Он был высок и хорошо сложен. Темные волосы аккуратно разделены на пробор. Но больше всего удивлял цвет глаз – темно-синий, как небо в полночь. Именно в этот момент что-то слегка кольнуло ее в сердце – то был нераспознанный предвестник будущей любви.
– Добрый вечер, – вежливо поздоровался мужчина.
Голос только усилил впечатление от внешности, но приветствие «добрый вечер» явно означало «уйдите, здесь вам не место». Если и так, то ей не впервой.
– Я ищу работу, – без обиняков заявила Эйвери, решив не ходить вокруг да около.
– Какую работу? – подозрительно спросил он.
– Любую. Я умею буквально все, вы только скажите, кто вам нужен. Например, продавщица.
– К сожалению, – покачал головой мужчина, – у нас уже набран весь штат.
– Что ж, – Эйвери попыталась скрыть разочарование, – тогда счастливого Рождества.
– Ну вот, – вздохнул он, – теперь я чувствую себя бесчувственным разжиревшим капиталистом.
– Не очень-то вы на него похожи, – фыркнула Эйвери, берясь за лямки рюкзака.
– Постойте-ка, а мыть пол тебе приходилось? – вдруг спросил он.
– Приходилось. Хотя, конечно, не такой шикарный паркет, как здесь.
– А сколько тебе лет?
– Скоро двадцать.
Слова вырвались помимо ее воли, но она решила, что это не столько ложь, сколько простое преувеличение. Ведь если мужчина узнает, что ей чуть больше восемнадцати, непременно попытается отправить ее домой. И куда тогда деваться?
– Путешествуешь? – спросил он, окидывая взглядом линялый синий рюкзак, старенькую куртку, вытертую на локтях, и облезлые ботинки.
– Вроде того.
Большую часть своей жизни она ездила по стране – так ей больше нравилось, к тому же не приходилось рассказывать окружающим слишком много о себе. Но мужчина смотрел на нее с явным любопытством, поэтому надо было хоть что-то сказать.
– Я в каком-то смысле прирожденный кочевник, – объяснила Эйвери с улыбкой и добавила: – Моя мать была актрисой, и я с детства переезжала с ней с места на место.
– Понятно, – кивнул Кристиан, размышляя, с чего бы он вдруг решил заняться благотворительностью.
Но снаружи завывал ветер, и, похоже, начиналась метель. В такую погоду хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
– Тогда я могу взять тебя только до Нового года, – предупредил он. – Согласна?
– О, большое спасибо! – радостно выдохнула Эйвери.
Кристиан поспешно отступил, испугавшись, что она, чего доброго, кинется ему на шею. Незнакомка явно не принадлежала к тому типу девушек, которые ему нравились. Светлые волосы, белесые ресницы и брови, веснушки на носу…
И все же было в ней нечто особенное, замечательное. Она выглядела маленькой и храброй, как встрепанный воробышек. И в то же время ее хотелось приласкать, как несчастного бездомного котенка.
– Ну что ты. Так как тебя зовут?
– Эйви… Эйвери Шэннон. А вас?
– Кристиан Харлоу.
– Мне называть вас мистер Харлоу? – спросила девушка с такой трогательной наивностью, что он едва не рассмеялся, но сдержался, боясь ранить ее чувства.
– Нет. Раз уж нам предстоит работать вместе, то я для тебя Кристиан, а ты для меня Эйвери. Идет?
– Ну разумеется, – смущенно кивнула она. – А ты хозяин магазина?
– Да, – ответил Кристиан после некоторой паузы.
Он все никак не мог привыкнуть к тому, что магазин принадлежит ему. С другой стороны, со смерти отца и года не прошло.
Кристиан посмотрел на свою собеседницу, и сердце его снова наполнилось жалостью. Девушка была очень бледна, поэтому веснушки так ярко выделялись на лице, а щеки не окрасил румянец, хотя она только что вошла с холода.
– Ты ела сегодня? – спросил он.
Эйвери подозрительно посмотрела на него.
Как он догадался, что она уже почти неделю не ела нормальной, горячей пищи? И что он подумает по этому поводу?
Девушка снова напомнила Кристиану котенка, которого он однажды подобрал на помойке, а мать разрешила оставить его в доме. Котенок был голодный, но гордый и не доверял никому. Приручить его удалось, только притворяясь поначалу, что до него никому нет дела.
Кристиан небрежно пожал плечами и заметил:
– Кажется, осталось что-то от обеда, если ты не против перекусить.
– Пожалуй, не против, – так же небрежно ответила она.
Он отвел ее в кухню для штатных работников магазина. Разогрел оставшуюся еду и сидел рядом, пока она кушала.
Кристиан никогда не видел, чтобы женщина ела так жадно и изящно одновременно. Каждый кусочек явно доставлял ей наслаждение, а доев, она промокнула губы салфеткой, как великосветская дама. Потом отодвинула тарелку и одарила его благодарной улыбкой.
Именно эта улыбка проникла в сердце Кристиана. Ему показалось, что зимний вечер пронизал солнечный луч.
***
Зима превратилась в весну, пришло лето, а он и не думал увольнять новую сотрудницу. Эйвери вздохнула с облегчением, поскольку ей очень нравился Мэйтаун, да и работать в книжном магазине оказалось довольно неплохо. А еще она влюбилась в хозяина магазина. А кто на ее месте сумел бы устоять?
Но главное, что она впервые за долгое время чувствовала себя как дома.
Эйвери прилагала все усилия, чтобы быть полезной. А она умела хорошо и много работать, потому что еще в детстве поняла – ничто не дается просто так.
Ее мать была стриптизершей, что означало работу в дешевых ночных клубах ночью и попытки отоспаться днем. Эйвери научилась быть невидимкой – не попадаться матери под руку, не путаться под ногами. Конечно, было непросто свыкнуться с таким распорядком жизни, но ей это удалось…
Девушка знала, что отец Кристиана умер год назад. И однажды, набравшись храбрости, спросила, что случилось с его матерью, жива ли она.
Это было ошибкой.
– А почему ты спрашиваешь?
– П-просто интересно.
– Она давно умерла.
Кристиан сказал это так, словно тогда закончилась одна глава его жизни и началась другая.
– А сколько тебе было лет?
– Десять, – неохотно произнес он. – Сразу скажу: да, это было ужасно, но я как-то пережил. Устраивает? И больше я не хочу об этом говорить.
Вот и все. Но, как ни странно, Эйвери не обиделась, а скорее почувствовала облегчение – люди, которые не стремятся рассказывать о себе, не будут расспрашивать и других. Да и почему Кристиана должна интересовать какая-то уборщица?
Но иногда он наблюдал за ней, смеялся над ее шутками. Порой даже дразнил за светлые брови и ресницы и привычку кусать губы, когда нервничает.
Однажды Кристиан зашел в служебное помещение в обеденный перерыв и увидел, что она играет в карты с одним из продавцов. Он немедленно составил им компанию и очень удивился, когда проиграл ей во все известные ему карточные игры.
Кристиан ценил мастерство в любой области и с удовольствием смотрел, как она мешает карты – ловко, точно заправский крупье.
– И где ты выучилась так хорошо играть? – спросил он.
– То здесь, то там, – неопределенно ответила Эйвери. – Зачем тебе это знать?
– Ты права – незачем, – смеясь согласился Кристиан.
Ей пришлось в очередной раз напомнить себе, что не стоит привязываться к мужчинам, особенно к тем, которые принадлежат к другому миру. И один из них – Кристиан Харлоу.
У него был младший брат по имени Денис, который был бы так же хорош собой, как и старший, если бы не слегка слащавая внешность. Он работал фотографом и разъезжал по всему миру. Даже на Рождество не объявился, чему старший брат, кажется, вовсе не огорчился.
Эйвери познакомилась с Денисом, когда заканчивала утреннюю уборку, протирая пол под полками. Внезапно девушка услышала, как за спиной кто-то присвистнул.