Он с таким рвением относился к своим военным обязанностям в Ланьфане, что судья Ди задумался, не доводилось ли ему раньше служить в армии офицером. Судья пообещал себе, что в ближайшем будущем постарается разузнать об этом побольше.
Но пока имелись дела поважнее. Со вздохом судья принялся просматривать документы, относящиеся к преступлениям Цзянь Моу, которые Дао Гань положил на стол.
Ма Жун решил, что не станет переодеваться и маскироваться специально. Он только сменил черную шапку, которая изобличала в нем чиновника управы, на остроконечную шапочку, вроде тех, что носят простолюдины. Дао Гань же заменил свою шапку складной шляпой из черной саржи.
Перед тем как выйти, оба сыщика провели в казарме краткое совещание.
– Не представляет труда, – заметил Ма Жун, – выглядеть подозрительно, так, чтобы У понял, что меня послали следить за ним. Но мы не знаем, что этот паскудник предпримет после. Что, если он, выйдя из дома, попросту попытается избавиться от слежки?
Дао Гань покачал головой.
– Не станет он этого делать, – ответил он. – Он же не знает, какие поручения тебе даны. Вдруг, если он выйдет из дома, ты арестуешь его прямо на месте? А потом ему в суде придется объяснять свое подозрительное поведение. Нет, гораздо больше я опасаюсь, как бы У не испугался и не остался дома, как ему и было велено. Но если он попытается выскользнуть – будь уверен, уж я его не упущу!
Они вышли из управы: Ма Жун шел впереди, а Дао Гань следовал за ним в некотором отдалении.
Десятник Хун объяснил Ма Жуну, где расположена винная лавка «Вечная весна», так что искать ее долго не пришлось.
Внутри лавка выглядела крайне заманчиво: свет двух расписных бумажных фонариков играл на красных ярлыках винных кувшинов. Лавочник как раз отмерял кому‑то шэн вина. Двое забулдыг стояли, облокотившись о прилавок, и лениво жевали куски соленой рыбы, лежавшие на подносе.
Ма Жун заметил напротив лавки дом, где явно проживали горожане среднего достатка. Он подошел к нему и встал на крыльце, прислонившись к черной лаковой двери.
На втором этаже винной лавки горело несколько свечей. Ма Жун увидел тень, которая двигалась за затянутыми бумагой окнами. Очевидно, У работал.
Ма Жун наклонился вперед и окинул взглядом темную улицу. Нигде не было и следов Дао Ганя. Тогда Ма Жун сложил руки на груди и приготовился к долгому ожиданию.
Когда двое счастливых пьяниц допили свой шэн вина, дверь за спиной у Ма Жуна внезапно распахнулась. На пороге появился пожилой господин в сопровождении привратника. Увидев Ма Жуна, господин вежливо промолвил:
– Не меня ли вы ждете?
– Вас? Никоим образом! – отрезал Ма Жун и прислонился к косяку двери.
– Послушайте! – сердито воскликнул пожилой господин. – Это мой дом. Я вас не знаю, у вас ко мне нет никакого дела, так что извольте убираться отсюда!
– Эта улица, – огрызнулся Ма Жун, – принадлежит всем, и никто не может запретить мне стоять там, где мне заблагорассудится.
– Немедленно убирайтесь отсюда, любезный, – вскричал старик, – не то я позову стражу!
– Если тебе, скотина, не нравится, что я здесь стою, – заорал в ответ Ма Жун, – так возьми и столкни меня!
Двое забулдыг повернулись на шум перепалки, сложили руки на груди, прислонились спинами к прилавку и приготовились наблюдать драку.
На втором этаже распахнулось окно. У выглянул и стал подбодрять драчунов, не имея в виду никого из них в частности:
– Врежь ему по башке!
– Хозяин, может быть, мне позвать слуг? – спросил привратник.
– Давай зови всех, – орал Ма Жун, – я никого не боюсь!
Пожилой господин, увидев воинственность своего противника, передумал.
– Я не собираюсь драться на кулаках перед собственным домом, – выпалил он. – Пусть этот невежа стоит тут хоть до конца света.
И, сердито бормоча себе под нос, он вошел в дом.
Привратник захлопнул за ним дверь, и Ма Жун услышал шум задвигаемого засова.
Разочарованный У закрыл окно.
Ма Жун перешел улицу, направляясь к винной лавке. Забулдыги немедленно освободили ему место у прилавка.
Ма Жун окинул их убийственным взглядом и ядовито спросил:
– Надеюсь, вы двое не из того дома, что напротив?
– Нет, мы с соседней улицы, – ответил один. – Этот господин, что живет напротив, – школьный учитель, поэтому у него такой вздорный нрав.
– А мы сюда не уроки учить пришли, – добавил второй, – а выпить и закусить в этой гостеприимной лавке!
Ма Жун расхохотался. Бросив на прилавок пригоршню медяков, крикнул продавцу:
– Шэн самого лучшего!
Торговец поспешил наполнить чашу до краев и поставил перед ними новый поднос с сушеной рыбой и овощами. Он спросил приветливо:
– А откуда вы будете, путник?
Ма Жун осушил чашу одним залпом, подождал, пока лавочник наполнит ее снова, и молвил:
– Я кучер господина Ваня, крупного торговца чаем из столицы. Мы прибыли сюда днем с тремя повозками кирпичного чая для продажи варварам. Хозяин дал мне серебра и велел пойти развлечься. Я хотел подыскать себе хорошенькую бабенку, но, видать, забрел не в тот квартал!
– Да, в этом случае вы пожаловали совсем не туда, – ответил лавочник. – Варварские красавицы из‑за реки живут на Северной улице, почти в часе ходьбы отсюда. Красавицы Поднебесной – на Южной улице, которая за прудом с лотосами в юго‑восточном квартале. Но здешние женщины вряд ли привлекут взор такого утонченного столичного господина, как вы. У вас очень интересное занятие; почему бы вам не зайти к нам и не рассказать несколько историй, которые случались с вами в дороге? – При этом лавочник подтолкнул горсть медяков обратно к Ма Жуну и сказал: – Первое угощение за счет заведения!
Забулдыги, почуяв дармовую выпивку, пришли в полный восторг.
– Такой здоровый парень, как ты, должно быть, немало грабителей втоптал в дорожную пыль.
Ма Жун не заставил себя долго уговаривать. Вся компания прошла внутрь и уселась за квадратный стол. Ма Жун сел так, чтобы оказаться лицом к лестнице.
Торговец присоединился к ним, и вскоре чаши с вином замелькали в воздухе с потрясающей скоростью.
Когда Ма Жун рассказал уже несколько баек, от которых у слушателей волосы становились дыбом, по лестнице спустился художник.
На полпути он остановился и пристально посмотрел на Ма Жуна.
– Присоединяйтесь к нам, мастер У, – воскликнул лавочник. – У нас тут господин из столицы рассказывает потрясающие истории!
– Сейчас я занят, – ответил У, – но попозже подойду. Позаботьтесь, чтобы что‑нибудь осталось и на мою долю!
Сказав это, художник снова поднялся к себе.
– Это мой жилец, – объяснил торговец, – он веселый человек, и вам будет очень приятно побеседовать с ним. Не уходите, скоро он к нам присоединится!
С этими словами он снова наполнил чаши вином. Дао Гань тем временем был занят своим делом. Как только Ма Жун занял пост возле двери, Дао Гань зашел в темный проулок, где вывернул наизнанку свой халат и снова надел его.
Халат этот был не простой: снаружи он выглядел достойно – добротный хороший шелк, – но на подкладку пошла грубая конопляная дерюга в сальных пятнах, местами кое‑как залатанная.