Он закричал во второй раз; гребцы удвоили усилия, и один из них крикнул ему по-итальянски:
- Держись!
Это слово долетело до него в тот самый миг, когда волна, на которую он уже не имел сил подняться, захлестнула его и покрыла пеной. Он еще раз вынырнул, барахтаясь в воде бессильно и отчаянно, в третий раз вскрикнул и почувствовал, что погружается в море, словно к его ногам все еще привязано тяжелое ядро.
Вода покрыла его, и сквозь нее он увидел бледное небо с черными пятнами.
Он сделал еще одно нечеловеческое усилие и еще раз всплыл на поверхность. Ему показалось, что его хватают за волосы; потом он ничего уже не видел, ничего не слышал; сознание покинуло его.
Очнувшись и открыв глаза, Дантес увидел себя на палубе тартаны, продолжавшей путь. Первым движением его было взглянуть, по какому направлению она идет; она удалялась от замка Иф.
Дантес был так слаб, что его радостный возглас прозвучал как стон.
Итак Дантес лежал на палубе; один из матросов растирал его шерстяным одеялом; другой, в котором он узнал того, кто крикнул: "Держись!" - совал ему в рот горлышко фляги; третий, старый моряк, бывший в одно и то же время и шкипером и судохозяином, смотрел на него с эгоистическим сочувствием, обыкновенно испытываемым людьми при виде несчастья, которое вчера миновало их, но может постигнуть завтра.
Несколько капель рому из фляги подкрепили Дантеса, а растирание, которое усердно совершал стоявший возле него на коленях матрос, вернуло гибкость его онемевшим членам.
- Кто вы такой? - спросил на ломаном французское языке хозяин тартаны.
- Я мальтийский матрос, - отвечал Дантес на ломаном итальянском, - мы шли из Сиракуз с грузом вина и полотна. Вчерашняя буря застигла нас у мыса Моржион, и мы разбились вон о те утесы.
- Откуда вы приплыли?
- Мне удалось ухватиться за утес, а наш бедный капитан разбил себе голову. Остальные трое утонули. Должно быть, я один остался в живых; я увидел вашу тартану и, боясь долго оставаться на этом пустом и необитаемом острове, решил доплыть до вас на обломке нашего судна. Благодарю вас, - продолжал Дантес, - вы спасли мне жизнь; я уже тонул, когда один из ваших матросов схватил меня за волосы.
- Это я, - сказал матрос с открытым и приветливым лицом, обрамленным черными бакенбардами, - и пора было: вы шли ко дну.
- Да, - сказал Дантес, протягивая ему руку, - да, друг мой, еще раз благодарю вас.
- Признаюсь, меня было взяло сомнение, - продолжал матрос, - вы так обросли волосами, что я принял вас за разбойника.
Дантес вспомнил, что за все время своего заточения в замке Иф он ни разу не стриг волос и не брил бороды.
- Да, - сказал он, - в минуту опасности я дал обет божией матери дель Пье де ла Гротта десять лет не стричь волос и не брить бороды. Сегодня истекает срок моему обету, и я чуть не утонул в самую годовщину.
- А теперь что нам с вами делать? - спросил хозяин.
- Увы! - сказал Дантес. - Что вам будет угодно; фелука, на которой я плавал, погибла, капитан утонул. Как видите, я уцелел, но остался в чем мать родила. К счастью, я неплохой моряк; высадите меня в первом порту, куда вы зайдете, и я найду работу на любом торговом корабле.
- Вы знаете Средиземное море?
- Я плаваю здесь с детства.
- Вы знаете хорошие стоянки?
- Не много найдется портов, даже самых трудных, где я не мог бы войти и выйти с закрытыми глазами.
- Ну, что ж, хозяин! - сказал матрос, крикнувший Дантесу "держись!", - если товарищ говорит правду, отчего бы ему не остаться с нами?
- Да, если он говорит правду, - отвечал хозяин с оттенком недоверия.
- Но в таком положении, как этот бедняга, обещаешь много, а исполняешь, что можешь.
- Я исполню больше, чем обещал, - сказал Дантес.
- Ого! - сказал хозяин, смеясь. - Посмотрим.
- Когда вам будет угодно, - отвечал Дантес, вставая. - Вы куда идете?
- В Ливорно.
- В таком случае, вместо того чтобы лавировать и терять драгоценное время, почему бы вам просто не пойти по ветру?
- Потому что тогда мы упремся в Рион.
- Нет, вы оставите его метрах в сорока.
- Ну-ка, возьмитесь за руль, - сказал хозяин, - посмотрим, как вы справитесь.
Эдмон сел у румпеля, легким нажимом проверил, хорошо ли судно слушается руля, и, видя, что, не будучи особенно чутким, оно все же повинуется, скомандовал:
- На брасы и булиня!
Четверо матросов, составлявших экипаж, бросились по местам, между тем как хозяин следил за ними.
- Выбирай брасы втугую! Булиня прихватить! - продолжал Дантес.
Матросы исполнили команду довольно проворно.
- А теперь завернуть!
Эта команда была выполнена, как и обе предыдущие, и тартана, уже не лавируя больше, двинулась к острову Рион, мимо которого и прошла, как предсказывал Дантес, оставив его справа метрах в сорока.
- Браво! - сказал хозяин.
- Браво! - повторили матросы.
И все с удивлением смотрели на этого человека, в чьем взгляде пробудился ум, а в теле - сила, которых они в нем и не подозревали.
- Вот видите, - сказал Дантес, оставляя руль, - я вам пригожусь хотя бы на время рейса. Если в Ливорно я вам больше не потребуюсь, оставьте меня там, а я из первого жалованья заплачу вам за пищу и платье, которое вы мне дадите.
- Хорошо, - сказал хозяин. - Мы уж как-нибудь поладим, если вы не запросите лишнего.
- Один матрос стоит другого, - сказал Дантес. - Что вы платите товарищам, то заплатите и мне.
- Это несправедливо, - сказал матрос, вытащивший Дантеса из воды, вы знаете больше нас.
- А тебе какое дело, Джакопо? - сказал хозяин. - Каждый волен наниматься за такую плату, за какую ему угодно.
- И то правда, - сказал Джакопо, - я просто так сказал.
- Ты бы лучше ссудил его штанами и курткой, если только у тебя найдутся лишние.
- Лишней куртки у меня нет, - отвечал Джакопо, - но есть рубашка и штаны.
- Это все, что мне надо, - сказал Дантес. - Спасибо, ДРУГ.
Джакопо спустился в люк и через минуту возвратился, неся одежду, которую Дантес натянул на себя с неизъяснимым блаженством.
- Не нужно ли вам чего-нибудь еще? - спросил хозяин.
- Кусок хлеба и еще глоток вашего чудесного рома, который я уже пробовал; я давно ничего не ел.
В самом деле он не ел почти двое суток.
Дантесу принесли ломоть хлеба, а Джакопо подал ему флягу.
- Лево руля! - крикнул капитан рулевому.