Я сказал ему, что буду очень рад его видеть, и спустился что-нибудь
перехватить перед отходом, но Стек сказал мне, что в час тридцать подадут ленч.
Ленч прошел не слишком весело, так как за столом их было всего трое:
Джарелл, Уимен и Сьюзен. Сьюзен произнесла за все время слов тридцать, например: "Хотите сметаны, мистер Гудвин?". Когда я заявил, что в
три меня ждет помощник окружного прокурора, надеясь, что это может пощекотать чьи-нибудь нервы, Уимен пощекотал большим и указательным пальцами
свой тонкий прямой нос, возможно, желая этим меня оскорбить, в чем я, правда, не уверен, а Сьюзен заметила, чти, по ее мнению, для детектива
сущий пустяк беседовать с помощником окружного прокурора, а вот она бы напугалась до полусмерти. Джарелл за столом промолчал, но, когда ленч был
окончен, отвел меня в сторонку и поинтересовался подробностями. Я сказал ему, что, раз комиссар полиции пообещал, что власти не станут
вмешиваться в его личные дела, в этом ничего нет страшного. Я скажу, что принадлежу к числу личных дел Джарелла, а поэтому отказываюсь
распространяться.
Что я и сделал. Задержавшись по пути, чтобы позвонить Вулфу (он любит знать, где я провожу время), я немного опоздал, явившись в приемную в
пятнадцать ноль две, а там меня продержали ровно час семнадцать минут. Когда в четыре девятнадцать меня провели к Мандельбауму, я был не в
настроении говорить ему что-либо еще, кроме правды, а именно: что он совсем облысел и здорово растолстел с тех пор, как мы с ним виделись в
последний раз, но он меня прямо-таки удивил. Я полагал, он станет угрозами либо лаской вытягивать из меня, что же я все-таки делал у Джарелла,
но он этой темы даже не коснулся. Очевидно, совещание Джарелла с комиссаром не прошло даром. Сразу же извинившись за то, что заставил меня
ждать, Мандельбаум пожелал узнать, что я видел и слышал, когда вошел в среду днем в студию и застал там Джеймса и Л. Ибера с миссис Уимен
Джарелл. Видел ли я, чтобы о нем кто-нибудь что-нибудь говорил.
Я процитировал то, что было сказано между Ибером, Сьюзен и мной. Он какое-то время потел, стараясь вытянуть из меня, что было сказано в
моем присутствии об Ибере и его появлении в доме, но тут я сказал себе: "Пас".
Кое-что я действительно слышал, главным образом за ленчем, что и пересказал Вулфу, но из этих фраз никак нельзя было заключить, чтобы кто-
то желал либо намеревался его убить. Поэтому я не видел никакого смысла в том, что их занесут в протокол.
Вернувшись в двадцать минут шестого на территорию, где мне велено было наводить страх, я обнаружил, что в гостиной вовсю идет игра в бридж,
но только за одним столиком: Джарелл, Трелла, Уимен и Нора Кент. Стек сообщил мне, что ни Лоис, ни Роджер еще не возвращались, а миссис Уимен
Джарелл находится в студии. Проходя по коридору, я обнаружил, что дверь в студию открыта, и вошел туда.
Комната была освещена лишь светом из коридора от телевизионного экрана.
Сьюзен сидела в том же самом кресле, что и тогда, на том же самом месте.
Обстановка была точно такой же, как и в прошлый раз, и мне стало даже интересно. Если меня снова околдуют, я смогу выскочить за дверь и
спастись бегством. Чтобы не загораживать ей экран, я обошел кресло сзади и занял место рядом.
Мне хотелось смотреть на нее, на ее профиль, а не на экран, хотелось, чтобы она смогла сполна испытывать на мне свои чары, однако Сьюзен
могла истолковать это иначе, поэтому до самого конца передачи "Мы вас спрашиваем" я не отводил глаз от экрана.
Когда началась коммерческая
программа, Сьюзен повернулась в мою сторону:
- Новости будете слушать?
- Да. Я не знаю, как сыграли в бейсбол.
Этого я в тот день так и не узнал. Передачу вел Билл Брэндейдж, тот самый, который крутит глазами, притворяясь, будто подыскивает нужное
слово, хотя у него под носом бумажка, о чем знают все. Я слушал одним ухом, пока он распространялся насчет бюджета, секретаря Даллеса,
расследования в сенате и так далее, потом навострил оба:
"Сегодня днем в машине, припаркованной на Тридцать девятой авеню, в районе Седьмой авеню было обнаружено тело Корея Брайэма, человека,
хорошо известного в кругах высшего общества. По данным полиции, он умер от пулевого ранения в грудь. Тело находилось на полу машины между
передним и задним сиденьями, под ковриком. Его обнаружил мальчик, заметив торчащий наружу ботинок, и сообщил полицейскому. Окна в машине были
закрыты. Оружие не обнаружено. Мистер Брайэм жил в Черчилль-Тауэрс. Он был холост, вращался в высших кругах и в мире развлечений".
Сьюзен сжала мою руку с неожиданной для нее силой, но тут же спохватилась, сказала: "Прошу прощения". Я потянулся через нее и выключил
пульт дистанционного управления, который лежал на кресле с другой стороны от нее.
- Корей Брайэм?! - воскликнула она. - Он сказал Корей Брайэм, я не ослышалась?
- Нет. - Я встал, включил свет и вернулся на свое место. - Пойду доложу мистеру Джареллу. Пошли со мной?
- Что? - Она запрокинула голову. В ее глазах был ужас. - О да, конечна же. Скажите им. Сами скажите.
В гостиной игра шла в полном разгаре. Я подождал, пока закончат кон.
- Черт побери, я потерял даму, - заявил Джарелл. - Что-нибудь новое, Гудвин? - повернулся он в мою сторону.
- Это не связано с моим посещением Окружной прокуратуры, - успокоил его я. - Обычная рутина; когда я видел в последний раз Джима Ибера, а
я-то и видел его всего один раз. Теперь у меня наверняка спросят, когда я видел в последний раз Корея Брайэма. У вас тоже. У всех до единого.
Ко мне обратилось три лица: Джарелл, Трелла и Уимен. Нора тасовала карты. Никто из них не проронил ни слова. Затягивать молчание смысла не
имело, поэтому я изложил им все, что знал.
- Господи! Да не может быть! - воскликнул Джарелл. Нора перестала тасовать карты и не отрываясь смотрела на меня. Трелла тоже не сводила с
меня своих синих глаз. Уимен спросил:
- Надеюсь, вы не шутите?
- Какие там шутки. Там была ваша жена, я хочу сказать, в студии. Она все слышала.
Уимен отодвинул стул, встал и вышел. Джарелл спросил:
- Обнаружено в машине? Чьей машине?
- Не знаю. Пересказываю все дословно. У меня к этому способности. - Что я и сделал, разумеется, не пытаясь копировать манеру Билла
Брэндейджа, а только его слова. И заключил своими:
- Теперь вам известно ровно столько же, сколько и мне.
- Вы сказали, что он был убит, - заговорила Трелла. - Там не говорится, что он был убит. Он мог застрелиться сам.
Я покачал головой...
- Оружие не обнаружили.
- К тому же он не сумел бы забраться под коврик, - вмешалась Нора. - Решив застрелиться, Корей Брайэм проделал бы это в столовой
"Пингвина".