— Протест принимается.
Задавайте вопросы, — предложил Нельсон.
— Вопросов нет, — небрежно бросил Мейсон.
— Нет вопросов? — удивился Нельсон.
— Ни одного, — ответил Мейсон.
Нельсон накоротке посовещался с Гамильтоном Бюргером и сказал:
— Вызываю для дачи свидетельских показаний Петерсона Л. Маршалла.
Маршалл назвал свое имя и адрес, заявил, что он владелец магазина спортивных товаров и хорошо знает Джорджа Белдинга Бакстера, который некоторое время был их постоянным покупателем и имел открытый счет в магазине.
— Я хочу показать вам револьвер «смит‑и‑вессон», номер С232721, и попросить вас опознать его.
— Я хотел бы лично проверить номер, чтобы удостовериться.
— Пожалуйста, проверяйте.
Маршалл проверил номер.
— Да, этот револьвер мне знаком.
— Кому вы его продали?
— Лично Джорджу Белдингу Бакстеру.
— Лично?
— Да, сэр. Мистер Бакстер пришел в магазин и сказал, что ему нужно оружие для самозащиты. Он хотел что‑нибудь надежное и не очень громоздкое. Я порекомендовал ему этот «смит‑и‑вессон» с двухдюймовым стволом, сделанный из легкого сплава, поэтому очень легкое и удобное оружие. Мистер Бакстер сказал, что купит его.
— И что вы сделали?
— Ну… — нерешительно произнес свидетель. — Нам нельзя доставлять оружие по адресу в день, когда оно куплено. Мы должны держать его у себя несколько дней, но… при таких обстоятельствах я поставил дату тремя днями раньше и прислал револьвер мистеру Бакстеру.
— Вы лично доставили его мистеру Бакстеру?
— Да, сэр.
— Этот?
— Да, сэр.
— Задавайте вопросы, — сказал Нельсон.
— Вопросов нет, — сказал Мейсон.
— Я вызываю миссис Минни Краудер, — сообщил Нельсон.
Миссис Краудер представилась как домоправительница Джорджа Белдинга Бакстера.
— Итак, скажите нам, пожалуйста, что вы делали вечером десятого числа этого месяца? — спросил Нельсон.
— Я закончила работу около девяти. Одиннадцатого у меня был выходной. Мне сказали, что десятого мне не нужно оставаться на ночь, и я ушла из дома незадолго до девяти вечера. И собиралась вернуться двенадцатого рано утром. Однако полиция разыскала меня и нарушила мои планы.
— Когда вас нашла полиция?
— Одиннадцатого, около двух часов дня.
— Я сейчас покажу вам револьвер, представленный для опознания, и спрошу вас, знаком ли он вам.
Свидетельница взяла револьвер, осмотрела его и сказала:
— Да, знаком.
— Он когда‑нибудь был в вашем распоряжении?
— Да.
— Кто же давал его вам?
— Мистер Джордж Белдинг Бакстер.
— И что вы делали с этим револьвером?
— Я держала его в спальне и брала с собой, когда ходила по вечерам гулять. Третьего числа, во время прогулки, он выпал у меня из кармана пальто. Заметив, что его нет, я вернулась, чтобы поискать, но не нашла. И никому ничего не сказала.
— Зачем мистер Бакстер дал его вам?
— Протестую, поскольку от свидетельницы требуется умозаключение, — сказал Мейсон, — к тому же вопрос неправомерный, несущественный и не относящийся к делу.
— Принимается, — сказал судья Лапорт.
— Какого числа, после того как выронили револьвер, вы впервые увидели его? — спросил Нельсон.
— Когда мне его показали полицейские.
— Мне бы не хотелось перебивать обвинение, но у меня возникает вопрос к свидетельнице по ходу показаний, — сказал Мейсон.
— Задавайте, — разрешил Нельсон. — Правда, я уже почти закончил с этой свидетельницей, и, возможно, вы могли бы задать ваш вопрос при перекрестном допросе.
— Мне все равно, — ответил Мейсон, — но я задам только один вопрос: вы снова увидели этот револьвер одиннадцатого?
— Да.
— Где вы его увидели?
— У лейтенанта Трэгга. Он показал его мне.
— Откуда вы знаете, что это тот самый револьвер, который вам дал мистер Бакстер? — спросил Мейсон.
— Ну… в общем… я точно могу сказать, что это тот самый револьвер. Мистер Гиллетт нашел его там, где я его уронила.
— Вы знаете, где в точности уронили его?
— В точности не знаю. Я уронила его, когда ходила гулять. А мистер Гиллетт нашел.
— А вы знаете, когда вы уронили?
— Да. Это было третьего, около половины десятого вечера. Я пошла гулять. Револьвер был у меня в кармане пальто. Мне стало жарко, и я сняла пальто, а когда вернулась домой, револьвера не было.
— А теперь хорошенько подумайте, — сказал Мейсон. — Во время прогулки подходили ли вы к изгороди, около которой полиция нашла револьвер?
— Нет.
— Ни разу не подходили близко?
— Я прошла мимо, но не сходила с асфальтированной дорожки.
Но вы могли потерять револьвер около изгороди?
— Едва ли. Скорее всего, я потеряла его, когда снимала пальто и перекинула его через руку. Я помню, что это было примерно в сотне ярдов от ворот, а потом я шла по асфальтированной дорожке.
— Вы случайно не заметили номера револьвера, который вам дал мистер Бакстер?
— Конечно нет.
— Это был новый револьвер? На нем не было никаких изъянов?
— Он был совершенно новый.
— А сейчас есть ли на нем царапины или изъяны?
— Я заметила на ручке какие‑то царапины. По‑моему, это знаки, которые сделал лейтенант Трэгг.
— Когда вы впервые заметили их?
— Когда лейтенант Трэгг мне их показал.
— Самостоятельно вы не заметили какие‑нибудь опознавательные знаки на револьвере, который вам дал мистер Бакстер?
— М‑ммм… нет.
— Значит, вы не знаете, тот ли это револьвер, который дал вам мистер Бакстер, или просто один из тысячи, которые делаются компанией «Смит и Вессон» и продаются по всей стране?
— Ну, если вы ставите вопрос таким образом, я могу сказать, что он похож на револьвер, который мне дал мистер Бакстер.
— Спасибо, — сказал Мейсон. — Я ставлю вопрос именно таким образом.
Нельсон вызвал Александра Рэдфилда, эксперта по огнестрельному оружию и баллистике, и спросил его, осматривал ли он смертельную пулю и делал ли анализы, чтобы установить, из какого оружия она выпущена.
Рэдфилд показал, что такие анализы он делал.
— Можете ли вы сказать, была ли смертельной пуля, выпущенная именно из этого оружия?
— Смертельная пуля была выпущена именно из револьвера «смит‑и‑вессон», номер С232721, который я держу в руках, — ответил Рэдфилд.
— Теперь, с позволения суда, — сказал Нельсон, — я приобщаю этот револьвер к вещественным доказательствам.
— Протестую: это действие неправомерное, не относящееся к делу и несущественное, так как не имеет достаточных оснований, — сказал Мейсон.
— Что вы имеете в виду? — спросил судья Лапорт.