- Конечно, могу... Но, может быть, мы примем компромиссное решение? - Мисс Райт достала из ящика стола блокнот и пододвинула ко мне. - Возьмите
стул, присядьте вон за тот стол и кратко изложите ваше предложение. Можно, например, написать так: "После уплаты мне Анджелой Райт пяти тысяч
долларов наличными я обязуюсь немедленно и полностью передать ей содержание разговора между Лаурой Фромм и Ниро Вулфом, состоявшегося в пятницу,
во второй половине дня". Подпишите и поставьте дату, только и всего.
- И я должен буду отдать это вам?
- Да, но я верну вам бумагу, как только вы выполните свое обещание.
Справедливо?
Я улыбнулся.
- Знаете, мисс Райт, сколько бы я продержался на работе у Ниро Вулфа, если бы оказался таким простофилей?
- Вы спрашиваете мое мнение? - тоже улыбаясь, спросила мисс Райт.
- Конечно!
- Я думаю, что если бы вы были способны торговать секретами мистера Вулфа, он давно бы выгнал вас.
- Но я же объяснил, что мне немного не повезло.
- Не думаю, чтобы это было так уж серьезно. Я тоже не простофиля.
Разумеется, что вы... то есть мистер Вулф, правы в одном: мне действительно очень хотелось бы узнать, о чем миссис Фромм советовалась с ним. Да
это и естественно. Интересно, что бы все же произошло, если бы я собрала деньги и вручила вам?
- Это легко узнать.
- Вероятно, есть и более простой способ. Я могу поехать к мистеру Вулфу и спросить у него.
- А я скажу, что вы лжете.
- Вполне возможно... Тем более что Вулф не признает, что сам послал вас ко мне с подобным предложением.
- Особенно когда он не делал этого.
Карие глаза на миг сверкнули, но затем в них снова появилось сурово-спокойное выражение.
- Знаете, мистер Гудвин, что мне больше всего не нравится? Больше всего мне не нравится, когда меня принимают за полнейшую идиотку. Так и
передайте мистеру Вулфу. Скажите ему, что я не возражаю против его попытки проделать со мной этот маленький трюк, но я категорически возражаю
против такой недооценки меня.
- Но сама затея вам понравилась, правда? - ухмыляясь, спросил я.
- Да, очень.
- Ну, что ж, наслаждайтесь этим и совсем бесплатно.
Я повернулся и вышел. В приемной на диване все еще сидел Сил. У меня мелькнула мысль о необходимости предупредить его, что ему придется
встретиться с особой, читающей чужие мысли, но обстановка для разговора, конечно, была неподходящей, и я тут же отказался от этой затеи.
Я позвонил Вулфу, отчитался, а потом зашел освежиться стаканом кока-колы. Мне и в самом деле хотелось пить, но еще более хотелось спокойно
проанализировать свои действия. Допустил ли я грубую ошибку, или мисс Райт оказалась слишком умна? Допивая кока-колу, я решил, что лучше вообще
держаться от женщин подальше, что, к сожалению, было неосуществимо.
Мой следующий адрес находился совсем недалеко, в старом и непрезентабельном здании на Сорок третьей улице, рядом с Пятой авеню. На лифте я
поднялся на четвертый этаж, вошел в дверь, на которой висела табличка со словами "Современная мысль", где меня ожидал весьма приятный сюрприз.
Сидевшая у коммутатора хорошенькая маленькая цыпочка с чудесной фигуркой и живыми глазенками приветствовала меня такой кокетливой улыбкой,
словно хотела сказать, что поступила сюда на работу лишь в надежде когда-нибудь встретиться тут со мной.
Разумеется, я с удовольствием пошел бы ей навстречу, начав, например, с вопроса, какие орхидеи она любит, но времени до полудня оставалось мало,
и я лишь улыбнулся, сказав, что хочу повидать мистера Липскомба, и вручил ей свою визитку.
- Ого, визитная карточка, - с уважением заметила девушка. - Классно! - Однако, прочитав все написанное на карточке, снова взглянула на меня, уже
чуть менее приветливо, а затем ловко воткнула штекер, соединилась с кем-то, обменялась несколькими фразами, вернула карточку и сказала:
- Через приемную в третью дверь налево.
Считать до трех мне не пришлось. Не успел я пройти и пары шагов по темному узкому коридору, как одна из дверей распахнулась и возникший в проеме
субъект крикнул мне так громко, словно он стоял на противоположном берегу широкой реки: "Сюда!", а затем снова скрылся. Когда я вошел, он стоял
спиной к окну, глубоко засунув руки в карманы брюк. Комната была маленькой, а письменный стол в ней и два стула выглядели так, словно их
привезли со свалки.
- Мистер Липскомб?
- Да.
- Вы знаете, кто я?
- Да - У меня есть к вам конфиденциальное дело сугубо личного характера.
- Да?
- Только совершенно между нами. Я хочу сделать вам одно предложение, исходящее лично от меня.
- Какое?
- Обменять информацию на наличные деньги. Как издателю журнала это для вас не цена. За пять тысяч долларов я полно и точно изложу вам беседу
миссис Фромм с мистером Вулфом в прошлую пятницу.
Липскомб вынул руку из кармана, почесал щеку, а затем снова сунул руку в карман.
- Мой дорогой, - на этот раз уже не повышая голоса, заговорил он, - я не миллионер, а журналы вообще не покупают так информацию. Обычно это
делается вот как: под мое честное слово вы расскажете, чем располагаете, и, если ваша информация окажется заслуживающей опубликования, мы
поговорим о цене. Если мы не договоримся, никто ничего не потеряет. - Он повел плечами.
- Разумеется, я мог бы напечатать хорошо продуманную и интригующую статью о Лауре Фромм, которая была очень умной женщиной и крупным деятелем,
однако пока я не могу даже представить себе, какой информацией вы можете располагать. О чем она?
- Я не имел в виду статью для вашего журнала, мистер Липскомб. Я имел в виду информацию лично для вас.
Липскомб нахмурился, и, если он притворялся, у него это получилось хорошо.
- Боюсь, что не понимаю вас.
- А все так просто! Я слыхал весь их разговор. В тот же вечер миссис Фромм была убита, вы причастны к этому, а я располагаю...
- Чушь! Я не причастен к убийству. Я - литератор, мистер Гудвин, и привык работать со словами, но беда-то в том, что многие употребляют их,
часто не отдавая себе отчета в их подлинном значении. Я готов согласиться, что вы употребили слово "причастен" ошибочно, так как в противном
случае оно означает, что вы клеветник. Я не причастен.
- Ну хорошо, хорошо. Вы обеспокоены?
- Конечно. Я не был близок к миссис Фромм, но относился к ней с большим уважением и гордился тем, что знаю ее.
- Вы тоже были в гостях у Горанов в пятницу вечером и оказались одним из тех, кто последним видел ее. Полицейские по-своему тоже
специализируются в употреблении слов, а они уже задавали вам много вопросов и будут задавать еще. Вы говорите, что обеспокоены... Я подумал, что
вы согласитесь заплатить пять тысяч долларов с тем, чтобы больше не беспокоиться.
- Это начинает походить на шантаж, не так ли?
- Убейте, не знаю. Вы специалист по употреблению слов, а я ведь невежда.
Липскомб выхватил руки из карманов, и у меня даже мелькнула мысль, что я почувствую их на себе, но он только потер ладони.
- Если это шантаж, - заметил он, - следовательно, вы намерены угрожать мне чем-то. Предположим, я заплачу вам. Что же дальше?
- Я вам не угрожаю. Вы получите информацию, вот и все.
- Ну а если я вам не уплачу?
- Вы ничего не узнаете.
- А кто узнает?
- Я уже сказал, что ничем не угрожаю, - сказал я, качая головой, - лишь пытаюсь продать кое-что.
- Угроза может и подразумеваться. В прессе сообщалось, что Вулф расследует убийство миссис Фромм.
- Верно.
- Но она не поручала ему этого расследования, она не могла предполагать, что ее убьют. И все ж она что-то поручила Вулфу.