- Я скажу, ваше величество, что один из нас ошибается, или господин министр полиции, или я; но так как невозможно, чтобы ошибался господин министр полиции, ибо он охраняет благополучие и честь вашего величества, то, вероятно, ошибаюсь я. Однако, на месте вашего величества, я все же расспросил бы то лицо, о котором я имел честь докладывать; я даже настаиваю, чтобы ваше величество удостоили его этой чести.
- Извольте, герцог; по вашему указанию я приму кого хотите, но я хочу принять его с оружием в руках. Господин министр, нет ли у вас донесения, посвежее? На этом проставлено двадцатое февраля, а ведь сегодня уже третье марта.
- Нет, ваше величество, но я жду нового донесения с минуты на минуту.
Я выехал из дому с утра, и может быть, оно получено без меня.
- Поезжайте в префектуру, и если оно еще не получено, то... - Людовик засмеялся, - то сочините сами; ведь так это делается?
- Хвала богу, сир, нам не нужно ничего выдумывать, - отвечал министр, - нас ежедневно заваливают самыми подробными доносами; их пишут всякие горемыки в надежде получить что-нибудь за услуги, которых они не оказывают, но хотели бы оказать. Они рассчитывают на счастливый случай и надеются, что какое-нибудь нежданное событие оправдает их предсказания.
- Хорошо, ступайте, - сказал король, - и не забудьте, что я вас жду.
- Ваше величество, через десять минут я здесь...
- А я, ваше величество, - сказал де Блакас, - пойду приведу моего вестника.
- Постойте, постойте, - сказал король. - Знаете, Блакас, мне придется изменить ваш герб; я дам вам орла с распущенными крыльями, держащего в когтях добычу, которая тщетно силится вырваться, и с девизом: Nenax <Цепкий (лат.).>.
- Я вас слушаю, ваше величество, - отвечал герцог, кусая ногти от нетерпения.
- Я хотел посоветоваться с вами об этом стихе: Moli fugiens anhalitu...<Так и ты побежишь, задыхаясь... (лат.) (Гораций. Оды, 1.15).> Полноте, дело идет об олене, которого преследует волк.
Ведь вы же охотник и оберегермейстер; как вам нравится это - Moli anhelitu?
- Превосходно, ваше величество. Но мой вестник похож на того оленя, о котором вы говорите, ибо он проехал двести двадцать лье на почтовых, и притом меньше чем в три дня.
- Это лишний труд и беспокойство, когда у нас есть телеграф, который сделал бы то же самое в три или четыре часа, и притом без всякой одышки.
- Ваше величество, вы плохо вознаграждаете рвение бедного молодого человека, который примчался издалека, чтобы предостеречь ваше величество. Хотя бы ради графа Сальвье, который мне его рекомендует, примите его милостиво, прошу вас.
- Граф Сальвье? Камергер моего брата?
- Он самый.
- Да, да, ведь он в Марселе.
- Он оттуда мне и пишет.
- Так и он сообщает об этом заговоре?
- Нет, но рекомендует господина де Вильфор и поручает мне представить его вашему величеству.
- Вильфор! - вскричал король. - Так его зовут Вильфор?
- Да, сир.
- Это он и приехал из Марселя?
- Он самый.
- Что же вы сразу не назвали его имени? - сказал король, и на лице его показалась легкая тень беспокойства.
- Сир, я думал, что его имя неизвестно вашему величеству.
- Нет, нет, Блакас; это человек дельный, благородного образа мыслей, главное - честолюбивый.
- Сир, я думал, что его имя неизвестно вашему величеству.
- Нет, нет, Блакас; это человек дельный, благородного образа мыслей, главное - честолюбивый. Да вы же знаете его отца, хотя бы по имени...
- Его отца?
- Ну да, Нуартье.
- Жирондист? Сенатор?
- Вот именно.
- И ваше величество доверили государственную должность сыну такого человека?
- Блакас, мой друг, вы ничего не понимаете; я вам сказал, что Вильфор честолюбив; чтобы выслужиться, Вильфор пожертвует всем, даже родным отцом.
- Так прикажете привести его?
- Сию же минуту; где он?
- Ждет внизу, в моей карете.
- Ступайте за ним.
- Бегу.
И герцог побежал с живостью молодого человека; его искренний роялистский пыл придавал ему силы двадцатилетнего юноши.
Людовик XVIII, оставшись один, снова устремил взгляд на раскрытого Горация и прошептал: "Justum et tenacem propositi virum..." <Муж справедливый и твердый в решеньях... (лат.) (Гораций. Оды, 111,3).>.
Де Блакас возвратился так же поспешно, как вышел, но в приемной ему пришлось сослаться на волю короля: пыльное платье Вильфора, его наряд, отнюдь не отвечающий придворному этикету, возбудили неудовольствие маркиза де Брезе, который изумился дерзости молодого человека, решившегося в таком виде явиться к королю. Но герцог одним словом: "По велению его величества" - устранил все препятствия, и, несмотря на возражения, которые порядка ради продолжал бормотать церемониймейстер, Вильфор вошел в кабинет.
Король сидел на том же месте, где его оставил герцог. Отворив дверь, Вильфор очутился прямо против него; молодой человек невольно остановился.
- Войдите, господин де Вильфор, - сказал король, - войдите!
Вильфор поклонился и сделал несколько шагов в ожидании вопроса короля.
- Господин де Вильфор, - начал Людовик XVIII, - герцог Блакас говорит, что вы имеете сообщить нам нечто важное.
- Сир, герцог говорит правду, и я надеюсь, что и вашему величеству угодно будет согласиться с ним.
- Прежде всего так ли велика опасность, как меня хотят уверить?
- Ваше величество, я считаю ее серьезной; но благодаря моей поспешности она, надеюсь, предотвратима.
- Говорите подробно, не стесняйтесь, - сказал король, начиная и сам заражаться волнением, которое отражалось на лице герцога и в голосе Вильфора, - говорите, но начните с начала, я во всем и везде люблю - порядок.
- Я представлю вашему величеству подробный отчет; но прошу извинить, если мое смущение несколько затемнит смысл моих слов.
Взгляд, брошенный на короля после этого вкрадчивого вступления, сказал Вильфору, что августейший собеседник внимает ему с благосклонностью, и он продолжал:
- Ваше величество, я приехал со всей поспешностью в Париж, чтобы уведомить ваше величество о том, что по долгу службы я открыл не какое-нибудь обыденное и пустое сообщничество, какие каждый день затеваются в низших слоях населения и войска, но подлинный заговор, который угрожает трону вашего величества. Сир, узурпатор снаряжает три корабля; он замышляет какое-то дело, может быть безумное, но тем не менее и грозное, несмотря на все его безумие. В настоящую минуту он уже, должно быть, покинул остров Эльба и направился - куда? - не знаю.