- Что он говорил о своих намерениях?
- Ничего.
Вульф закрыл глаза. Я заметил, что его указательный палец выводит кружки на ручке кресла, и понял, что от ярости он не может произнести ни
слова.
- Я могу... - прервал паузу Бронсон.
- Молчите! - Веки Вульфа вздрогнули, и он открыл глаза. - Вы делаете ошибку. Очень серьезную ошибку. Послушайте меня. Вы требовали
немедленного возвращения денег. Будучи не в силах собрать нужную сумму в Нью-Йорке, Клайд приехал просить деньги у отца. Вы так спешили или же
так не доверяли ему - или то и другое вместе, - что поехали вместе с ним. Вы не хотели отпускать его от себя. Осгуд-старший отказался дать сыну
деньги, поскольку Клайд не хотел говорить, зачем они ему, и вы были готовы рассказать отцу все и получить свой долг у него. Тогда Клайд в
отчаянии заключил пари. В случае выигрыша он все равно не мог бы рассчитаться с вами, пока не кончится неделя, а какие гарантии он мог
предоставить, что выиграет пари? Заставить вас ждать могло только одно - удовлетворительное объяснение того, как он собирается выиграть пари. И
он объяснил вам.
Не пытайтесь утверждать, что он этого не сделал, я не такой простак.
Вот и расскажите мне об этом.
Бронсон покачал головой.
- Я могу сказать только, что вы ошибаетесь. Он не говорил...
- Фу! Я не ошибаюсь, я знаю, когда я прав. Берегитесь, молодой человек!
- Я не могу рассказать о том, чего не знаю.
- Говорил ли вам Клайд Осгуд, как он думает выиграть пари?
- Нет.
- Или что он намеревается делать на ферме Пратта? С кем хотел там встретиться?
- Нет.
- Не делал ли он каких-нибудь замечаний или намеков, которые позволили бы вам догадаться об этом?
- Нет.
- Вы допускаете очень большой промах.
- Нет. Может быть, это поссорит меня с вами, но я ничего не могу поделать. Бога ради...
- Молчите! Вы все-таки оказались дураком. - Вульф повернулся ко мне и приказал:
- Арчи, забери у него расписку.
Он мог бы предупреждать меня хотя бы взглядом, прежде чем отдавать подобные распоряжения, но когда я жалуюсь ему на это, он отвечает, что у
меня прекрасная реакция, и при моей находчивости никаких предупреждений не требуется. В ответ я обычно говорю, что мне нужна не лесть, а простое
уважение.
В данном случае это, однако, не играло роли. Бронсон был приблизительно моего роста, но в его силе я сомневался. Я протянул руку.
- Прошу!
Он покачал головой и не спеша поднялся, отпихнув стул ногой и не спуская с меня глаз.
- Это глупо, - сказал он. - Чертовски глупо. Не берите меня на пушку.
- Вам нужна расписка, мистер Вульф? - спросил я, не поворачивая головы.
- Да.
- Отлично... Что ж, приятель, мне придется взять ее.
- Нет, - улыбнулся он. - Драться я не стану, хотя я не трус.
Просто закричу, появится Осгуд и наверняка захочет узнать, из-за чего загорелся весь сыр-бор.
- Закричите?
- Закричу.
- Посмотрим. Если вы закричите, я сделаю из вас отбивную.
Предупреждаю - только раскроете рот, и я не остановлюсь до тех пор, пока не приедет "скорая помощь". А когда Осгуд прочтет расписку, он
попросит меня начать все сначала, да еще заплатит мне за это. Стойте спокойно.
Я протянул руку, и, черт побери, он попытался ударить меня коленом. Я мгновенно уклонился. Портить ему физиономию не было необходимости, но
проучить стоило, и я хорошим хуком уложил его на пол.
Когда Бронсон начал открывать глаза, я нагнулся над ним.
- Не двигаться, - предупредил я. - Я не знаю, в каком кармане расписка. Отдайте ее по-хорошему.
Он потянулся к нагрудному карману, но я сунул туда руку раньше и вытащил кожаный бумажник с платиновой, а может, и оловянной монограммой.
Он попытался выхватить его. Я оттолкнул его руку, велел ему подняться и сесть, а сам отошел на шаг изучить свой трофей.
- Ого! - присвистнул я. - Сколько тут денег! Тысячи две, а то и больше. Можешь не дергаться, я у мерзавцев не ворую. Но я не вижу...
Ага, вот. Потайной карманчик. -Я развернул бумагу, пробежал ее глазами и передал Вульфу. - Остальное возвратить?
Он кивнул, читая расписку. Я протянул бумажник Бронсону, который уже поднялся на ноги. Он выглядел слегка растрепанным, но спокойно
выдержал мой взгляд. Я вынужден был признать, что в Бронсоне что-то есть: обычно тому, кто только что сбил тебя с ног, в глаза не смотрят.
- Спрячь, Арчи, - сказал Вульф и протянул мне расписку. Я достал свой коричневый с золотым тиснением бумажник, который Вульф подарил мне на
день рождения, и спрятал туда сложенную бумажку.
- Мистер Бронсон, - начал Вульф, - я намеревался задать вам и другие вопросы, в частности, о причине вашего похода на ферму Пратта сегодня
утром, но это бесполезно. Я начинаю подозревать, что вы готовитесь совершить еще более тяжкую ошибку, чем та, которую сделали сейчас. Что
касается расписки, которую у вас взял мистер Гудвин, то я гарантирую - через десять дней вы получите назад либо ее, либо ваши деньги. Не
пытайтесь хитрить. Я уже достаточно зол на вас. Спокойной ночи.
- Я повторяю... Я же говорил...
- Я не желаю вас слушать. Вы глупец. Спокойной ночи.
Бронсон вышел.
Вульф глубоко вздохнул. Я налил стакан молока и принялся пить, когда заметил, что Вульф присматривается ко мне. Через минуту он
пробормотал:
- Арчи, где ты взял молоко?
- В холодильнике.
- На кухне?
- Да. Там пять или шесть бутылок. Принести?
- Мог бы сделать это сразу и сэкономить время. - Он залез в карман, вытащил горсть пробок от пивных бутылок, пересчитал их, нахмурился и
сказал:
- Принеси две.
Глава 14
На следующее утро, в десять часов, мы погрузились в осгудовский "седан" и поехали в Кроуфилд. За исключением Ниро Вульфа, все выглядели
измотанными. О себе ничего сказать не могу, но Осгуд хмурился и огрызался. Бронсон надел франтовской костюм, который был на нем в понедельник.
Челюсть у него распухла, он был угрюм и молчалив. Нэнси сидела за рулем бледная, с заплаканными глазами, и машину вела рывками. Ей уже пришлось
съездить в Кроуфилд, на вокзал, за двумя приехавшими родственниками.