— Если ты знаешь, как сбежал твой двоюродный брат, тебе лучше рассказать, — прямо заявил Хербард. — У вас тут так тесно, что, если он встал ночью, ты, конечно, должен знать. Говорю тебе совершенно точно — он сбежал. Ночью открыли калитку, чтобы впустить гонца. И в эту калитку выскользнул клятвопреступник и убийца. Если бы это было не так и он не убивал, зачем ему бежать?
— Нет! — вскричал Элиуд. — Ты заблуждаешься относительно моего брата, и это в конце концов станет ясно. Он не убийца. Если он и сбежал, то по другой причине.
— Никаких «если». Он сбежал. Тебе ничего не известно об этом? Ты в это время спал?
— Я обнаружил, что его нет рядом, когда проснулся, — ответил Элиуд. — Я ничего не знаю о том, как и когда он ушел. Но я знаю своего брата. Если он поднялся ночью из-за того, что услышал, как прибыл ваш человек, и если узнал, что валлийцы из Повиса близко и их очень много, тогда, клянусь, он сбежал только из страха за дочь Жильбера Прескота. Она там, у Брода Годрика, с монахинями. Элис любит ее. Она отвергла его, но он никогда не переставал любить ее. Если девушка в опасности, он не задумываясь рискнет жизнью и честью, чтобы спасти ее. А когда он это сделает, — с жаром сказал Элиуд, — он вернется сюда, чтобы безропотно принять то, что его ожидает. Он не клятвопреступник! Он нарушил клятву только из-за Мелисент. Он вернется и сдастся. Клянусь своей честью! Своей жизнью!
— Я должен тебе напомнить, — мрачно заявил Хербард, — что ты уже клялся. Вы поручились друг за друга. Ты сейчас в ответе за его предательство. Я могу повесить тебя, и меня полностью оправдают.
— Сделай это! — сказал Элиуд, губы его побелели, глаза сверкнули зеленым огнем. — Я здесь, и я все еще заложник. Вы можете свернуть мне шею, если Элис окажется предателем. Я видел, вы собираете войско, чтобы выступить. Возьмите меня с собой! Дайте лошадь и оружие, я буду сражаться за вас. Можете поставить у меня за спиной лучника, чтобы он застрелил меня при первом же неверном шаге, а на шею мне наденьте петлю, чтобы повесить на ближайшем дереве, если после разгрома валлийцев из Повиса Элис не докажет вам, что я говорю сейчас правду.
Элиуда трясло от возбуждения, он был напряжен, как натянутая тетива. Хербард долго изучал его, взгляд у него был удивленный. Наконец он произнес:
— Да будет так! — и резко повернулся к сержантам: — Позаботьтесь об этом! Дайте ему коня и меч, наденьте веревку на шею и поставьте у него за спиной лучшего лучника, чтобы застрелил его в случае чего. Он говорит, что он человек слова и что даже этот его клятвопреступник — тоже. Прекрасно, поймаем его на слове.
Дойдя до двери, Хербард обернулся. Элиуд взял в руки красный плащ Элиса.
— Если бы твой брат был хотя бы наполовину таким, как ты, — обратился Хербард к пленнику, — твоя жизнь была бы в безопасности.
Элиуд вспыхнул и прижал к груди сложенный плащ, словно это был бальзам, которым он пытался унять боль в ране.
— Разве ты ничего не понял? Он лучше меня, в тысячу раз лучше!
Глава двенадцатая
В Трегейриоге тоже поднялись, едва начало светать. С тех пор, как Элис сбежал из Шрусбери, не прошло и двух часов. Дело в том, что Хью Берингар провел полночи в пути и прибыл в Трегейриог перед самым рассветом, когда небо окрасилось в жемчужно-серый цвет. Заспанные конюхи пробудились, чтобы принять лошадей у английских гостей. Это был отряд в двадцать человек. Остальных своих людей Хью расставил вдоль северной границы графства. Они были хорошо вооружены и снабжены всем необходимым, чтобы отразить удар неприятеля.
Брат Кадфаэль, спавший так же чутко, как Элис, проснулся, услышав шорохи и перешептывание во дворе. Можно было много сказать в пользу обычая спать в полном облачении, сняв лишь наплечник.
Человек мог вскочить среди ночи и идти, надев сандалии или босиком, и был всегда в боевой готовности. Наверное, этот обычай зародился там, где монастыри располагались в местах, которым постоянно грозила опасность. Кадфаэль вышел во двор и на полпути к конюшне встретил выходившего оттуда Хью и уже окончательно проснувшегося и бодрого Тудура.
— Что привело тебя так рано? — спросил Кадфаэль. — Есть свежие новости?
— Свежие для меня, но, насколько мне известно, устаревшие для Шрусбери. — Хью взял Кадфаэля под руку и, повернув его в обратную сторону, повел к залу. — .Я должен доложить обо всем принцу, а затем мы кратчайшим путем поедем к границе. Кастелян Мадога в Косе посылает подкрепление в долину Минстерли. Когда мы ехали в Освестри, меня поджидал посыльный, иначе мы провели бы ночь там.
— Хербард прислал депешу из Шрусбери? — спросил Кадфаэль. — Ведь когда я два дня тому назад уезжал оттуда, это была горстка налетчиков.
— Теперь это боевой отряд, насчитывающий свыше ста человек. Когда Хербард узнал про это, они еще не двинулись дальше Минстерли, но, раз у них такие силы, они затевают недоброе. Ты их знаешь лучше, чем я, они не теряют времени даром. Возможно, они сейчас уже в пути.
— Тебе понадобятся свежие лошади, — деловито сказал Тудур.
— У нас есть лошади в Освестри, мы проделаем на них остальной путь. Но я одолжу у тебя недостающих лошадей, и большое тебе спасибо за это. Я оставил на севере все в полном порядке, все гарнизоны там готовы к бою. Ранульф, по-видимому, отвел свои передовые отряды к Рексхэму. Он сунулся в Витчерч и получил по носу. Я уверен, что на какое-то время он утихомирится. Так это или нет, но сейчас мне придется заняться Мадогом.
— Можешь не беспокоиться насчет Черка, — заверил его Тудур. — Об этом мы позаботимся сами. Дай своим людям хотя бы поесть, а лошадям — немного передохнуть. Я сейчас разбужу женщин, велю вас накормить и попрошу Эйнона разбудить Овейна, если принц еще не встал.
— Что ты собираешься делать? — спросил Кадфаэль своего друга. — В какую сторону направишься?
— В Ллансилин, а оттуда — к границе. Мы обойдем с востока Брейдденские холмы, затем через Уэстбери попадем в Минстерли и постараемся отрезать валлийцев от их базы в Косе. Мне надоело, что люди из Повиса сидят в этой крепости, — сказал Хью сквозь зубы. — Мы должны вернуть ее и разместить там свой гарнизон.
— Если там такое войско, как ты говоришь, вас будет маловато, — заметил Кадфаэль. — Почему бы тебе сначала не зайти в Шрусбери за подкреплением, а потом направиться на запад и напасть оттуда?
— У нас слишком мало времени. Кроме того, я надеюсь, что у Алана Хербарда хватит ума собрать приличное войско для обороны города. Если мы поторопимся, то сможем взять валлийцев в клещи и расколоть, как орех.
Они дошли до зала. Там уже знали обо всем, и спавшие поспешно поднимались с пола, устланного циновками, слуги расставляли столы, а служанки бегали со свежевыпеченными хлебами и большими кувшинами с элем.
— Если мне удастся закончить свои дела, я могу поехать с тобой, — сказал Кадфаэль, поддавшись искушению. — Ты не возражаешь?
— Разумеется, я буду рад, — ответил Хью.
— Я закончу их, когда Овейн освободится. А пока ты с ним совещаешься, я подготовлю свою лошадь к походу.
Кадфаэль был так поглощен мыслями о предстоящей битве и о событиях в Шрусбери, что, повернув назад к конюшне, не сразу услышал легкие шаги — кто-то бежал за ним со стороны кухни. Только когда его схватили за рукав, он обернулся и увидел Кристину, которая напряженно всматривалась ему в лицо своими большими темными глазами.
— Брат Кадфаэль, правду ли говорит мой отец? Он утверждает, что теперь мне не о чем беспокоиться, так как Элис нашел себе девушку в Шрусбери и единственное, чего он хочет, — это избавиться от меня.