– Старый жмот, – кивнул Эдвард. – Вечно старается, чтобы люди работали на него из одной любви к искусству!
– Жулик?
Эдвард ответил не сразу.
– Да нет… Правду говоря, я и сам не знаю, что думать. Особых доходов «Оливковая ветвь» ему не приносит, так что, похоже, он искренне трудится только ради своих идеалов. И тем не менее, что-то неладное во всем этом есть, я это просто сердцем чую!
– Пойдемте в дом! – сказала Виктория. – Потом мы еще обсудим все это.
– Вот уж не думала, что вы знакомы с Эдвардом! – воскликнула миссис Клейтон.
Виктория засмеялась.
– О, мы старые друзья! Потом, правда, потеряли друг друга из виду, так что я никак не ожидала встретить его именно здесь.
Мистер Клейтон, тот самый высокий, худощавый мужчина, появление которого спугнуло Викторию, когда она стояла на балконе, обратился к Эдварду:
– Удалось хоть немного сдвинуться с места?
– Самую малость, – ответил Эдвард. – Ящики с книгами здесь, но, чтобы их получить, нужно пройти бесконечные формальности.
Клейтон улыбнулся.
– На Востоке спешить не принято.
– Как назло, того самого чиновника, который вам сейчас нужен, никогда не оказывается на месте. Все полны доброй воли, все только и хотят помочь вам.., но дело не движется! – закончил он со смехом.
– В конце концов вы своего добьетесь, – добродушно заметила миссис Клейтон. – Доктор Ратбон поступил, однако, совершенно правильно, прислав вас сюда. Иначе эти ящики еще не один месяц пролежали бы в Басре!
– После палестинских событий здесь все страшатся бомб и.., подрывной литературы. Все кажется подозрительным!
Миссис Клейтон обернулась к мужу.
– Будем надеяться, что в ящиках доктора Ратбона книги, а не бомбы!
– Дорогая, – возразил Клейтон, – доктор Ратбон – выдающийся ученый, член нескольких академий, человек, известный и уважаемый во всей Европе!
В его тоне прозвучал оттенок упрека, но миссис Клейтон сделала вид, что ничего не заметила.
– Тем легче ему было бы заняться контрабандой! Клейтон ничего не ответил, но, судя по раздраженному выражению лица, замечанием жены остался недоволен. Поскольку в жаркое время дня заниматься делами здесь никому не приходило в голову, Виктория и Эдвард покинули после завтрака своих гостеприимных хозяев и отправились на прогулку вдоль берега Шатт – эль – Араба. Виктория любовалась рекой, зеленеющими пальмами, фелюгами, медленно двигавшимися на буксире по судоходному каналу. Погуляв по улочкам арабских кварталов, они не спеша возвращались к консульству, и Виктория задала своему спутнику давно уже мучивший ее вопрос:
– Как вас, собственно, зовут, Эдвард?
Он ошарашено посмотрел на нее.
– В каком смысле?
– В смысле полного имени. Фамилию вашу я ведь и до сих пор не знаю…
– А ведь верно!.. Горинг, Эдвард Горинг.
– Эдвард Горинг. Отлично, а то, знаете, в «Оливковой ветви» я чувствовала себя круглой идиоткой… Разыскивать человека, о котором только и знаешь, что зовут его
Эдвард.
– Там, случайно, не было девушки, такой жгучей брюнетки?
– Была.
– Это Катрин. Очень славная девушка. Если бы вы спросили Эдварда, она сразу сообразила бы, о ком речь…
– Не сомневаюсь, – чуть чопорно проговорила Виктория.
– Катрин очень мила. Вы согласны?
– Да, да…
– Красавицей ее не назовешь, но очень симпатична… Вот как?
Сказано это было ледяным тоном, но Эдвард продолжал, не обращая внимания:
– Не знаю, что бы я делал без нее. Она ввела меня в курс всех дел и уберегла от массы ошибок. Я уверен, что вы с ней подружитесь…
– Не думаю, чтобы у нас был случай для этого.
– Бросьте! Я устрою вас к нам на работу…
– Каким образом?
– Сам еще не знаю, но устрою. Скажу Ратбону, что вы первоклассная стенографистка и все такое прочее…
– Он же скоро сообразит, что это далеко не так.
– Не беда! Главное, что за место вы уже зацепитесь. Не придется бегать в поисках работы! А то ведь вы бы ее не нашли и, глядишь, отправились бы в Бирму или еще куда-нибудь на край света. Нет уж, девочка, ничего не выйдет! Раз повезло встретиться, снова исчезнуть я вам не дам!
Говорить о том, что ее и саму теперь никакими силами не удалось бы вырвать из Багдада, Виктория сочла лишним. Она просто заметила:
– В общем-то, поработать в «Оливковой ветви» было бы даже забавно!
– Ну, забавно, пожалуй, не совсем то слово. Времени работа там отнимает мало, а особо увлекательной ее не назовешь…
– Не говоря о том, что все это заведение производит сомнительное впечатление! Вы по-прежнему так считаете?
– О, я сказал это, знаете ли…
– Сказали то, что думали! И, по-моему, были правы.
Эдвард резко повернулся к девушке.
– Что вас натолкнуло на эту мысль?
– Кое-что, сказанное одним из моих друзей.
– Что это еще за друзья?
– Один из друзей…
Эдвард поморщился.
– У таких девушек, как вы, слишком много друзей. Злюка вы, Виктория! Я от вас без ума, а вам это совершенно безразлично!
– Не правда! – запротестовала Виктория. – Совсем не безразлично… – Скрывая радость, она добавила:
– Послушайте, Эдвард, среди людей, как-то связанных с «Оливковой ветвью», есть кто-нибудь по имени Лефарж?
– Лефарж? Эдвард задумался.
– Нет, – проговорил он наконец. – Насколько я знаю, нет. Кто это?
– А Анна Шееле? Это имя говорит вам что-нибудь?
На этот раз Эдвард отреагировал совсем иначе. Схватив Викторию за руку, он спросил:
– Что вам известно об Анне Шееле?
– Да отпустите мою руку, Эдвард! Ничего мне о ней не известно. Просто спросила, приходилось ли вам слышать это имя!
– Кто вам говорил о ней? Миссис Клип?
– Нет. Не думаю, во всяком случае… Когда женщина выпаливает столько слов в минуту, уверенным быть трудно, но думаю, что я все-таки запомнила бы…
– Почему вы решили, что Анна Шееле как-то связана с «Оливковой ветвью»?
– А это не так?
– Не знаю… Все настолько... настолько неопределенно…
Они шли уже вдоль садовой решетки консульства.
Эдвард бросил взгляд на часы.
– Мне пора поспешить к таможенникам. Чертовски неудобно, что я не умею говорить по-арабски!.. Покидаю вас, но ненадолго! Я хочу расспросить вас о многом.
– А мне, – ответила Виктория, – так много нужно рассказать вам!
Сказано это было без колебаний. Сама смелая до дерзости, она признавала только мужчин, созданных для опасностей, так же, как звезды созданы для того, чтобы сиять – на ночном небосводе. Если бы она попыталась уберечь Эдварда от того риска, на который идет сама, разве ему бы это понравилось?
К тому же, поразмыслив, Виктория пришла к выводу, что и Дейкин рассчитывал на то, что она привлечет Эдварда к выполнению задания.
Вечером молодые люди вновь вышли на прогулку – на этот раз по саду консульства. По настоянию миссис Клейтон, Виктория накинула поверх легкого платья шерстяной жакет. Ночь была чудесной, но увлеченные разговором молодые люди даже – не замечали этого.
– Все началось проще некуда, – сказала Виктория. – В мой номер – это было в «Тио» – вошел мужчина и умер там. Он был заколот кинжалом.
Эдварду это событие, видимо, не показалось столь банальным, потому что он с явным изумлением переспросил:
– Простите?
– Заколот кинжалом. Если бы его застрелили, я бы слышала выстрел. Во всяком случае, он был убит…
– Был убит и вошел к вам в номер?
– Не прикидывайтесь идиотом, Эдвард. Виктория рассказала приключившуюся с ней историю, не слишком, к сожалению, вразумительно, потому что правда всегда давалась ей с трудом. Вполне реальные события выглядели в ее рассказе чистейшей выдумкой.
– Вы себя хорошо чувствуете? – поинтересовался Эдвард, когда она закончила. – Не перегрелись на солнце?
– Конечно, нет!
– А то, знаете, все это кажется не слишком правдоподобным…
– И тем не менее, – чуть обиженно сказала Виктория, – именно так все и было!
– Но ведь все это не может быть правдой! Вся эта всемирная организация, тайные приготовления где-то в Тибете или Белуджистане – это же взято из какого-нибудь романа! Такого не бывает!
– Вы так думаете?
– Вы просто потешаетесь надо мной, Виктория! Вы же все это выдумали!
– Нет! – яростно выкрикнула девушка.
– И вы хотите меня убедить, что приехали сюда, чтобы отыскать каких-то Лефаржа и Анну Шееле…
– О которой вам и самому приходилось слышать. Ведь ее имя упоминалось при вас! Так это или нет?
– Упоминалось, это верно.
– Где и кем? В «Оливковой ветви»?
Эдвард на мгновенье задумался, а затем проговорил:
– Не думаю, чтобы это могло что-то дать… Все это так странно…
– Все равно, рассказывайте!
– Восхищаюсь вами, Виктория. У меня нет вашей сообразительности, вашего умения схватывать все на лету… Я чувствую, что что-то не так, но объяснить, откуда взялось это ощущение, мне…
– Не переживайте! Мне это знакомо. Такое же ощущение бывало и у меня… Ну, например, когда я увидела сэра Руперта на террасе «Тио»…
– Сэра Руперта?
– Да, сэра Руперта Крофтона Ли. Он летел тем же самолетом, что и я. Очень холодный и сдержанный, знающий себе цену человек Вы, конечно, знаете о нем, хотя бы понаслышке… Короче говоря, когда я увидела его сидящим на солнышке в «Тио», у меня возникло ощущение, что в этой картине что-то не так. Почему? Понятия не имею.
– Ратбон, насколько мне известно, приглашал его прочесть лекцию в «Оливковой ветви», но ничего, в конце концов, не вышло, и вчера утром Крофтон Ли улетел. В Каир, по-моему, или в Дамаск.
– Вернемся, однако, к Анне Шееле!
– Вы стоите – таки на своем!.. Ладно, насколько я помню, это имя я слышал от одной из наших девушек.
– Катрин?
– Дайте подумать! Может быть, и от Катрин…
– Уверена, что от нее! Поэтому вы так и мямлите!
– Да не сходите же с ума, Виктория!
– И что же она сказала об Анне Шееле?
– Она разговаривала с другой нашей девушкой и сказала ей: «Когда приедет Анна Шееле, дело пойдет вперед. Распоряжения мы будем получать от нее.., и только от нее».
– Но это ведь очень важно, Эдвард!
– Спокойствие! Я ведь даже не уверен, что правильно расслышал названное ею имя.
– Вам их разговор не показался сразу же несколько странным?
– Да нет, не показался. Я просто решил, что они ждут приезда какой-то дамы, которая начнет сама заправлять нашим богоугодным заведением, вот и все!.. Вы все-таки уверены, Виктория, что вся та история вам попросту не приснилась?
Взгляд, брошенный девушкой, заставил Эдварда мгновенно пойти на попятную.
– Ладно, ладно, считайте, что я ничего не сказал!.. Только согласитесь, что все это здорово напоминает приключенческий роман! Человек, появившийся у вас в комнате как раз вовремя, чтобы произнести два слова и умереть! Сознайтесь, что уж этого-то на самом деле не было!
– Вам бы самому увидеть всю эту кровь…
– Я вижу, этот случай основательно потряс вас…
– Еще бы! А вы теперь начинаете доказывать, что все это выдумка!
– Извините, Виктория. Это все потому, что я ведь знаю, как вы сильны в выдумках: епископ Ллангоу и все такое прочее…
Виктория пожала плечами.
– Ну, то было просто озорство, а сейчас речь идет о серьезном деле…
– Вы полагаете, этот.., как его… Дейкин знает, о чем говорит?
– Наверняка. Но скажите, Эдвард, откуда вы узнали…
Голос с балкона прервал их беседу:
– Ну как, молодые люди, нагулялись уже? Ужин ждет вас!
Повернув голову, Виктория увидела стоящую на балконе миссис Клейтон.
– Идем уже!
Молодые люди вошли в дом.
В этот вечер сон не шел к Виктории.
Она приехала в Багдад, чтобы найти Эдварда. Ценой немалых усилий ей удалось добиться своего. Однако теперь, когда цель была достигнута, энтузиазм несколько спал.
Отчасти виноват в этом был сам Эдвард, похоже, так до конца и не поверивший в реальность ее приключений. А ведь все было правдой! Она, Виктория Джонс, неприметная лондонская стенографисточка, оказалась на Востоке, почти на ее глазах был убит человек, она стала чем-то вроде секретного агента и в довершение всего отыскала своего любимого в райском саду, расположенном, кстати, совсем неподалеку от того места, где в первые дни после сотворения мира находились сады Эдема.
В памяти всплыли слова детской песенки:
Дай скорее мне ответ —
Вавилон далек иль нет?
Доскачу ли я туда до ночи, брат мой?
Пусть уж вовсе недалек,
А такой лихой ездок
И туда сумеет обернуться и обратно.
И вот теперь она была почти что в Вавилоне – да еще и с Эдвардом! Кстати, о чем это она хотела спросить его в саду, когда их позвала миссис Клейтон? Начисто вылетело из головы, но надо будет обязательно постараться вспомнить.., это было что-то важное… Эдвард… Анна Шееле… Руперт Крофтон Ли.., тут тоже что-то не так…
Только что именно? И в этом надо разобраться.., а еще Лефарж… Катрин… Катрин и Эдвард.., ну, это уже чушь. Виктория уснула беспокойным сном.
Миссис Клейтон повернулась к Виктории.
– Еще чуточку кофе?
– С удовольствием.
– У вас усталый вид. Не заболели?
– Нет, нет. Просто не выспалась. Столько новых впечатлений, что невольно одолевает бессонница.
В этот момент Джеральд Клейтон включил радиоприемник. Заканчивалась передача последних известий.
«Вчера вечером премьер – министр доложил палате общин подробности нового плана ограничения импорта.
Согласно сообщению из Каира, труп сэра Руперта Крофтона Ли был обнаружен в водах Нила…».
Виктория поставила чашку на стол, а миссис Клейтон негромко вскрикнула. Голос диктора продолжал:
«Сэр Руперт, прилетев два дня назад из Багдада, остановился в одном из лучших каирских отелей. В первый же вечер он вышел на прогулку и не вернулся. Как показал осмотр тела, сэр Руперт не утонул, а был убит ударом кинжала в сердце. Исследования Китая и Белуджистана принесли сэру Руперту мировую известность, он был автором многих книг…»
– Убит – воскликнула миссис Клейтон – Ты знал об этом, Джеральд?
– Знал, что он исчез, – ответил Клейтон. – Насколько мне известно, посыльный принес сэру Руперту записку, и он тотчас же вышел из отеля, никому не сказав, куда направляется…
Несколькими минутами позже Виктория и Эдвард остались наедине
– Ну? – проговорила Виктория. – Вы по-прежнему полагаете, что я попросту перегрелась на солнце? Сначала Кармайкл, а теперь сэр Руперт Сейчас я сожалею, что не слишком-то уважительно отзывалась о нем. Все, кто хоть как-то связаны с этой историей, помечены роком. Уж не мой ли будет черед на следующий раз…
– Ради бога, Виктория, не надо говорить так, словно вам все это доставляет удовольствие! И не стоит драматизировать. Не вижу, чем вы кому-то можете мешать. Вы ведь, строго говоря, абсолютно ничего не знаете… И все же, умоляю вас, не делайте никаких глупостей!
– Это и к вам относится! Вы ведь теперь тоже оказались втянутыми во все это! По моей вине…
Эдвард пожал плечами.
– Что ж, все-таки какое-то развлечение…