, Росс, говорю тебе, что Питер приударяет за Рут МакНэр, и я никоим образом не могу оставить это просто так. Понял меня? Я этого так не оставлю! Эта девушка — невеста его кузена!
Доводы Энди были вполне разумны, по крайней мере, так тогда показалось Россу Хейлу. Это самое осознание братской правоты послужило причиной внезапно охватившего его раздражения.
— Зато, Энди, когда я был почти что разорен и доведен до отчаяния, ты мне ничем и никогда не помог! — гневно выпалил он вдруг ни с того ни с сего.
— А при чем тут это? — пуще прежнего взвился Энди. — Это-то тут при чем? И, кроме того, разве ты сам хоть один-единственный раз попросил меня о помощи?
— А разве должен брат просить помощи у брата? — сказал Росс Хейл, ощущая дрожь в голосе от переполнявших его эмоций. — Ты же прекрасно знал, что я дошел до ручки. У меня даже сюртука не осталось, и не было ни одной рубашки, у которой не протерлись бы рукава. Так и ходил в драных обносках. Много раз, изо дня в день, я возвращался домой после трудового дня, садился за стол вон в той кухне и жевал черствую корку хлеба. Мне даже приходилось выгребать остатки с самого дна хлебного ларя — я срезал заплесневевшую часть и съедал остальное. Да, я так жил. И ты это знал! Разве нет?
— Откуда я мог догадаться, чем ты тут занимаешься, Росс? — спросил Энди Хейл. — Я знал только то, что у тебя есть достаточно денег, чтобы оплачивать учебу сына на востоке, а также оплачивать его наряды, веселое житье и тому подобные дорогие штучки, которыми он разбрасывался направо и налево! Откуда я знал, что человек может потратить все до гроша на…
— Ты видел, как я вырубаю деревья перед домом и продаю их. Ты видел, как я вывез из дома на продажу все мебель. Как знал ты и о том, что я распродал больше половины всей земли, что у меня когда-либо была. Ты знал, что я заложил, все, что только можно. И так никогда и не предложил мне ни гроша!
— Но я же помогаю тебе советом! И теперь, и тогда, у меня были самые добрые намерения.
— Добрыми намерениями выстлана дорога в ад! Не сомневаюсь, что прежде, чем предложить мне хоть что-нибудь, ты бы с огромным удовольствие дождался бы моего окончательного краха!
— У меня были свои дела. Или мне что, нужно было не спать по ночам и гадать, как ты там и что с тобой?
— Но ты и этого не сделал. И вот теперь, Энди, ты прибегаешь сюда и плачешься, требуешь от меня сурово поговорить с Питером, потому что он, как тебе кажется, умеет вести приятную беседу и может понравиться Рут МакНэр!