Мегрэ нагнулся и поднял дамский платочек с инициалами госпожи Бассо.
Он был почти весь изодран, так она теребила его.
Больше всего мучило Мегрэ воспоминание о выпитых перно в кафе Ройяль - два часа немого оцепенения бок о бок с англичанином на террасе кафе.
У него осталось омерзительное чувство. Тягостное ощущение того, что он перестал быть самим собой, что какой-то колдовской силе удалось завладеть им, не покидало его.
- Мне продолжать стеречь виллу?
- Боишься, что кирпичи убегут? Иди к Берже. Помоги ему наладить все.
Постарайся достать мотоцикл, чтобы держать меня в курсе все время.
На кухонном столе, рядом с овощами, лежал конверт, надписанный рукой Джеймса: "Передать госпоже Бассо лично".
По всей видимости, письмо передал зеленщик. Джеймс предупредил молодую женщину. Поэтому она так нервничала, гуляя с сыном!
Мегрэ опять сел в лодку. Когда он вошел в кабачок, компания толпилась вокруг бродяги, которого расспрашивал доктор. Его угостили аперитивом.
Виктор имел нахальство подмигнуть комиссару, как бы говоря: "Я как раз собираюсь привести в исполнение свой планчик! Не мешайте...".
И он принялся объяснять дальше:
- ...Похоже, что это крупный профессор... Мне наполнили легкое кислородом, так они говорят, а потом закрыли его, будто детский шарик...
Доктор усмехался, слыша его выражения, и знаками подтверждал окружающим достоверность рассказа.
- Теперь то же самое должны сделать с половиной другого... Потому что у человека два легких, разумеется... Итак, у меня останется только половина...
- И ты пьешь аперитивы!
- Плевать! Ваше здоровье!
- Покрываешься холодным потом по ночам?
- Бывает! Когда ночую в сарае, где гуляют сквозняки!
- Что вы будете пить, комиссар? - спросил кто-то. - Надеюсь, ничего не случилось? Что это за вами так срочно приехали вдруг?
- Скажите доктор, Джеймс брал сегодня утром вашу машину?
- Он попросил разрешения попробовать ее. Он скоро вернется.
- Сомневаюсь!
Доктор вздрогнул, постарался взять себя в руки, промямлил, пытаясь улыбнуться:
- Вы шутите...
- Меньше всего я намерен шутить. Он воспользовался ею, чтобы увезти госпожу Бассо с сыном.
- Джеймс? - изумленно переспросила его жена, которая не могла поверить своим ушам.
- Джеймс, он самый!
- Это шутка какая-то! Он так любит мистификации!
Больше всех забавлялся Виктор. Потягивал свой аперитив и с довольной усмешкой разглядывал Мегрэ.
Из Корбея вернулся сын старухи с тележкой, запряженной пони.
Разгружая ящики с сифонами, бурчал на ходу.
- Еще новости! Теперь уже нельзя проехать по дорогам, чтобы тебя не остановили жандармы! Хорошо, что они знают меня...
- На дороге в Корбей?
- Да, несколько минут тому назад... Их там десяток стоит у моста - останавливают машины, требуют документы. Не меньше тридцати машин скопилось...
Мегрэ отвернулся. Он тут ничего не мог сделать. Единственно возможный метод, хоть и грубый, неэлегантный.
Он тут ничего не мог сделать. Единственно возможный метод, хоть и грубый, неэлегантный. Вообще это слишком - провести два воскресенья в одном и том же месте из-за ерундового дела, о котором газеты едва упомянули. Может, он не с той стороны взялся за него? Может, вправду, запутался?
Опять с неприязнью вспомнил кафе Ройяль и часы, проведенные с Джеймсом.
- Что вы будете пить? - спросили его. - Перно?
Еще одно неприятное воспоминание - слово, ставшее как бы символом всей этой недели, этого дела, воскресного времяпровождения компании в Морсанге.
- Пиво, - ответил он.
- В это время?
Услужливый гарсон, предложивший ему аперитив, должно быть, не понял, с чего это Мегрэ вдруг сердито отчеканил:
- В это время, да!
Бродяге тоже достался злой взгляд. Доктор объяснял рыбаку:
- Редкий случай... Метод этот известен, но чтобы накладывали такой большой пневмоторакс...
И тихо:
- С которым он протянет не больше года...
Мегрэ пообедал в "Вье-Гарсон" один, словно раненое животное, рычащее при любом приближении. Дважды к нему приезжал на мотоцикле инспектор.
- Ничего. Машину заметили на дороге в Фонтенбло, но потом она исчезла.
Ничего себе! Пробка на дороге в Фонтенбло! Тысячи задержанных машин!
Два часа спустя сообщили из Арпажона, что владелец гаража заправлял бензином машину, похожую по описанию на машину доктора.
Она ли это была? Владелец гаража уверял, что в машине не было женщины.
Наконец, в пять - звонок из Монлери. Машина кружила по автодрому, словно при испытании на скорость, и вдруг остановилась из-за прокола шины. Полицейский совершенно случайно спросил у водителя права. У него их не оказалось.
Это был Джеймс, один! Ждали распоряжения Мегрэ - отпустить его или арестовать.
- Новые шины! - причитал доктор. - В первый же день! Я начинаю думать, что он сумасшедший... Или пьян, как всегда. Он попросил у Мегрэ разрешения сопровождать его.
VI. Торг
Они сделали круг, чтобы зайти в кабачок за бродягой, который, оказавшись в машине, повернулся к хозяину и подмигнул, как бы говоря:
"Видите, с каким почтением со мной обращаются, каково, а!".
Он сидел на откидной скамеечке, напротив Мегрэ. Окно было опущено, и он еще имел нахальство поломаться:
- Вы не возражаете, если закрыть? Из-за моего легкого, хорошо?
В этот день на автодроме не было гонок. Только на трассе, перед пустыми скамьями, тренировалось несколько спортсменов. От этого автодром казался еще громаднее.
Машина стояла в стороне, а перед ней склонились жандарм и человек в кожаном шлеме.
- Вот по этой дорожке, - сказали комиссару.
Виктор особенно заинтересовался болидом, вращавшимся со скоростью километров двести в час; на сей раз он сам опустил стекло и высунулся наружу.
- Это моя машина! - крикнул доктор. - Только бы...
Рядом с мотоциклистом, занимавшимся ремонтом, они увидели Джеймса, который совершенно невозмутимо, держась рукой за подбородок, давал советы механикам. Увидев Мегрэ в сопровождении еще двоих, он поднял голову и пробормотал:
- Как, уже?
Потом с ног до головы осмотрел Виктора, удивленно, явно недоумевая, что он тут делает.