Она проживает в квартире на Восточной Семьдесят четвертой улице. Я должен был приехать туда сегодня вечером, чтобы обсудить с ней кое-какие
деловые вопросы. Войдя в квартиру немногим позже восьми, я ее не нашел. Горничная была крайне встревожена, поскольку ожидала свою хозяйку домой
к обеду, а от нее до сих пор не было никаких известий...
- Таких подробностей мне не нужно рассказывать, - нетерпеливо перебил его Вулф.
- Хорошо, я постараюсь изложить все короче, - согласился Холмер. - Я обнаружил на ее письменном столе адресованный мне конверт. Там лежала
записка, написанная ее рукой.
Он потянулся за своим портфелем, открыл его и извлек оттуда небольшой, сложенный вдвое листок голубой бумаги, но снова опустил его обратно,
чтобы достать из футляра очки и надеть их на нос. Потом опять взялся за листок.
- Вот, послушайте, что здесь написано: "Дорогой Перри..." - Он замолчал и, подняв подбородок, посмотрел сначала на меня, потом перевел
взгляд на Вулфа. - Она называет меня по имени, - объяснил он, - с того времени, как ей исполнилось двадцать лет, а мне сорок девять. Это было
предложение ее отца.
Он явно жаждал комментариев, и Вулф вынужден был пробормотать:
- Но ведь это же не имеет существенного значения для дела.
Холмер кивнул:
- Я просто упомянул об этом, но будем читать дальше.
"Дорогой Перри!
Надеюсь, вы не будете на меня слишком сердиться за то, что я вас так подвела. Я не собираюсь делать никаких глупостей. Я просто хочу побыть
одна там, где я сейчас есть. Я сомневаюсь, что вы хоть что-нибудь услышите обо мне до 30 июня, но после этой даты узнаете все обязательно.
Пожалуйста, не волнуйтесь, и не пытайтесь меня найти.
Любящая Прис".
Холмер медленно сложил записку и снова убрал ее в портфель.
- Возможно, мне следует объяснить вам смысл этой даты - 30 июня. В этот день моей подопечной исполняется двадцать пять лет и, согласно
условиям ее отца, опекунство над ней заканчивается. Она войдет в полное владение своей собственностью. Таково было завещание. Но есть и
некоторые осложнения, как это почти всегда бывает при назначении опекунства. Основной капитал Присциллы составляют девяносто процентов акций
крупной и весьма процветающей корпорации. Среди части управляющих и директоров бытует мнение о том, что моя подопечная нуждается в контроле.
Это-то и есть первое, и очень важное, осложнение. Второе - бывший муж моей подопечной.
Вулф нахмурился:
- Он жив?
Патрон никогда не вел дела, связанные с супружескими скандалами.
- Да, - коротко ответил Холмер и тоже нахмурился. - Это было непростительной ошибкой со стороны Присциллы. Она убежала с ним в Южную
Америку, когда ей было всего девятнадцать лет, оставила его тремя месяцами позже и развелась в 1948 году. Правда, дальнейших осложнений между
ними не было. Но две недели назад я получил письмо, присланное на мое имя, как управляющему ее собственностью, в котором, видите ли,
утверждается, что, согласно подписанному моей подопечной вскоре после замужества документу, половина ее состояния законным порядком переходит к
нему. Я сомневаюсь в этом...
Тут я решил вмешаться, так как уже достаточно томился в неизвестности.
- Вы говорите, - выпалил я, - ее зовут Присцилла Идз?
- Да, она вернула свою девичью фамилию после развода. А имя ее мужа - Эрик Хаф. Я сомневаюсь...
- О, мне кажется, что я где-то ее встречал. Я думаю, вы настолько предусмотрительны, что захватили с собой ее фотографию? - Я встал и
подошел к нему. - Мне хотелось бы взглянуть на нее.
- Конечно, конечно, - торопливо сказал он, хотя ему и не нравилась роль допрашиваемого. Он вынужден был покорно протянуть мне фотографию,
которую извлек из своего портфеля. - Я захватил ее из квартиры. У меня три отличные фотографии. Смотрите...
Он передал мне еще две. Я взял их и стал внимательно рассматривать. Тем временем Холмер продолжал:
- Я очень сомневаюсь, чтобы его притязания имели под собой законную почву, но в нравственном отношении здесь, несомненно, могут возникнуть
серьезные затруднения. Для моей подопечной они весьма нежелательны. Письмо я получил из Венесуэлы, и она, я думаю, могла отправиться туда, чтобы
повидаться с ним. Присцилла, видимо, имела намерения вернуться сюда до 30 июня. Сколько же ей понадобится времени, чтобы добраться до Каракаса
самолетом? Я думаю, что не более двенадцати часов. Вы должны знать, что она очень упорна в своих намерениях. Я считаю, что в первую очередь
необходимо будет проверить всех пассажиров, летящих в Венесуэлу, и сделать все, чтобы дать мне возможность связаться с нею прежде, чем она
увидится с этим Хафом.
Я передал Вулфу фотографии молодой женщины.
- На нее стоит взглянуть, - сказал я ему. - Я как будто уже видел ее, и не только на фотографии. И, как мне кажется, совсем недавно. Я,
конечно, не помню, где и когда, но именно в тот день у нас на обед была треска. Я не...
- О чем, черт возьми, ты там бормочешь? - сердито сказал Вулф.
Я посмотрел ему в глаза.
- Вы слышали, - сказал я и сел.
Глава 3
Вулф ловко управился с Перри Холмером после того, как я дал ему понять, что Присцилла Идз находится у нас в доме, наверху, в Южной комнате.
Это был один из лучших его трюков. Проблема состояла в том, чтобы удалить Холмера из дома в наиболее короткий срок.
При этом он должен был быть убежден в необходимости услуг Вулфа, но без конкретных обязательств с нашей стороны.
Вулф разрешил эту проблему блестяще, сказав, что все обдумает и если решит взяться за это дело, то я немедленно позвоню Холмеру в его офис
в десять утра и встречусь с ним для дальнейших переговоров. Холмер, конечно, вышел из себя, услышав это, так как жаждал немедленных действий с
нашей стороны.
- Но позвольте, что бы вы обо мне подумали сами, - сказал Вулф, - если бы я, основываясь только на полученной от вас информации, согласился
заняться этим делом. Без достаточной проверки всех возможностей сразу же приступить к работе над ним?
- Что бы я подумал? Да я и хочу только одного: чтобы вы немедленно приступили к делу!
- А я совершенно уверен в обратном, - возразил Вулф. - Я уверен, что вы никогда не стали бы нанимать дурака. Я ведь никогда не видел вас
раньше. Может быть, ваше имя Перри Холмер, а может быть, и Эрик Хаф. Ведь я пока располагаю только вашими показаниями. Все, что вы мне
рассказали сейчас, еще не основание, чтобы доверять вашим словам. Я бы хотел, чтобы Арчи Гудвин предварительно посетил квартиру вашей подопечной
и побеседовал обстоятельно с горничной и со всеми теми, с кем сочтет необходимым, и только после этого позвонил бы в ваш офис.