В полукруглом зале, где обычно угощались приглашенные, она установила с одной стороны длинный низкий изогнутый стол, за которым надо было сидеть на специальных подушках, поджав ноги на восточный манер; с другой — расставила высокие резные этажерки с товарами.
Для продажи она выбрала необычный ассортимент — леденцысинрин-но-осумицукис древесным углем, похожие на продолговатые угольки, которые имеют привкус мяты и способствуют пищеварению; палочки для благовонийкирэй-ко; рисовые лепешкио-хаги; индийские пастилкишатаварииз растения, возбуждающего половое влечение; и пакетики с кусочками сушеных стеблей лотоса.
Сзади стола всю стену занимала яркая фреска, изображающая описанную Гомером страну лотофагов — поедателей лотоса, живописный остров, куда приплыл корабль чужеземцев, и жителей острова, угощающих гостей различными блюдами из лотоса. Посередине этой идиллической картины, чуть внизу, располагалась надпись, выполненная угловатыми, под греческий шрифт, буквами:
«… посланным нашим
Зла лотофаги не сделали; их с дружелюбною лаской
Встретив, им лотоса дали отведать они; но лишь только
Сладкомедвяного лотоса каждый отведал, мгновенно
Все позабыл и, утратив желанье назад возвратиться,
Вдруг захотел в стране лотофагов остаться, чтоб вкусный
Лотос сбирать, навсегда от своей отказавшись отчизны».
Марианне очень нравилось оформление салона, особенно Основного зала и этой уютной Кухни-гостиной, где за ширмами прятались различные устройства для приготовления восточных блюд по китайским, индийским и японским рецептам. При гостях ширмы убирались, и процесс происходил на глазах у присутствующих.
— Ты уже обдумала меню?
Госпожа Былинская вздрогнула от неожиданности, резко обернулась. Задумавшись, она не заметила, как в Кухню-гостиную вошла Неделина. Хозяйка была одета в черное платье с короткой накидкой из вологодских кружев, тщательно причесана.
— Меню готово, — ответила Марианна. — На празднике будут подаватьдодзё-набэпо рецепту ресторана Комагата Додзё иякитори.
— Напомни, что за блюда такие, — напряженно улыбнулась Варвара Несторовна.
–Додзё-набэ— это рыба голец, сваренная целиком на медленном огне в сладко-соленом бульоне, при подаче на стол обильно посыпанная сверху луком-батуном. Аякитори— кусочки курятины в желе из соевого соуса, поджаренные на бамбуковых вертелочках. Вот они!
Марианна показала на открытую коробку, полную заостренных бамбуковых палочек.
Неделина слушала и не слышала. Ее беспокоил вчерашний разговор с сыщиком. Пришлось посвятить постороннего человека в неприятную историю, в сокровенные подробности жизни салона… Черт знает что! Невинный розыгрыш превратился в какой-то дрянной фарс. Неужели Губанова решила подшутить над всеми, в том числе и над хозяйкой? Но зачем? В сущности, все было оговорено при полнейшем согласии сторон, и в смысле оплаты Варвара Несторовна не поскупилась.
— Марианна, — сказала она, делая вид, что перебирает бамбуковые вертела. — Что ты думаешь о… Зинаиде? Мы вместе разработали и осуществили эту злополучную мистификацию, о чем я, признаться, теперь жалею. Наши условия продолжают действовать или…
Былинская оглянулась на дверь и приблизилась к Варваре Несторовне.
— Дуся опять ее видела… — прошептала она. — «Красную танцовщицу»… рано утром, когда салон еще не открылся. Говорит, что та проплыла по коридору и исчезла в Комнате для церемоний.
— Хватит повторять глупости! — вспылила Неделина. — Проплыла… Скоро она здесь летать начнет, как гоголевская панночка в своем гробу!
— Варвара Несторовна… я боюсь.
Наша выдумка превратилась во что-то ужасное! Вдруг Зинка и в самом деле влюбилась в этого проклятого Кутайсова?
— И что? Зарезалась по-настоящему, и теперь ее неприкаянная душа витает в салоне «Лотос»? Не неси околесицу, умоляю тебя!
— Но самоубийство — большой грех… — возразила Марианна.
— С чего ты взяла, будто Зинаида покончила с собой? Кто же тогда бродит в образе «красной танцовщицы»? Ведь, кроме нас троих, никто ничего не знал! Пока мы обдумывали, как все это устроить, остальные давно забыли про… привидение. Боже, какой вздор!
— А вдруг не забыли?
— Тем более должны понимать, что это розыгрыш. Они же трясутся от страха, как последние идиоты!
Несмотря на своюцарственность,Неделина любила крепкое словцо и не стеснялась его употреблять.
— Вы разве не боитесь? — прошептала Марианна, снова оглядываясь на дверь.
— Да что ты крутишься, как посоленная?! — возмутилась хозяйка. — Кого бояться-то? Зинаиды, что ли?
Она не могла признаться себе, что история с «красной танцовщицей» превратилась в ее тайный ужас, и оттого разозлилась.
— Не знаю… — чуть не плача, промямлила Былинская. — Можно мне сегодня пораньше уйти?
— Иди! Да приведи себя в порядок до завтра. Прими успокоительное на ночь. Не мне тебя учить, ты же врач.
Неделина сердито повернулась и вышла, громко стуча каблуками модельных туфель. Она злилась на Марианну, на сыщика, который приставал к ней с дурацкими расспросами, на весь белый свет. А пуще всего — на саму себя, что поддается глупым страхам.
Марианна же, оставшись одна, быстренько разложила все по местам, подписала меню, хотя так и не поняла, одобрила его Неделина или нет, и засобиралась домой. Хозяйке сейчас явно не до кулинарных подробностей. Да и ей самой тоже. Диетология и восточная кухня уступили место интересу другого рода: что происходит в салоне и какое отношение к этому имеет Зинаида Губанова?
Былинская почувствовала огромное облегчение, выйдя из «Лотоса».
Светило солнышко. Садовник Саша возился во дворе сбонсай— миниатюрными искусственно сформированными деревцами, пытаясь переселить их из декоративных контейнеров в открытый грунт. Пока что у него ничего не получалось. Деревца, так же как и японская трава, упрямо не желали расти где попало, демонстрируя капризный восточный характер. Но Саша не унывал.
— Домой, Марианна Сергеевна? — весело спросил он Былинскую, приподнимаясь от своих растений. — Везет вам!
Марианна приветливо кивнула, выпорхнула за ворота, и тут… Только не это! Надоедливый нищий как будто ее ждал. Он метнулся из-за угла соседнего дома и ринулся наперерез. Былинская судорожно полезла в карман, нащупывая дежурную монету. Неужели не приготовила?
Нищий в два прыжка оказался рядом. Несмотря на хронический алкоголизм, он был в прекрасной физической форме, а высокий рост и длинные сильные ноги давали ему преимущество перед намеченными жертвами. Не стоило и надеяться убежать от него.
Марианна наконец нашла монету и сразу сунула в его протянутую ладонь, чтобы отстал. Сегодня у нее нет ни сил, ни желания выслушивать гнусавое нытье.
Нищий схватил монету, но продолжал семенить следом.
— Деньгами откупиться хочешь от живой души, — затянул он противным басом. — Сатанинским зельем отравить божественную благодать… Грехи твои тяжкие, дщерь неразумная, тянут тебя в геенну огненную, на самое дно…
— Больше денег не дам! — взорвалась Марианна, ускоряя шаг. — Все тебе мало, святой человек!
— Вот твои деньги, — прошипел нищий, бросая монету на асфальт. Она звякнула и покатилась… — Мне не презренный металл, мне любовь надобна… аки у одной божьей твари к другой…
— Что-о-о? Пошел вон, пес смердящий! — завопила Былинская, шарахаясь от него в сторону.