– Сейчас они только думают, но могут и додуматься. Пора уезжать.
Он, улыбаясь, подошел к воинам, поговорил с ними и отправился навьючивать лошадей. Стойбище проводило их настороженным молчанием.
К вечеру они въехали в селение каменных людей.
Пардус удивился. Никто не вышел им навстречу, дети не крутились возле коней, девушки держались поодаль. Путники молча проехали все селение до самой кузницы, и только тут им, казалось, обрадовались. Кузнец долго встряхивал руки Странника, взяв их в свои широкие ладони. Неожиданно откуда-то вынырнул Барс. Прижав правую ладонь к груди, он поклонился Пардусу. Потом помог ему развьючить лошадей. Несколько ребятишек застыли неподалеку, явно готовые бежать выполнять любую просьбу гостей.
– Попить бы, – попросил Пардус, и малыши, толкаясь, метнулись в хижину, неся сразу три кувшина. Пардус отхлебнул из одного и сморщился:
– Теплая…
Ребятишки тут же вылили воду и побежали к ручью за свежей.
– Кувшины долго стояли в кузнице, а там тепло, – знаками объяснили они Пардусу.
– Разве у вас нет кувшинов для холодной воды? – спросил тот.
– А разве такие есть? – спросил Барс.
– Есть.
Тем временем Странник о чем-то договаривался с кузнецом, которого, как понял Пардус, и звали Туром.
– Мы возьмем с вас только треть бронзовых камней, – сказал Тур, – за помощь, – улыбнулся он, кивнув в сторону Барса.
– А можно мне посмотреть, как вы плавите бронзу и делаете оружие? – спросил Пардус.
– Это наша тайна, – нахмурился Тур, – каждый кузнец дает клятву не выдавать ее никому.
– Но Пардус из далеких земель, – попросил за гостя Барс. – У них в землях нет бронзовых камней. Он уедет и, может, никогда больше не приедет сюда. Он не разгласит тайны. Его племя нам не помеха, потому что бронзовых камней у них нет.
Тур задумался.
– Ладно, – сказал он, наконец. – Пойдем к Беркуту. Что скажет он?
Беркут сидел на плоской каменной глыбе, грея на нежарком солнце морщинистое, обветренное лицо. Длинный плащ из медвежьих шкур был застегнут у шеи костяной булавкой, седые пушистые волосы перехватывал кожаный ремешок. Он выслушал просьбу Тура, не раскрывая глаз, подумал немного и тихо сказал:
– Клятва есть клятва. Нельзя открывать чужим тайны племени. В тайнах сила племени.
Пардус приуныл. Потом быстро достал из-за пазухи бронзовую голову тигра, полученную за помощь на охоте. Беркут с интересом взглянул на нее, и лицо его смягчилось.
– Но, – продолжил он, подняв сухой длинный палец, – есть обычай. Его уже мало кто помнит. Нельзя выдавать чужим тайны племени, но можно обменять тайну на тайну чужого племени. Есть такие тайны у пришельцев.
– Я мог бы, – неуверенно начал Пардус, – научить вас приручать лошадей…
– Зачем они нам в горах? Да и не водятся здесь дикие лошади, – покачал головой Беркут.
– Ну, тогда я расскажу, как бьют большую рыбу ночью. Пардус знает.
– До моря далеко, и надо знать, когда и где можно подстеречь большую рыбу.
Пардус замолк, опустив голову. Беркут тем временем не сводил глаз с головы тигра, которую Пардус вертел в руках.
– Но ты же говорил, что знаешь, как делать кувшины для холодной воды! – тихонько подсказал ему Барс.
Беркут поднял голову.
– И вода в них действительно остается холодной? – заинтересованно спросил он.
– Даже в летнюю жару, – оживился Пардус. – Нужно в глину и песок добавить шелухи от проса. Тогда стенки все время потеют, а вода в таком кувшине всегда холодная.
– Что же, – сказал Беркут, беря из рук Пардуса голову тигра, – пусть Дру сделает такой кувшин, и если Пардус сказал правду, пусть кузнецы покажут ему, как они плавят бронзу и делают оружие.
Волосатый, кряжистый, с большими руками, Дру выслушал Барса и спросил Пардуса:
– А сколько шелухи нужно класть в глину с песком?
– Н-не знаю… Мы кладем также шелуху от овса. А сколько?.. Мы кладем горсть на пять горстей глины с песком. А вот…
– Да ладно, – оборвал его Дру. – Я попробую разные смеси. Посмотрим, какая лучше.
– А пока он будет пробовать смеси, – сказал Барс, – мы заготовим деревянный уголь.
На поляне, около неглубокой ямы, была большая куча дров. Барс и Пардус сложили их в яму, сверху покрыли дерном и немножко присыпали землей. Потом Барс проделал несколько отверстий в дерне и поджег дрова. Взял шкуру, нагреб в нее земли и велел Пардусу сделать то же самое.
– Следи внимательно! Как только увидишь пламя, засыпай землей. Нельзя, чтобы дрова загорелись.
Когда они устали, их сменили трое товарищей Барса. Пардус и Барс направились к кузнице. Тур велел им для начала очистить бронзовые камни от «лишней грязи», как выразился Барс, а потом посадил толочь их в каменных ступах и ссыпать в белые кувшины.
– Теперь запоминай! – шепнул Барс товарищу. – Если плавить просто бронзовые камни, получится медь, а медное оружие слабее бронзы. Чтобы получить бронзы, мы добавляем серый камень. Одну горсть серых камней на десять бронзовых. И еще светлый камень, чтобы плавилось быстрее.
Когда кувшины были заполнены, Барс стал вырезать в глине формы для литья по рисункам, которые начертил Тур.
– Можно и ковать, – объяснил Барс Пардусу, – но так быстрее. А потом мы трем изделие сизым камнем. Он тоже водится в наших горах.
Через два дня они разбросали дерн и перенесли деревянный уголь к кузнице, засыпали им кувшины с камнями в печи и разожгли огонь, а потом огненную жидкость из кувшинов залили в формы. Пардус, не отрывая глаз, следил за их работой, примечал, какие камни кладут Тур и Барс, считал горсти. Яростно, стиснув зубы, тер сизым камнем отлитые ножи и наконечники копий. И сердце его замирало от радости: не зря ушел он со Странником из родного племени, не зря пересек безводные степи, поднимался в горы по каменным тропам. Он, Пардус, принесет в родное племя секрет бронзового оружия, и племя станет сильным, охотники будут добывать много мяса и шкур. Можно будет даже сделать из бронзы мотыги, которыми легче станет обрабатывать поле.
Через неделю оружие, которое заказал Туру Странник, было готово, можно было отправляться в путь. Пардусу не очень хотелось уезжать из гостеприимного племени, но Странник объяснил ему, что перевалы в горах скоро покроются снегом и трудно будет перебраться через них в «страну, где всегда тепло», как сказал он.
– И, кроме того, – добавил Странник, – я не люблю долго сидеть на одном месте. Только и живешь, когда каждый день видишь новые дали, и так без конца. И умереть мне хотелось бы где-то в пути.
– А далеко до этой теплой страны? – спросил Пардус.
– Она – там, – махнул рукою в сторону полдневного солнца Странник. – А дальше – еще теплее, там большое лазурное море. Весною мы вернемся обратно. И снова уйдем в степь. А может, и в твои земли…
Пардус вдруг почувствовал, что ему хочется вернуться к родному племени, увидеть мать, сверстников, поохотиться в зеленом прохладном лесу. Ему не очень нравилась степь, да и горы казались чужими, неприветливыми, теснили душу. А, кроме того, хотелось скорее поделиться с соплеменниками добытой тайной. «Видно, не получится из меня странник», – с горечью думал Пардус.
Теперь ехали они медленно, поднимаясь все выше, и за каждым новым горизонтом открывался следующий, и ясно уже было Пардусу, что им не будет конца. На горных перевалах было уже холодно, кое-где лежал снег. А раз их застала густая снежная буря, к счастью, уже на спуске с перевала, и пришлось буквально проталкиваться сквозь снег, по снегу, через снег.