– Что, собственно, он у вас делал?
– Прошелся по раскопкам с доктором Понсфутом Джонсом, а потом Бейкер повел его в дом, чтобы показать находки, собранные в Зале древностей.
– Они разговаривали между собой?
– Надо полагать! Не очень представляю, как они могли бы осматривать все это старье, даже словом не обменявшись…
Эдвард и не пытался скрыть раздражение.
– Хотел бы я знать, кто такой этот Лефарж!.. Как могло случиться, что у нас нет ни малейших сведений о нем?
Жалеть только что созданного ею Лефаржа Виктория не стала и описала его во всех подробностях: довольно высокий, худощавый, с болезненным цветом лица, очень темными волосами и тонкими усиками. Получилось, не без удовольствия поняла она, довольно убедительно.
Они были уже в предместьях Багдада. Въехав на улочку, по сторонам которой стояли выстроенные в претенциозном европейском стиле виллы, они остановились перед одной из них. Перед нею у обочины стояла легковая машина с опущенным верхом. Эдвард выскочил из машины и помог выйти Виктории.
Дверь отворила невысокая женщина с желтоватым лицом. Эдвард обменялся с ней несколькими фразами по-французски. Виктория, хотя и очень поверхностно знавшая этот язык, поняла все же, что речь шла о ней, о том, в частности, что ей необходимо немедленно переодеться.
Действительно, уже через минуту Викторию провели в спальню, где за несколько мгновений она превратилась в.., монахиню. Перед Эдвардом она предстала в длинном платье, чепце и со сложенными на четках руками.
Эдвард улыбнулся.
– Красивее монахини я никогда еще не встречал! Старайтесь опускать глаза, особенно перед мужчинами, и вы будете в этой роли просто великолепны!
Француженка, помогавшая Виктории, тоже переоделась, и из дома к машине вышли две монахини. За рулем сидел водитель – европеец в белой блузе.
– А теперь, Виктория, – проговорил Эдвард, – все зависит от вас! Выполняйте в точности только то, что вам будет велено!
В его голосе прозвучал оттенок угрозы. Виктория спросила:
– Вы не поедете с нами?
– Не могу! Скоро, однако, мы увидимся снова…
Наклонившись к самому лицу Виктории, он ласково добавил:
– Я рассчитываю на вас, любовь моя! Эту роль только вы способны сыграть.., и я обожаю вас! Монахинь целовать не полагается.., но мое сердце с вами!
Виктория опустила глаза не хуже, чем это сделала бы настоящая монахиня. Больше всего ей сейчас хотелось выцарапать Эдварду глаза, а он тем временем продолжал:
– Обо всем остальном можете не беспокоиться! Документы у вас в порядке и никаких сложностей на сирийской границе не будет. Да, чуть не забыл! В монахинях вас зовут сестрой Марией. Ваша спутница, сестра Тереза, займется всем, и именно ей вы должны подчиняться.
Захлопнув дверцу он отступил на тротуар и добавил:
– И главное, умоляю вас, не вздумайте крутить!.. Иначе…
Не докончив фразу, Эдвард прощальным жестом помахал рукой вслед трогавшейся машине.
Виктория задумалась. Как в самом Багдаде, так и на пограничном посту можно было бы поднять крик, позвать на помощь, привлечь внимание, затеяв какой-нибудь скандал. Только, что это даст? Вероятно, ничего, кроме.., смерти Виктории Джонс. Небольшой пистолет, на мгновенье мелькнувший в руках сестры Терезы, не оставлял сомнений в том, что времени рассказать о своих невзгодах у сестры Марии не будет.
Станет ли риск меньшим в Дамаске? Сомнительно… Как знать, не заготовлена ли уже у сестры Терезы справка, подтверждающая психическое расстройство, которым страдает сестра Мария.
Лучше доиграть игру до конца, побыть Анной Шееле до возвращения в Багдад и бесстрашно оставаться ею до самой последней секунды. Неизбежно наступит момент, когда Эдвард не в силах будет контролировать ее действия. Когда, получив документы, она отправится на конференцию, ничто не помешает ей крикнуть: «Я не Анна Шееле, а все эти документы – фальшивка»!
Странно, что Эдвард решился пойти на такой риск. Однако тщеславие ослепляет, а обойтись без Анны Шееле Эдвард и его единомышленники не могут. Им необходима своя Анна Шееле, а никто из них не способен заменить Викторию в этой роли. Эти «супермены» нуждаются в Виктории Джонс, простой машинистке…
Их пленница? Несомненно…
Однако пленница, у которой, в конечном счете, остались еще на руках кое-какие козыри.
Глава двадцать третья
Огромный «Скаймастер», сделав круг над аэродромом, приземлился, как выражаются пилоты, «на три точки» и подрулил к зданию аэровокзала. Вышедшие из самолета пассажиры разделились на две группы: продолжающие рейс до Басры и делающие пересадку на самолет, летящий в Багдад.
Во второй группе, направившейся к контрольному пункту, чтобы пройти необходимые формальности, было всего четыре пассажира: араб – крупный коммерсант, судя по виду, молодой врач – англичанин и две женщины.
Первая была шатенкой с чуть осунувшимся лицом. Шелковая лента с грехом пополам удерживала ее причесанные кое-как волосы.
– Миссис Понсфут Джонс? – взяв ее паспорт, спросил таможенник. – Англичанка?.. Едете к своему мужу? Отлично. Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо. Какую имеете валюту?
Вторая женщина – хрупкая блондинка, одетая вполне прилично, хотя и не изысканно.
– Мисс Грета Харден?.. Датчанка. Летите из Лондона… Массажистка… Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо… Какую имеете валюту?
Всем четверым сообщили, что самолет на Багдад вылетает во второй половине дня и что пока их отвезут в гостиницу, где они смогут позавтракать и немного отдохнуть.
Грета Харден лежала в своем номере, когда в дверь постучали. Отворив, она увидела стюардессу, одетую в форму авиакомпании.
– Прошу прощения, мисс Харден. Небольшое недоразумение с вашим билетом. Ничего, впрочем, серьезного… Не пройдете ли вы со мной в бюро… Это здесь же в гостинице, в конце коридора…
Едва Грета Харден вошла в комнату, табличка на дверях которой должна была уже через минуту исчезнуть, как ее рот был заткнут кляпом, а на голову наброшен капюшон. Пока двое мужчин держали ее, третий, молодой врач, отвернув рукав платья, вонзил ей в кожу иглу шприца. Через тридцать секунд Грета Харден перестала осознавать происходящее вокруг.
– Шесть часов с гарантией! – добродушно проговорил медик. – Теперь ваша очередь, сестры!
Его слова были обращены к двум монахиням, сидевшим у окна. Мужчины вышли, и старшая из монахинь поднялась с места. Пока она раздевала Грету Харден, вторая, помоложе, нервно вздрагивая, сбросила с себя костюм монахини. Через пару минут на Виктории был костюм Греты Харден, а датчанка, уже одетая монахиней, лежала в постели.
Время от времени поглядывая на фотографию, «сестра Тереза» начала придавать Виктории сходство с Анной Шееле. Когда она закончила зачесывать волосы в узел на затылке, в комнату вернулись мужчины. Лица у них сияли.
– Никаких сомнений, – проговорил врач. – Грета Харден – это и есть Анна Шееле. Документы были в чемоданчике, засунуты в пачку журналов. – Отвесив Виктории церемонный поклон, он добавил:
– А теперь, мисс Харден, если вы окажете честь позавтракать вместе со мной…
Виктория вышла с ним. В холле не было никого, кроме дамы, облокотившейся на стойку почтового бюро.
– Нет, нет, – говорила она, – текст телеграммы вы записали верно… «Сегодня вечером прибываю отель
«Тио». Крепко целую». Не совсем так пишется подпись… Понсфут Джонс… П… Н… С… Понсфут…
Виктория с любопытством взглянула на даму. Стало быть, это и есть миссис Понсфут Джонс! Приехала на неделю раньше, но это Викторию ничуть не удивило. Доктор Понсфут Джонс потерял письмо, в котором его жена сообщала дату своего приезда, и вполне мог что-то напутать. Ах! Если бы удалось передать через нее записку Ричарду Бейкеру.
Словно читая мысли Виктории, спутник подтолкнул ее вперед. В ресторане она вновь увидела миссис Понсфут Джонс, но поговорить с ней возможности не было так же, как не представилась такая возможность и в самолете, когда они обе летели в Багдад.
– Знаете, – проговорил Ричард Бейкер, – я что-то тревожусь за малышку!
– Какую малышку? – поинтересовался доктор Понсфут Джонс.
– Викторию.
– Викторию? – Доктор нахмурился, но тут же воскликнул:
– Ах, да! Ты же вчера вернулся без нее!
– А я уже начал подозревать, что вы этого так и не заметили.
– Я бы заметил, конечно, но у меня голова была занята этим странным отчетом о раскопках в Телль Бамдаре… Вне всяких сомнений, они что-то там путают… Она что – не сумела найти наш грузовик?
– Правду говоря, – ответил Ричард, – она и не собиралась возвращаться. Она ведь не Вероника Сейнвил…
– Да? Забавно!.. Впрочем, ты ведь говорил мне уже, что ее зовут Викторией…
– Зовут-то ее, действительно, Викторией, но только она никогда не занималась антропологией, никогда не встречалась с Эмерсоном, и вообще.., произошло недоразумение.
– Неприятно!.. Чертовски неприятно… Я все-таки непростительно рассеян. Не слушаю, что мне говорят, теряю письма, а потом сам не знаю, что там было написано… Вот так и рождаются недоразумения!
Бейкер вновь вернулся к мучившей его мысли.
– Ничего не понимаю, – проговорил он. – Насколько мне удалось выяснить, она уехала с каким-то молодым человеком и больше ее не видели. Ее чемоданы в отеле, и она даже не открывала их, что, само по себе, достаточно странно, ведь после недели, проведенной в глуши, ей наверняка хотелось немного принарядиться. Более того, мы договорились пообедать вместе… Нет, я ничего не понимаю.., и надеюсь только, что с ней ничего не случилось…
– По-моему, ты тревожишься совершенно зря, – попытался успокоить его доктор. – Завтра начнем раскопки в траншее Е. По нашим прикидкам, шансы наткнуться там на интересную находку максимальны.
Лицо Ричарда осталось по-прежнему озабоченным.
– Один раз ее уже похитили и вполне могли повторить попытку!
– Совершенно нереально, мой мальчик! В стране царит спокойствие, и ты это знаешь не хуже меня.
– Если бы мне удалось хотя бы вспомнить, как зовут того типа, о котором упоминала Виктория, того, который работает в нефтяной компании!.. Дикон. Дейкин?.. Что-то в этом роде…
– Мне это имя ничего не говорит… Мустафу и его бригаду я, пожалуй, переведу на траншею Д. Это позволит нам…
– Вы будете очень возражать, доктор, если я завтра съезжу в Багдад?
Изумленный доктор решил, что пора наконец обратить внимание на слова Ричарда.
– Завтра? – переспросил он. – Да ты же только вчера был там!
– Это верно, но я беспокоюсь. Очень беспокоюсь.
– Не надо было скрывать от меня, Ричард!
– Что скрывать?
– Я не знал, что эта юная особа стала так дорога тебе!.. Вот из-за этого, понимаешь, и возникают всякие сложности, когда в экспедиции есть женщины… И уж тем более, если они красивы!.. Два года назад, когда с нами была Сидилла Мурфилд, я думал, что все обойдется. Как – никак, безобразна она была, как семь смертных грехов. Сам знаешь, чем все это закончилось… Хотя поосторожнее мне и тогда следовало быть. Клод еще в Лондоне обратил мое внимание на то, что у нее точеные ножки, а у французов на такие вещи глаз наметанный… С Викторией – Вероникой дело другое… Она и красива и очень симпатична… Очень – очень милая девушка, и я от души поздравляю тебя, Ричард. У тебя отличный вкус! Кстати, на моей памяти это первая женщина, заинтересовавшая тебя.
Ричард покраснел.
– Я ничуть не влюблен в нее, но.., я начинаю тревожиться. Мне необходимо поехать в Багдад.
– Ладно, – ответил доктор, – завтра поедешь. Заодно захватишь кирки и лопаты, которые наш шофер забыл получить вчера…
Выехав на рассвете, Ричард к полудню был уже в Багдаде и направился прямо в «Тио». Виктория там не появлялась.
– Согласитесь, что это очень странно! – сказал Ричарду Марк. – Мы собирались вместе поужинать, мой шеф – повар подготовил совершенно сногсшибательное меню…
– Вы дали знать полиции?
– Нет. Мисс Джонс, мне кажется, это было бы не по душе.., да и мне тоже!
Дейкина Ричарду удалось разыскать без особого труда. Зайдя к нему в кабинет, Ричард убедился, что смутное впечатление, сохранившееся у него от прежних мимолетных встреч, не было обманчивым. Усталый, сгорбленный, с дрожащими руками, Дейкин был, несомненно, человеком конченным, на которого нельзя было положиться. Извинившись за беспокойство, Ричард спросил: не видел ли он мисс Викторию Джонс.
– Позавчера она заходила ко мне, – сказал Дейкин.
– Не могли бы вы дать мне ее адрес?
– Насколько мне известно, она остановилась в «Тио».
– Ее вещи в отеле, но ее самой там нет. Дейкин нахмурился.
– Мисс Джонс, – объяснил свое любопытство Ричард, – работала с нами на раскопках в Телль Асуаде.
– Понимаю… К сожалению, ничем помочь вам не могу, потому что и сам ничего не знаю… Полагаю, что она у кого-нибудь из ее багдадских друзей, но я недостаточно близко знаком с нею, чтобы сказать кто они.
– В «Оливковой ветви» ее не может быть?
– Не думаю. Впрочем, вы можете позвонить туда…
Ричард встал.
– В любом случае, скажу вам одно: я не уеду из Багдада, пока не найду ее!
Окинув Дейкина последним, откровенно недружелюбным взглядом, Ричард с достоинством вышел из комнаты. Возвратившись в «Тио», он сразу же наткнулся на Марка. Широкая улыбка на лице хозяина отеля пробудила надежду в сердце Ричарда.
– Вернулась? – спросил он.
– Нет, но только что мне сообщили о приезде миссис Понсфут Джонс. Она уже на аэродроме. А ведь по словам доктора она должна была прибыть только на следующей неделе!
– Доктор вечно путает все даты.., кроме исторических, разумеется!.. О Виктории Джонс ничего нового?
Лицо Марка посерьезнело.
– Ничего.., и это меня основательно беспокоит! Такая милая девушка!.. Веселая, симпатичная, красивая…
Ричард негромко вздохнул.
– Надо, пожалуй, – проговорил он, – дождаться миссис Понсфут Джонс, чтобы засвидетельствовать ей свое почтение.
Мысли его, однако, были заняты одной Викторией.
– Это вы!
Разъяренный тон, которым были произнесены эти слова, полностью отражал чувства Виктории, обнаружившей, что в номере «Вавилона» ее дожидается Катрин.
– Да я! – тем же тоном ответила Катрин. – Ложитесь в постель! Сейчас придет врач.
Судя по всему, одетая сиделкой Катрин была намерена предельно строго относиться к своим обязанностям и ни на миг не покидать Викторию.
Виктория легла в постель.
– Ах, если бы здесь был Эдвард, – пробормотала она, если бы он только был здесь!
Катрин рассмеялась.
– Эдвард! Жалкая английская дурочка!.. Да Эдварду наплевать на тебя!.. Он меня любит! Меня, понимаешь?
Наклонившись над кроватью, она добавила.
– Я тебя с первого дня возненавидела… Я ненавижу тебя! Понимаешь? Ненавижу!
Виктория, стараясь подыскать реплику, способную задеть противницу сильнее всего, мягко проговорила:
– Возможно!.. Только, в отличие от вас, я незаменима! Вашу роль сиделки может сыграть кто угодно, тогда как мою… Да, Катрин, все зависит теперь от меня!
Катрин пожала плечами.
– Незаменимых людей не бывает. Вам бы следовало об этом знать!
– И тем не менее, как раз я незаменима! И пока что я хочу как следует перекусить! Секретарши американских банкиров не экономят на питании.
– Ладно! – бросила Катрин. – Перекусите, пока еще можете…
Виктория не обратила внимания на угрозу, содержавшуюся в этих словах.
– Мисс Харден у себя? – спросил капитан Кросби. Дежурный, сидевший за окошком регистратуры «Вавилона», вежливо ответил:
– Да, сэр. Только что прибыла из Англии.
– Это подруга моей сестры. Не передадите ли вы ей мою визитную карточку?
Кросби нацарапал на карточке несколько слов и сунул ее в конверт. Через пару минут посыльный вернулся.