- Вспомни о своих первых показаниях. В дверь позвонили, ты кинулся к шкафу.
- Так оно и было.
- Хорошо. Предположим, ты говоришь правду. По-твоему, Жозе и ее посетитель лишь ненадолго задержались в гостиной и, миновав столовую, прошли в спальню.
- Да, именно так и было.
- Погоди. Ты утверждал, что, прежде чем раздался выстрел, прошло около четверти часа.
Нахмурив брови, Флорантен вновь вглядывался в фотографию.
- Этот снимок был сделан некоторое время спустя после убийства, в спальне все осталось как было. Взгляни на кровать.
К впалым щекам Флорантена прилило немного краски.
- Кровать не только не расстелена, но на покрывале нет ни единой складки.
- К чему ты клонишь?
- Или посетитель пришел только для того, чтобы поговорить с Жозе, и в этом случае они должны были остаться в гостиной, или он явился с другой целью, и тогда кровать была бы в другом состоянии. Скажи мне, чем они могли заниматься в спальне?
- Не знаю.
Было видно: Флорантен напряженно соображает, как выкрутиться.
- Ты только что говорил о письмах.
- И что?
- Может быть, он пришел за ними?
- И ты думаешь, что Жозе ему отказала бы? Ты считаешь в порядке вещей, чтобы она стала шантажировать того, от кого ежемесячно получала весьма солидный куш?
- Может, они зашли в спальню за другим, а там поспорили?
- Послушай, Флорантен. Я наизусть помню твои показания. С первого дня я почувствовал: что-то в них не сходится. Это ты унес письма вместе с сорока восемью тысячами франков?
- Клянусь тебе, нет. Куда бы я их дел? Ты ведь нашел деньги, не так ли? Если бы у меня были и письма, я спрятал бы их там же.
- Не обязательно. Мы ощупали твои карманы, чтобы убедиться, что у тебя нет оружия, но по-настоящему тебя не обыскали. Насколько я помню, ты превосходный пловец. И вот ты ни с того ни с сего прыгаешь в Сену.
- С меня было довольно. Я чувствовал, что ты мне не доверяешь. Я только что потерял единственного в мире человека, который...
- Только чувства оставь в покое.
- Когда я перемахнул через парапет, я действительно хотел покончить со всем. Наверное, я не раздумывал. Один из вас следил за мной...
- Вот именно.
- Что вот именно?
- Предположим, что, когда ты прятал деньги на шкаф, ты забыл о письмах. Они остались у тебя в кармане. Если бы их у тебя нашли, для тебя это было бы небезопасно. Как ты это объяснишь?
- Не знаю.
- Ты догадывался, что наблюдение продлится какое-то время. Прыжок в Сену словно под влиянием отчаяния, и ты разом отделываешься от писем, отправляя их на дно с помощью какого-нибудь тяжелого предмета, например камня.
- У меня не было писем.
- Может, и так, тогда становится понятно, почему убийца еще с четверть часа оставался в квартире. Однако есть еще одно обстоятельство, которое меня беспокоит.
- Какое еще обвинение ты выдумал?
- Отпечатки пальцев.
- Что необычного в том, что по всей квартире есть мои отпечатки пальцев?
- Как раз в спальне-то их и не нашли.
Как и отпечатков убийцы. А ведь ты открывал секретер, чтобы взять деньги. А тот, другой, выдвигал ящик, чтобы вынуть письма. Не сидел же он четверть часа просто так, ни к чему не притрагиваясь. Значит, после его ухода ты тщательно протер все гладкие поверхности, включая дверные ручки.
- Не понимаю. Ничего я не протирал. Где доказательства, что никто не входил в квартиру, пока я бегал к себе, а затем ходил к тебе в уголовную полицию?
Мегрэ не ответил; увидев, что ветер улегся, он отворил окно. Долго молчал, потом тихо спросил:
- Когда тебе надлежало выметаться?
- Как это? Что ты хочешь сказать?
- Выметаться из квартиры Жозе, за чей счет ты жил.
- Об этом и речи не было.
- Было, и тебе это хорошо известно. Ей стало казаться, что ты несколько увял, при том, что аппетиты у тебя были неумеренные.
- Это тот грязный Рыжий тебе сказал?
- Не важно.
- Кто же еще! Он давно уже пытается втереться в доверие.
- Он трудится, зарабатывает на жизнь.
- Я тоже.
- Твоя работа - не более чем прикрытие. Сколько мебели ты продаешь за год? Большую часть времени на твоей двери висит табличка, извещающая о твоем отсутствии.
- Я разъезжаю, чтобы скупать товар.
- Нет. Жозефине Папе все это становилось в тягость.
Она рассчитывала, впрочем напрасно, что Бодар займет твое место.
- Кому ты веришь, ему или мне?
- Твое слово гроша ломаного не стоит, я в этом убедился еще в лицее.
- Ты на меня сердишься?
- За что?
- Ты уже в Мулене имел на меня зуб. У моих родителей бойко шла торговля. У меня водились денежки.
А твой отец всегда был лишь чем-то вроде слуги в замке Сен-Фиакр.
Мегрэ покраснел, сжал кулаки и чуть было не ударил Флорантена: непочтительно касаться памяти отца он не позволял никому. Будучи управляющим замка, тот имел под началом больше двадцати ферм.
- Ты негодяй, Флорантен.
- Ты сам этого хотел.
- До сих пор я не засадил тебя за решетку за отсутствием формальных доказательств, но я непременно найду их. - С этими словами Мегрэ встал и открыл дверь в кабинет инспекторов. - Чья очередь заниматься этим подонком?
Поднялся Лурти.
- Не отставай от него ни на шаг; когда он вернется к себе, не отходи от его двери. Позаботься о смене.
Флорантен, чувствуя, что зашел слишком далеко, залебезил:
- Прости, Мегрэ. Тормоза отказали, забылся. Поставь себя на мое место.
Мегрэ не вымолвил ни слова и даже не взглянул в его сторону.
Зазвонил телефон. Следователь интересовался результатом очной ставки.
- Пока ничего определенного. Я закинул удочку, но что поймаю, неизвестно. Похороны завтра в десять.
В коридоре его поджидали журналисты, но на сей раз он обошелся с ними менее любезно, чем обычно.
- Напали вы на след, господин комиссар?
- У меня их несколько.
- И вам не известно, который из них верный?
- Вот именно.
- Вы думаете, трагедия произошла в результате несчастной любви?
Он чуть было не ответил им, что такого не бывает.