В конце концов Лайаму надоело вникать в этот бред.
«Ладно, умолкни. Мэтр сам все расскажет. Дом его, к счастью, уже в двух шагах».
Дом ученого и впрямь был уже рядом. Окна его лучились приветливым светом, но Лайам вдруг резко остановился. Он заметил человека, застывшего возле крыльца. Свободная поза, плащ в крупную черно-белую клетку, короткая, заткнутая за пояс дубинка.
«Миротворец? Зачем он здесь?»
3
Миротворец почувствовал чье-то присутствие и рявкнул во тьму:
– Кто здесь?
Он был молод, однако держался властно. Лайам вступил в круг света, отбрасываемый его фонарем.
– Я друг мэтра Кейда, – сказал он, внезапно встревожась. – Что-то случилось?
Миротворец смерил его взглядом.
– Ваше имя?
– Лайам Ренфорд. С ним все в порядке? Могу я его повидать?
Миротворец, не обращая внимания на вопрос, жестом велел ему оставаться на месте.
– Я позову пацифика.
Лайам уронил челюсть. «Здесь сам пацифик?» Страж порядка ушел в дом. О боги, что же случилось? Он уже знал – что. «Это произошло, когда ты ждал лодку… Или когда хлебал проклятый глинтвейн!..» Лайам выругался, надеясь, что все обстоит не так, как он себе представляет. «Но… в таком случае, при чем тут пацифик?»
Уверенность в том, что произошло худшее, крепла. «Кто в Торквее пацифик? Все тот же Уорден? Интересно, сколько ему теперь лет?» Наконец дверь особнячка приоткрылась, на пороге возникла женщина в синем бумазейном плаще.
– Заходите, – сказала она. – Незачем мокнуть.
Лайам взбежал по ступеням.
– Мне бы повидать мэтра Кейда! – заявил он с места в карьер и прищурился. Дверь кабинета была закрыта. – С ним все в порядке?
Наверное, раз эта женщина так спокойна. Правильное лицо, бледная кожа, огромные светло-голубые глаза. Она походила на призрак.
– Вопросы здесь задаю я.
– Что с ним? – нахмурился Лайам. Она задает вопросы! Надо же! Он покрутил головой.
– Кто вы, сударь?
– Я его друг, – буркнул Лайам, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. – Ответьте же, наконец, что тут стряслось?
– Кто вы, сударь? – Его нетерпение не произвело на нее ни малейшего впечатления.
Лайам досадливо крякнул и стиснул трость.
– Не глупите, сударыня! Миротворец должен позвать пацифика. Я буду говорить только с ним!
Искорки озадаченности мелькнули в светлых глазах.
– С кем – с ним? – Лайам дернул бровями.
– С пацификом, милая леди! Будьте добры, прекратите меня донимать. Я жду пацифика.
– Он перед вами.
Женщина ленивым движением раздвинула полы плаща. Под ними обнаружились клетчатая туника и расчерченный на квадраты золотой медальон.
Лайам вытаращил глаза. Медальон действительно походил на тот, что когда-то свисал с шеи Уордена. Он застыл в нерешительности, не зная, что предпринять.
Наверху послышались чьи-то шаги, и по лестнице сбежал уже знакомый Лайаму миротворец. Женщина, не оборачиваясь, спросила:
– Ты нашел лейтенанта? – Миротворец кивнул.
– Он сейчас спустится.
– Вот и прекрасно. Ступай за стражей, Рейкер. Человек десять будет достаточно, а там поглядим.
Страж порядка почтительно поклонился и вышел. Хлопнула дверь. Лайам, вздрогнув, обрел дар речи.
– Но… я думал… я полагал, что ко мне выйдет пацифик Уорден.
Женщина сухо кивнула.
– Я и есть пацифик Уорден.
– Уорден – мужчина. Не пытайтесь запутать меня.
– Тот Уорден, – пояснила женщина, поджав губы, – был мой отец. Я унаследовала его должность. – Глаза ее сузились. – Теперь, я думаю, пришло время представиться вам. Итак, сударь, кто вы?
Лайам потер лоб. Его начинало познабливать.
– Я – Лайам Ренфорд. Квестор герцога Веспасиана.
Квесторами в Южном Тире именовались личные офицеры герцога, выполнявшие особые поручения. В Торквее же, как, впрочем, и во всем остальном Таралоне, этот титул не был в ходу, но леди-пацифик, похоже, его знала.
Она недоверчиво вскинула бровь.
– Квестор?
– Я знаю, что в настоящее время не очень-то похожу на должностное лицо, – отрезал Лайам, – однако и вы не слишком походите на пацифика. Я верю вам на слово! Почему бы и вам не поверить мне?
Женщина недвусмысленно покосилась на свой медальон.
– Я в форме, и при мне – знак отличия. «А я теряю с ней время!»
– В кабинете мэтра лежит рекомендательное письмо. От герцога. Оно вам докажет, что я – это я. Теперь ответьте, что с Кейдом?
– Вы хорошо с ним знакомы?
О, женщины! Лайам испустил мучительный вздох.
– Я познакомился с ним только сегодня.
– Вы не встречались с ним раньше?
– Вы что, плохо слышите? – взорвался Лайам. – Я живу в Южном Тире. Откуда мне его знать? Я нанес ему визит только сегодня. Мы поговорили с ним и расстались. Это было часа четыре назад.
У него вдруг перехватило горло. От усталости, от треволнений, от чувства вины.
– Он убит, да? – шепот его был хриплым. – Если так, я знаю, кто в том виноват.
Ему следовало со всех ног мчаться сюда, а он мешкал. Ждал лодку, посиживал в кабаке у камина… Негодяи пришли сюда раньше, они не считали ворон…
Леди-пацифик молчала. Кожа ее была девически гладкой, хотя возле глаз, выдавая возраст, теснились морщинки. Медальон, свисавший с худенькой шеи, казался непомерно большим. Лайам заметил, что правая рука женщины, скрытая под плащом, неестественно вывернута и неподвижна. Заговорила она только тогда, когда лестница заскрипела под тяжестью спускавшегося по ней человека.
– Мэтр Кейд убит. И убили его недавно. Лейтенант обнаружил тело. А теперь, квестор Ренфорд, скажите, где ваш кинжал?
Шаги смолкли.
Лайам приподнял брови.
– Кинжал?
Ступени вновь заскрипели.
Женщина выразительно посмотрела на Лайама, потом опустила взгляд к его поясу. Там болтались пустые ножны, а сам нож… Лайам похолодел. Нож он отдал негодяю Варрону и, естественно, требовать его обратно не стал. У него не было на то ни времени, ни возможностей. А теперь…
Лайам вскинул голову.
– Вы думаете, что его убил я?!
Она невозмутимо сморгнула, затем за спиной ее вырос спустившийся по лестнице человек. В сырой серой тунике и кожаных, заляпанных грязью штанах, с наглым взглядом и белокурыми короткими волосами. О небо, это… Эльдайн!
– Лейтенант, – произнесла женщина, по-прежнему не сводя с Лайама глаз, – этот господин утверждает…
Дальнейшие действия Лайама были почти инстинктивными. Он выхватил из трости клинок и приставил его острие к женскому горлу. Леди-пацифик тихо ахнула, но осталась стоять, как стояла. Эльдайн тоже замер на месте, настороженно поглядывая на врага. И женщина, и мужчина держались на редкость спокойно, куда спокойней мокрого взъерошенного безумца, готового пустить в ход стилет.
– Значит ты – ее лейтенант? – прохрипел Лайам, обращаясь к Эльдайну, и шевельнул клинком. – Следовательно, она… она с тобой связана. А это означает, что…
Он не решился высказать вслух эту мысль. Пацифик Торквея – убийца? Это было нелепо, невероятно, чудовищно, невозможно!
– Вы поступаете неразумно, – пробормотала Уорден, едва шевеля губами.
– Заткнитесь!
«Во что же я влип? – Лайам сжал зубы. – Во что же я влип?» Он вспомнил о миротворце, побежавшем за подкреплением.
– Вам это с рук не сойдет.
– Да заткнитесь же вы!
Ему нужно было собраться с мыслями, но они скакали, как в лихорадке. Рукоять стилета повлажнела от пота, клинок задрожал.
«Фануил!»
«Да, мастер?»
– Учтите, я вас все равно разыщу.
– Пацифик! – предостерегающе воскликнул Эльдайн.
– Тихо, вы оба!
«Есть там еще кто-то?»
«Похоже, нет».
– Положите меч и сдавайтесь. – невозмутимо сказала Уорден.
Лайам хрипло расхохотался.