- У нас чтут законы гостеприимства!
Понапрасну не переживаем. И принимаем жизнь такой, какая она есть...
Жажа говорила искренне. Ее взгляд медленно спустился на грудь девушки, и она вздохнула:
- Жаль, подпортила себе здоровье... До сих пор видны ребра... Уильям предлагал оплатить ей один месяц в санатории, но она ни в какую...
- Простите! - проговорил Мегрэ. - А Уильям и она...
Разгневанная Сильви вмешалась в разговор:
- Никогда! Это ложь!
И толстушка Жажа, прихлебывая кофе, поспешила растолковать ее ответ:
- Не такой он был человек... Особенно с ней... Но врать не стану, время от времени погуливал...
- С кем?
- С разными... С женщинами, которых подбирал где попало... Но редко... Он не ахти какой был любитель этого дела...
- А в котором часу он ушел от вас в пятницу?
- Сразу после обеда... Около двух было, как сейчас...
- А не сказал, куда идет?
- Он никогда не говорил...
- Сильви находилась здесь?
- Она ушла за пять минут до него.
- И куда же, позвольте узнать? - повернулся к девушке Мегрэ.
Та презрительно огрызнулась:
- Не ваше дело!
- К порту?.. Там вы себе находите?..
- И там, и в других местах!
- А в баре никого, кроме вас, больше не было?
- Никого... Жара стояла сильная... Я даже подремала часок на стуле...
Однако Уильям Браун вернулся на своей машине в Антиб уже в шестом часу!
- А он посещал какие-нибудь другие бары?
- Никуда больше ни ногой! Да разве другой такой сыщешь!
Действительно! Хотя Мегрэ пробыл здесь не более часа, ему уже начало казаться, будто он уже давным-давно знал бар "Либерти". Возможно, оттого, что в нем начисто отсутствовала индивидуальность? Или во всем виновата царившая здесь атмосфера ленивой, расслабленной жизни?
Нет сил встать, уйти. Время замедлило бег. И только стрелки будильника все так же двигались на белесом циферблате. А прямоугольник солнца постепенно бледнел в подвальном окошке.
- Я в газетах прочла... Мне ведь Уильям даже фамилии своей не сказывал... По фотографии лишь и признала... Мы с Сильви поплакали... Зачем он связался с этими двумя женщинами?.. Но в нашем положении в такие дела лучше не вмешиваться, правда?.. Я была уже готова к тому, что с минуты на минуту заявится полиция... И когда вы вышли из бара напротив, мне сразу все стало ясно...
Она говорила медленно. Наполняла рюмки. И потягивала вино небольшими глоточками.
Тот, кто это сделал, самая настоящая сволочь, потому что таких людей, как Уильям, раз, два и обчелся... А мне пришлось повидать немало на своем веку!..
- А он вам рассказывал что-нибудь о своем прошлом?
Жажа вздохнула. Неужели Мегрэ никак не поймет, что в таком доме, как у них, никогда не говорят о прошлом ?
- Все, что я могу вам сказать, - так это то, что он был настоящим джентльменом! И очень богатым когда-то, а может, таковым и оставался... Кто знает... Раньше у него водилась яхта, масса слуг...
- Он был грустным человеком?
Она снова вздохнула.
- Вы так и не поняли?.. Вы же видели Яна... Как по-вашему, он грустный?.. Но это не то же самое... А я грустная?.. Однако мы пьем, рассказываем всякие истории, не имеющие конца и от которых иногда хочется плакать...
Сильви смотрела на нее неодобрительно. Правда, она пила лишь кофе, в то время как толстушка Жажа опустошала уже третью рюмку.
- Я очень довольна, что вы пришли, я хоть душу отвела... Мне нечего скрывать, не в чем себя упрекнуть... Но как известно, от полицейских можно ждать чего угодно... И будьте уверены, явись сюда люди из каннской полиции, меня живо посадили бы...
- Уильям много тратил денег?
Она еще не пришла в отчаяние от его неспособности вникнуть в ситуацию?
- Он тратил, но не транжирил... И давал всегда ровно столько, чтобы хватило выпить и закусить... Иногда оплачивал счет за газ и электричество или давал Сильви сотню франков на чулки.
Мегрэ проголодался. А в нескольких сантиметрах от его ноздрей источала пленительный дух баранья нога.
Два отрезанных куска лежали на блюде. Комиссар подхватил один прямо руками, будто он уже успел войти в число завсегдатаев бара, и стал его есть, продолжая беседовать:
- А Сильви водит клиентов сюда?
- Никогда! А то бы нас в два счета прикрыли... Для таких вещей в Канне предостаточно гостиниц!..
Смотря Мегрэ в глаза, Жажа добавила:
- А вы и впрямь думаете, что эти две женщины...
Внезапно она повернула голову в сторону двери.
Сильви немного привстала, чтобы посмотреть сквозь тюль. Хлопнула входная дверь. В бар вошел человек, толкнул дверь в их комнату и удивленно остановился на пороге, заметив незнакомое лицо.
Сильви поднялась со стула. Жажа, похоже, слегка покраснев, обратилась к вошедшему:
- Входи!.. К нам пришел комиссар, который ведет дело об убийстве Уильяма...
Затем, повернувшись в сторону Мегрэ, объяснила:
- Это свой... Жозеф... Работает официантом в казино...
Мегрэ и сам об этом догадался по белой манишке, серому костюму с черным галстуком и лакированным туфлям.
- Я лучше попозже зайду... - проговорил Жозеф.
- Да нет! Входи...
Но тот все еще колебался.
- Я просто шел мимо, вот и решил зайти поздороваться. Кое-что узнал о втором заезде и...
- Вы играете на скачках? - спросил Мегрэ, развернувшись боком к официанту.
- Время от времени... Некоторые посетители кафе сообщают мне кое-какие полезные сведения... Однако мне пора бежать...
И он заспешил прочь, сделав украдкой, как показалось комиссару, какой-то знак Сильви. Та вновь села.
Жажа вздохнула:
- Опять проиграет... Но неплохой парень.
- Мне нужно одеваться! - проговорила Сильви и встала. Полы ее халата широко распахнулись, но в этом движении девушки не чувствовалось намеренного бесстыдства, как если бы ходить в таком виде было для нее самым естественным делом на свете.
Она поднялась по лестнице на второй этаж, и сверху донесся звук ее шагов взад и вперед по комнате. Мегрэ показалось, что толстушка Жажа к чему-то прислушивается.
- Она иногда тоже ходит по магазинам... Бедняжка больше всех потеряла со смертью Уильяма..