И получать свой заработок могли только натурой.
У двери Кима ждал небольшой сюрприз: идентификатор, прицепленный слева от входа, отмечал наличие у посетителя, торчащего в области действия радиоэха, полноценного удостоверения личности на имя Оруэлла Нолана, двенадцати лет от роду, не судимого и в розыске не состоящего. А дверной экран показывал ему худенького и угловатого парнишку, бедно одетого, скуластого и чумазого. Попрошайкой он быть не мог - не было в Верхнем городе малолетних попрошаек, - и чумазость его не сочеталась с одеждой - не модной, но и не рваной. Аккуратный «секондхэнд», подобранный по цене, а не по вкусу. Кем-то из родителей, надо полагать. Не мог несовершеннолетний Орри быть и заплутавшим посыльным - для гуманоидов труд в качестве таковых был под запретом. Как и вообще наемный труд несовершеннолетних. «Мальков», как их здесь называли. Да и не станет ни один самый пропащий пацан в Колонии отбивать хлеб у андроидов. Иных предположений у Кима не было. Была только смесь симпатии к раскосому пареньку и предчувствие большой неприятности.
-Здравствуй, мастер! - вежливо выпалил паренек. - Вот у вас в двери торчало...
Он протянул ему клочок бумаги.
-Вы, должно быть, не заметили, мастер...
Это здешнее повсеместное «мастер» - форма обращения ко всем имеющим специальность лицам - порядком доставало Кима. Но в устах малька, силящегося выглядеть взрослее своих лет, оно звучало довольно мило.
-Здравствуй, Орри. - Ким жестом пригласил паренька заходить.
Он не знал, почему сходу выбрал именно такое сокращение для имени малька. Мог бы сказать, например, «Вэлли» или как-нибудь еще. Но этому шустрому на вид, черноглазому плуту подходило почему-то только Орри.
Тот чуть испуганно попятился, на физиономии его отразилась детская озадаченность, но уже через долю секунды - видно, решив не отступать, - он быстро юркнул в кабинет и с интересом завертел головой. Башка у него была круглая и лохматая. Высокие скулы, разрез глаз и цвет волос наводили на мысль о Чайна Тауне. Малек снова открыто улыбался.
-А откуда вы знаете мое имя, мастер? - спросил он. - У вас тут сканер? Как в полиции?
-Твоя карточка мне рассказала, - пояснил Ким, затворяя за ним дверь.
Прежде чем сделать это, он бросил взгляд в обе стороны улочки-галереи, на которой помещался офис. Никто из малочисленных прохожих не вызывал ни малейших подозрений. Потом заглянул в позабытую было в руке записку. Кто и когда ее засунул между металлическим косяком и довольно плотно подогнанной к нему дверью, было неясно. А вот то, что он бумажку эту не заметил, вовсе не было удивительно - с утра Ким всегда заходил в офис с черного хода. Чтобы не встречаться с соседями по пассажу и уклониться от вопросов по поводу текущих успехов своего бизнеса. Ну да ладно - записка так записка...
«Я не могу дозвониться до вас, г-н Яснов, - было нацарапано на ней. - Вас очень трудно застать на месте. Позвоните мне - это важно!» Далее шел номер канала связи и подпись - Г. Г. Ким бросил записку на стол.
-Сканер? - переспросил он. - Вроде того... У меня тут обычное «эхо», - он постукал пальцем по коробочке у двери.
-Как в аптеке у Пуччи? - понятливо уточнил малек.
Как ни мал был мирок этой провинциальной столицы, об аптеке Пуччи Киму слышать не приходилось. Оно и ни к чему было: «эхо» монтировали на дверях квартир любой жилой многоэтажки. И офисов любого доходного дома. Но Орри Нолан вырос, наверное, в другом месте.
Оно и ни к чему было: «эхо» монтировали на дверях квартир любой жилой многоэтажки. И офисов любого доходного дома. Но Орри Нолан вырос, наверное, в другом месте. Там, где никого не тревожило, кто постучал к тебе в дверь.
-Как в любой лавочке... - согласился Ким. - Чтобы знать, кто пришел...
Малька это успокоило.
-У меня проблемы, мастер... - начал он, прежде чем Ким успел спросить его, от кого он и по какому делу пришел. - Но я могу заплатить вам сразу только сорок кредиток...
-Садись на стул и рассказывай, - вздохнул Ким, кряхтя достал с нижней полки холодильника запечатанную упаковку фруктовой смеси и протянул ее малолетнему клиенту.
Тот, вопреки тайной надежде директора и единственного сотрудника детективного агентства «Ким», не стал отказываться от угощения и тут же отгрыз пробку трубки-сосалки, подумал немного - куда бы ее спровадить - и, не найдя такого места, как мог незаметнее сунул в карман. Потом шмыгнул носом и отпил глоток.
-Так что случилось, Орри?
-Я хочу, чтобы ты представлял мои интересы, мастер, - взрослым тоном заявил юный Нолан. - И поэтому плачу тебе задаток... Вот моя карта...
Он протянул Киму идентификатор.
-Я не могу подписать контракт с несовершеннолетним, - как можно более миролюбиво сообщил ему Ким. - Пусть придут твои родители - папа или мама... Или м-м-м... или твой опекун...
Ему только сейчас пришло в голову, что мальчишка-то - похоже - приемыш. Впереди просматривалась неутешительная проблема тяжбы со злым дядей-опекуном или с каким-то из интернатов. Он вставил карточку Орри в щель терминала и убедился, что недалек от истины. И в то же время невообразимо далек от нее.
«ДАННЫЕ О РОДИТЕЛЯХ ОТСУТСТВУЮТ, - гласила информационная строка. - ПРИЕМНЫЙ ОТЕЦ - РЕШЕНИЕМ ОКРУЖНОГО СУДА 18/30 ОТ 9.06.37: НОЛАН НОЛАН - МУЗЫКАНТ. ПОРУЧИВШИЕСЯ: КЛАВДИЙ МОХО, АЛЕКСАНДР ТРИЗ. АДРЕС: ДАУНТАУН 550-1310. ОБРАЗОВАНИЕ: ПРОХОДИТ ЭКЗАМЕНАЦИОННЫЙ КУРС В КОЛЛЕЖ-ДЕНИЗ. АТТЕСТАТ УДОВЛЕТВОРЯЕТ СТАНДАРТУ».
Ким чуть не присвистнул: перед ним сидел мальчик ниоткуда.
Сорок лет на планете не было ни войн, ни эпидемий. Природных катастроф и серьезных социальных волнений тоже не было. Рождаемость - после голодной эпохи Изоляции - с грехом пополам превышала смертность. О брошенных детях известно было только понаслышке. И вот вам нате: приемыш Орри, родители которого неизвестны. О котором вообще неизвестно ничего до момента его усыновления музыкантом Ноланом Ноланом год назад.
«Учится грамоте дома или с репетитором, экзамены сдает в каком-то Коллеж-Дениз - это у них называется экзаменационный курс. Будем надеяться, что с лицензией на аттестацию учащихся у этого Коллеж все в порядке...», - прикинул про себя Ким.
Объект его размышлений напряженно следил за ним. И хотя он выглядел долговязым, ноги его еще не доставали до пола: то и дело он смущенно заплетал их одну за другую, непроизвольно покачивая ими в воздухе. Две длинные, загорелые, со сбитыми коленками ноги в коротких выцветших шортах и стоптанных кроссовках. К подошве левой кроссовки прилепился кусочек жвачки.
«Впрочем, паренек не слишком развязно ведет себя, - констатировал Ким. - Не похож на запущенного беспризорника. Правда, и на ангела - тоже не слишком похож».
-Вот с опекуном у меня как раз и проблема, мастер, - сказал его новый клиент, очень серьезно глядя Киму прямо в глаза.
При этом его глаза - и без того отчаянно черные - округлились и стали темны уже какой-то космической чернотой.