Запомнили? На одиннадцать утра. Пусть срочно высылают людей. Диверса мы ждать не можем… Что такое, Мак?
– Кто‑то стучит в мою дверь, шеф, – донесся приглушенный голос детектива. – Пойду открою.
– Будьте осторожны, Мак! – крикнул Сэндерс, забыв о необходимости соблюдать тишину. – Это может быть Ли Брунсвик!
– Не беспокойтесь, мистер Сэндерс. – Голос Мак‑Росса вдруг стал на редкость спокойным. – Том Мак‑Росс сумеет за себя постоять.
– Не вешайте трубку, Мак, – приказал Сэндерс.
– О'кей, шеф, если это убийца, вы узнаете об этом.
Сэндерс услышал, как трубка на том конце провода коснулась чего‑то твердого. Он буквально впился в наушник и замер. Глаза его были широко раскрыты.
Он слышал уверенные неторопливые шаги – Мак‑Росс шел к двери. Затем вопрос:
– Кто там? – И следом длинная пауза.
Звук открываемой двери. Снова пауза. И вдруг крик:
– Это он!
Крик Тома Мак‑Росса звучал в ушах Сэндерса все пять минут, что медленно, бесконечно медленно отсчитывали старые настенные часы, но время там, в комнате бесстрашного лондонского сыщика, похоже, остановилось: мертвую тишину не нарушил ни один шорох. Судорожно вздохнув, Сэндерс положил трубку.
– Все кончено, – глухо произнес он. – Мак‑Росс был четвертым. Грифон верен своему слову.
Глаза его потемнели, черты лица заострились.
Миллер вскочил.
– Хотите, я убью этого мерзавца! – выкрикнул он, гневно сверкнув глазами.
– Не хочу, Ганс, – устало ответил Сэндерс. – Брунсвиком займется полиция, а вы – вы делайте свое дело… Дьявол! – Он внезапно грохнул кулаком по столу, но тут же взял себя в руки. – Следующим буду я, – тихо добавил он.
– Вы?! – в ужасе спросил Миллер.
– Я, Ганс, – усмехнулся Сэндерс. – Грифон настойчив и хладнокровен, он быстро и умело убирает препятствия со своего пути.
Миллер быстро заходил по комнате.
– Послушайте, Сэндерс, – горячо заговорил он, – вам нужно перебраться в другой номер, и немедленно! Я сейчас же договорюсь с хозяином.
Сэндерс покачал головой.
– Второй час ночи, Гроф давно уже спит. Да и пойдет ли он нам навстречу? Нет, Ганс, я встречу Грифона здесь.
– Во‑первых, Джон Гроф – мой старый друг, – возразил Миллер, – и для меня сделает все, что я ни попрошу. Во‑вторых, его уже давно – с тех пор, как он похоронил жену, – мучает бессонница. Он будет только рад, если мы его потревожим в столь поздний час.
– Ваш друг? – Сэндерс удивленно вскинул брови. – Джон Гроф, владелец гостиницы, – ваш друг?
– Да, Джон Гроф мой хороший знакомый еще по Цюриху. Я познакомился с ним лет семь‑восемь назад, когда он привозил свою супругу в Швейцарию на лечение. Он оставил мне свой адрес, но за эти годы я так ни разу и не побывал у него. А сейчас судьба случайно свела нас снова. Представьте, Сэндерс, как я был удивлен, увидев его здесь! Пришлось соврать, что приехал навестить его. До чего же старик был рад!
– Миллер внезапно запнулся. – Боюсь только, что вести о смерти Ганса Миллера, моего двойника, дойдут до него…
– Теперь мне понятно, – улыбнулся Сэндерс, – почему Гроф «забыл» вписать вас в свой гроссбух. Вы числились не среди постояльцев, а среди друзей.
И Сэндерс рассказал Миллеру о вечернем визите чудака Грофа и их беседе.
– Он действительно чудак, – кивнул Миллер, – но добрая и честная душа.
И Сэндерс рассказал Миллеру о вечернем визите чудака Грофа и их беседе.
– Он действительно чудак, – кивнул Миллер, – но добрая и честная душа. Вот увидите, Сэндерс, он с радостью поможет нам.
– Что ж, – сдался Сэндерс, – ступайте на переговоры со стариком Грофом. Надеюсь, вы сами найдете, что ему сказать.
– Не беспокойтесь, я все сделаю в лучшем виде, – торопливо заверил Миллер и вышел.
– Сэндерс достал рацию.
– Наконец‑то, Джил! – услышал он едва различимый голос Клода Реналя. – Я уже думал, тебя нет в живых. Как дела?
– Плохо, – ответил Сэндерс и вкратце рассказал комиссару о событиях минувших суток, включая убийство Тома Мак‑Росса и его агентов.
– Слушай меня внимательно, Клод, и запоминай. Немедленно свяжись с Лондоном и сообщи им все новости. Постарайся разыскать Диверса – его присутствие здесь было бы очень желательно. Если удастся, выясни, откуда будет звонить Грифон завтра в одиннадцать. Я знаю, ты мастер в этой области. Эта информация нам может пригодиться.
– Будь спокоен, Джил, – заверил его Реналь, – я еще не утратил былую хватку.
– Я снабдил Миллера микрофоном, – продолжал Сэндерс. – Завтра, когда Грифон будет открывать свои карты, вся их беседа будет мною прослушана. Думаю, тебе тоже будет полезно послушать ее.
– Не только послушаю, но и запишу. Магнитофон всегда со мной.
– И учти, Клод, завтра придется действовать без заранее подготовленного плана.
– Нам не впервой импровизировать, – бодро ответил Реналь. – Мы и не в таких передрягах бывали.
– Нет, Клод, с духами из потустороннего мира мы сталкиваемся впервые. – Голос Сэндерса звучал напряженно. – Держи со мной постоянную связь, любой свой шаг корректируй со мной. Нас всего трое, вернее, с Миллером – четверо, против банды отъявленных негодяев и убийц, одержимых какой‑то навязчивой идеей. Рисковать в этом деле нельзя, нужно действовать наверняка. Ты все понял, Клод?
– Да, Джил. Я хочу тебя предостеречь: Грифон наверняка захочет избавиться от тебя…
– Знаю, – перебил друга Сэндерс, – и с минуты на минуту собираюсь перебраться в другой номер… Все, Клод, заканчиваю: у двери чьи‑то шаги.
Сэндерс торопливо спрятал рацию в карман, и тут же из‑за двери послышался приглушенный голос Джона Грофа:
– Откройте, мистер Сэндерс! Это я, Гроф…
Сэндерс впустил стремительно вбежавшего хозяина гостиницы. Миллера с ним не было: сообразительный таксист благоразумно рассудил, что вторично появляться в номере «разоблаченного» Сэндерса было бы верхом неосторожности. Глаза Джона Грофа блестели.
– Вы сыщик? – громким шепотом спросил он, обращаясь к Сэндерсу, и, не дав ему ответить, тут же добавил: – Ганс мне все рассказал. Можете на меня положиться, мистер… э‑э… Сэндерс. – Он многозначительно подмигнул. – Я сразу понял, что вы работаете на Интерпол. Надеюсь, террористы не собираются взрывать мой дом?
– Не беспокойтесь, мистер Гроф, – улыбнулся Сэндерс, – никто ничего взрывать не будет. В планы террористов не входит поднимать шум. Им нужна только моя жизнь, и ничего больше.
Впрочем, опасения Грофа по поводу возможного взрыва Сэндерс считал отнюдь не беспочвенными.
– Нам следует поторопиться, – произнес он, делая нетерпеливое движение, – дорога каждая минута.
– Да‑да, конечно, я понимаю, – засуетился Гроф. – Я рад помочь другу моего друга.