- И у вас есть ордер на арест?
- Я не нуждаюсь ни в каких ордерах. Я руководствуюсь... - Он взял себя в руки, шагнул поближе ко мне и посмотрел на присутствующих в
комнате:
- Кто из вас Джей Брукер?
- Я, - ответил тот.
- Я - лейтенант Джордж Роуклифф из полиции.
Внизу, как мне стало известно, этот тип сказал, что он служит в полиции... Он...
- А разве это не так? - спросил Брукер.
- Конечно нет. Он...
- А мы - сборище дураков! - фыркнула мисс Дьюди. - Он, вероятно, репортер.
Роуклифф возвысил свой голос:
- Он и не репортер. Его имя Арчи Гудвин, он доверенное лицо Ниро Вулфа, частного детектива. Он представился вам как полицейский?
Трое из присутствовавших ответили "да".
Роуклифф уставился на меня своими рыбьими глазами:
- Я арестую вас за попытку выдать себя за представителя закона. Это преступление жестоко наказывается. Дойл, наденьте на него наручники и
обыщите.
Двое копов подошли ко мне.
Я поглубже уселся в кресле и засунул руки в карманы брюк. Я просто ушел в него. Большая часть моего тела оказалась под прикрытием стола.
Для того чтобы одолеть находящегося в таком положении стовосьмидесятифунтового мужчину, нужны решительность и хорошая мускулатура. Так что я был
уверен, что приятелям Роуклиффа придется несладко.
- Может быть, вы помните, - сказал я ему, - что 3 апреля 1949 года вы, по приказу комиссара Скиннера, подписали письменное извинение
мистеру Вулфу и мне? Это извинение вы будете теперь приносить лично мне, если только я захочу принять его.
- Вы арестованы согласно закону.
- Нет. Люди здесь очень нервные, как внизу, так и наверху. Я представился им, назвав свою фамилию и профессию - "детектив", и показал даже
свою лицензию, на которую никто из них не взял на себя труд взглянуть. Я не говорил, что я полицейский. Я задавал вопросы, они отвечали. А
теперь, я думаю, вам самое время извиниться, и покончим с этим.
- Какие вопросы вы задавали?
- Об обстоятельствах, связанных со смертью Присциллы Идз.
- С убийством?
- Если хотите, с убийством.
- Почему?
- Просто меня это заинтересовало.
- И какого же рода этот интерес, позвольте спросить? Вы солгали инспектору Кремеру, заявив ему, что у Вулфа нет клиента. Вы же оказались
здесь.
- Я не солгал. У него не было клиента.
- Значит, теперь появился?
- Нет.
- Так почему тогда вы здесь? Что вам надо?
- Я здесь по личным причинам, и мистер Вулф не имеет с этим ничего общего. Я действую по собственному почину.
- Ради всего святого! - Судя по голосу Роуклиффа, его раздражение достигло наивысшего предела. С того места, где я находился, я не мог
видеть его лица, но краешком глаза наблюдал за тем, как его рука сжалась в кулак. - Значит, у Вулфа все-таки есть клиент.
Он начал заикаться, что всегда говорило о высшей степени его волнения. Обычно я старался подловить его на этом, но сегодня упустил такую
возможность.
Обычно я старался подловить его на этом, но сегодня упустил такую
возможность.
- ...И такой к-клиент, о котором в-ваш Вулф не осмеливался сказать. И в-вам, очевидно, дано задание прикрыв-вать его, беспардонно заявляя
в-всем, будто в-вы здесь по собственному почину. В-ваша наглость...
- Послушайте, лейтенант, - я говорил вполне искренне, - лгать вам для меня всегда было и будет огромным удовольствием, но сейчас я хочу,
чтобы вы хорошо поняли и запомнили, что мой интерес в этом деле сугубо личный, как я вам уже сказал, и мистер Вулф не имеет к нему никакого
отношения. Если же вы...
- Д-довольно! - Его пальцы сжались еще плотнее и слегка дрожали.
Я прекрасно понимал, что в один прекрасный день он не выдержит и даст выход своему раздражению.
Тогда моя реакция будет полностью зависеть от ситуации. Но я воображал, что смогу разделаться с ним в два счета.
Роуклифф продолжал:
- Этого б-более чем достаточно. Л-ложные показания, сокрытие улик и необходимых сведений, з-затруднение работы официальных органов, в-
выдача себя за представителя закона... Арестуйте его, Дойл. Скоро с-сюда придут еще наши люди и помогут с-справиться с ним.
Он говорил вполне серьезно. Я быстро обдумал ситуацию. Несмотря на создавшееся положение, я надеялся не потерять связь с софтдаунской
корпорацией, но сложившееся положение отнюдь не способствовало налаживанию контакта. Картина, которой предстояло предстать перед их глазами,
когда двое субъектов станут вытягивать меня из-за стола, неизбежно приведя мою одежду в беспорядок, была бы просто ужасной.
Поэтому я быстро поднялся с кресла, встал за его спинку и сказал Дойлу:
- Только, пожалуйста, поосторожнее, я очень боюсь щекотки.
Глава 6
Без четверти шесть того же вечера я сидел на стуле в маленькой комнатушке хорошо знакомого здания на Леонард-стрит. Я устал, был голоден и
зол. Если бы я знал, что произойдет через десять секунд, без четырнадцати шесть, мое настроение было бы несколько иным. Но знать этого я не мог.
Я пережил много неприятных минут, хотя меня еще не посадили в клетку и даже не держали под стражей. Препровожденный сначала в десятый
полицейский участок, где находился кабинет Кремера, я, всеми забытый, просидел там полчаса. В конце концов мне сказали, что, если я хочу видеть
инспектора Кремера, они перевезут меня куда-то еще, Я не выразил желания видеть Кремера, но устал от бесплодного сидения, и, когда какой-то тип
в форме пригласил меня его сопровождать, я так и сделал.
Он проконвоировал меня к такси и довез до Двести сороковой улицы, поднял на лифте и, вцепившись в мой рукав, долго вел по коридорам. В
конце концов, он предложил мне сесть на скамью в какую-то нишу и сел рядом.
Через некоторое время я спросил его, кого мы дожидаемся.
- Слушай, парень, - обрушился на меня мой сопровождающий, - хорошо ли человеку, который слишком много знает?
Я уклонился от прямого ответа:
- С первого взгляда, конечно, нет.
- Верно. Ведь я даже самого малого пустяка не знаю.
И лучше не спрашивай меня.
Этот ответ решал дело, и я продолжал смирно сидеть. Какие-то люди шныряли туда-сюда по коридору.
Я так устал, что был вынужден перемещаться по скамье, чтобы хоть немного размять свои уставшие члены.